Поиск

Однажды гуру, практиковавший медитацию у себя в пещере высоко в горах, открыл глаза и увидел перед собой незваного посетителя - настоятеля знаменитого монастыря.

- Что ты здесь ищешь? - спросил гуру.

Настоятель начал подробно излагать свою печальную историю. Одно время его монастырь пользовался на Западе огромной популярностью. В его кельях толпились молодые искатели истины, а церковь отзывалась на песнопения монахов. Но вот монастырь стал испытывать тяжёлые времена. Поток молодых монахов иссяк, исчезли толпы тех, кто обретал здесь духовный покой, а церковь погрузилась в тишину. В монастыре осталась лишь небольшая группа монахов, но и они выполняют свои обязанности с тяжёлым сердцем.

Настоятелю хотелось знать, не попал ли монастырь в такое бедственное положение из-за их грехов.

- Да, - ответил гуру, - из-за греха неведения.

- А что это за грех такой?

- Один из ваших монахов - скрытый мессия, но вы об этом не догадываетесь.

Сказав это, гуру закрыл глаза и вернулся к своей медитации.

В течение всего нелёгкого возвращения в монастырь сердце настоятеля учащённо билось при мысли о том, что сам мессия вернулся на землю и пребывал именно в его монастыре. Как же могло случиться, что он не смог его распознать? И кто это может быть? Брат-повар? Брат-ризничий? Брат-казначей? Брат-приор? Нет, только не он, у него столько недостатков, увы! Но гуру сказал, что он замаскирован. А может, эти дефекты и являются маскировкой? Давай ещё раз подумаем: у каждого в монастыре есть недостатки. И каждый может оказаться мессией!

Вернувшись в монастырь, аббат собрал монахов и рассказал им о своём открытии. Они посмотрели друг на друга с недоумением. Мессия? Здесь? Невероятно! Но он искусно замаскирован. Всё может быть. А вдруг это брат такой-то... А может, это брат такой-то... А может...

Одно не вызывало у них сомнений: если мессия прятался среди них, то вряд ли им суждено обнаружить его. Поэтому они стали относиться друг к другу с большим уважением и вниманием. "Никогда не знаешь, кто окажется рядом с тобой, - говорили они друг другу. - А вдруг мессией окажется твой сосед?"

В результате такого разительного изменения атмосфера в монастыре стала наполняться радостью. Вскоре десятки молодых монахов попросили принять их в ряды Ордена, и вновь церковь отозвалась эхом на священные и счастливые песнопения монахов, чьи сердца пламенем охватил дух Любви.

Не жалуйся на жизнь - кто-то мечтает о такой жизни, какой ты живешь.

Дисциплина - это решение делать то, чего очень не хочется делать, чтобы достичь того, чего очень хочется достичь.

Горе можно пережить в одиночестве, но радость - чтоб познать ее в полной мере - нужно разделить с другим человеком. (Марк Твен)

Всеми нашими поступками движет либо любовь, либо ее нехватка.

Помни всегда вот о чем: чтобы ты не делал за спиной у людей, ты делаешь это на глазах у Бога.

Не бойся начинать сначала, бойся не начинать.

Не живите каждый день, как будто он последний.
Живите каждый день, как будто он первый.

Не важно, сколько дней в твоей жизни, важно сколько жизни в твоих днях...

Когда-то на дне одной большой хрустальной реки стояла деревня, и жили в ней некие существа.
Река безмолвно текла над ними всеми: молодыми и старыми, богатыми и бедными, хорошими и плохими. Текла своей дорогой и знала лишь о своём собственном хрустальном Я.
И все эти существа, каждый по-своему, цеплялись за камни и тонкие стебли росших на дне реки растений, ибо умение цепляться было у них основой жизни, а сопротивляться течению реки они учились с самого рождения.

Но одно существо наконец сказало:

- Я устал цепляться. И хоть я не вижу этого своими глазами, я верю, что течение знает, куда оно направляется. Сейчас я отпущу камень, и пусть оно унесёт меня с собой.  Иначе я умру от скуки.

Другие существа засмеялись и сказали:

- Дурак! Только отпусти свой камень, и твоё обожаемое течение так тебя перекувырнёт да шмякнет о камни, что от этого ты быстрее помрёшь, чем от скуки!

Но он не послушался и, набрав побольше воздуха, разжал руки, и в тот же миг течение перекувырнуло его и ударило о камни. Однако существо всё же не стало ни за что цепляться, и тогда поток поднял его высоко над дном, и о камни его больше не било.
А существа, жившие ниже по реке, для которых он был незнакомцем, закричали: "Глядите, чудо! Он такой же, как мы, однако он летит! Смотрите, Мессия пришёл, чтобы спасти нас"!

И тогда тот, которого несло течение, сказал:

- Я такой же Мессия, как и вы. Река с радостью освободит нас и поднимет вверх, если мы только осмелимся отцепиться от камней. Наша истинная работа заключается в этом странствии, в этом отважном путешествии.

Но они лишь громче закричали: "Спаситель!" - всё так же цепляясь за камни, а когда они снова взглянул вверх, его уже не было, и они остались одни и начали слагать легенды о Спасителе.

История этой  книги  такова:  больше двадцати лет назад маленькая девочка по имени Рэй Хансен,  которой должно было исполниться  5  лет, пригласила своего друга Ричарда Баха к себе на день рождения. Она была уверена,  что он придет, несмотря на то,  что ее гость  жил  по  другую сторону горных хребтов,  пустынь и бурь.  О том, как он прибыл и какой подарок принес для Рэй, рассказывается в этой книге-притче.

* * *

Рэй!

Спасибо за приглашение на твой день рождения!

Я путешествую только по очень важным причинам, а твой день рождения - как раз такая. И хотя тысяча миль отделяет твой дом от моего, я отправлюсь в путь, потому что хочу быть с тобой.

Путешествие я начал в сердце Колибри, с которой и ты и я знакомы давно. Колибри была, как всегда, дружелюбна, но когда я сказал ей: "Маленькая Рэй растет, и я направляюсь на ее день рождения с подарком", она удивилась.

Долго летели мы в тишине, и затем Колибри сказала: "Я плохо понимаю то, что ты говоришь, но я совсем не понимаю, что значит "НАПРАВЛЯЮСЬ" на праздник".

"Конечно, направляюсь на праздник, - ответил я. - Разве это трудно понять?"

Колибри замолчала, и лишь когда мы прибыли к дому Совы, она сказала: "Могут ли расстояния разделить нас с друзьями? Если ты хочешь быть с Рэй, разве ты уже не с ней?"

"Маленькая Рэй растет, и я направляюсь на ее день рождения с подарком", - сказал я Сове. После разговора с Колибри, слово "НАПРАВЛЯЮСЬ" звучало странно, но я все равно произнес его, чтобы Сова меня поняла.

Сова долго летела в тишине. Эта тишина была дружелюбной. Когда Сова приблизилась к дому Орла, она сказала: "Я плохо понимаю то, что ты говоришь, но я совсем не понимаю, почему ты называешь свою подругу МАЛЕНЬКОЙ".

"Конечно, она маленькая, - сказал я, - потому что она еще не взрослая. Разве это трудно понять?"

Сова посмотрела на меня глубокими янтарными глазами, улыбнулась и сказала: "Подумай об этом".

"Маленькая Рэй растет, и я направляюсь на ее день рождения с подарком", - сказал я Орлу.

Теперь, после разговора с Колибри и Совой, слова "НАПРАВЛЯЮСЬ" и "МАЛЕНЬКАЯ" звучали странно, но я повторял их, чтобы Орел меня понял.

Мы летели вместе над горами, играя с горными ветрами. В конце пути Орел сказал: "Я плохо понимаю то, что ты говоришь, но я совсем не понимаю слова "ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ".

"Конечно, день рождения - сказал я. - Мы будем праздновать час, с которого началась Рэй и до которого ее не было. Разве это трудно понять?"

Орел сложил крылья, и мы опустились на гладкую площадку среди песков пустыни. 

"Время до начала жизни Рэй? Не кажется ли тебе, что скорее жизнь Рэй началась до того, как появилось время?"

"Маленькая Рэй растет, и я направляюсь на ее день рождения с подарком", - сказал я Коршуну. 

И хотя после разговора с Колибри, и Совой, и Орлом слова "НАПРАВЛЯЮСЬ" и "МАЛЕНЬКАЯ", и "ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ" звучали странно, я опять повторил их, чтобы Коршун меня понял.

Далеко над нами разливалась пустыня. В конце пути Коршун сказал:

"Ты знаешь, я плохо понимаю то, что ты говоришь, на я совсем не понимаю слова "РАСТЕТ".

"Конечно, растет, - сказал я. - Рэй все ближе к тому, чтобы быть взрослой, и на целый год дальше от детства. Разве это трудно понять?"

Коршун приземлился на тихий пляж.

"На год дальше от детства? Это что-то непохоже на взросление!"

Он поднялся в воздух и исчез.

Чайка, как я знал, очень мудра. Когда я летел с ней, я обдумывал все очень тщательно, стараясь подобрать верные слова. Мне хотелось, чтобы Чайка, когда я заговорю с ней, поняла, что я чему-то научился.

"Чайка, - сказал я, наконец, - почему ты несешь меня к Рэй, если знаешь, что я уже с ней?"

Чайка сделала круг над морями, над холмами и улицами и мягко опустилась на твою крышу.

"Потому, что очень важно, - сказала она, - тебе самому понять истину. Пока ты не поймешь ее сам, ты будешь жить только частью истины, прибегая к помощи машин, людей, и птиц. Но помни, - сказала она, - истина, даже не понятая тобой, не перестает быть истиной". 

И Чайка исчезла.

Теперь настало время открывать твой подарок. Время быстро приводит в негодность дары из ткани и стекла, и они уходят из нашей жизни. Для тебя у меня есть подарок получше. Это кольцо, которое ты сможешь носить всегда. Оно искрится особым светом.  Это кольцо нельзя забрать и нельзя уничтожить. И только ты сможешь видеть кольцо, которое я тебе дарю. Так же, как я, потому что, когда кольцо было моим, я был единственным, кто мог его видеть.

Это кольцо даст тебе новую силу. Нося его, ты сможешь летать вместе с птицами. Ты  сможешь видеть мир их золотистыми глазами, ты  сможешь касаться ветра, что проносится сквозь их шелковистые перья, ты сможешь познать радость парения над миром и его заботами. Ты сможешь оставаться в небе, сколько пожелаешь, всю ночь до рассвета, а когда ты захочешь вернуться, на твои вопросы найдутся ответы, и все тревоги исчезнут.

Как все, до чего нельзя дотронуться или увидеть глазами, твой дар будет набирать силу, если ты им будешь пользоваться. Сначала ты могла бы попробовать его на природе, видя тех птиц, с которыми летаешь. Но позже, если ты научишься им пользоваться, ты сможешь летать с птицами, которых ты не видишь. И наконец ты обнаружишь, что тебе уже не нужно ни кольца, ни птицы, чтобы летать над безмолвием облаков. И когда этот день придет, ты должна будешь отдать свой дар тому, кто сможет ему научиться, кто сможет понять, что все важные вещи в этом мире сделаны из истины и радости, а не из ткани и стекла.

Рэй, это последний раз, когда я прихожу к тебе в этот праздник, постигая  вместе с тобой то, чему учат друзья-птицы. Больше я не приду к тебе, потому что я уже с тобой.

Я не могу тебя назвать маленькой, потому что ты уже выросла, играя, как и мы все, среди своих жизней, просто радуясь бытию.

У тебя нет дня рождения, потому что ты жила всегда; ты никогда не рождалась, и никогда не умрешь.

Ты не ребенок тех людей, которых ты зовешь матерью и отцом, а их спутник в путешествии к пониманию вещей. 

Любой подарок друзей - это пожелание счастья, таким является и это кольцо.

Лети свободно и счастливо вне рождений в вечность, и мы будем встречаться сейчас и потом, когда пожелаем, среди праздника, который не кончается никогда.

Я больше не могу молчать. Ведь кто-то должен сказать вам, пилоты аэропланов, как устают те, кто не принадлежит к вашему кругу, от ваших бесконечных разговоров о том, как приятно летать, и приглашений прийти в воскресенье в середине дня, чтобы немножко пролететь с вами и почувствовать, что такое полет.

Ведь кто-то должен категорически сказать вам "НЕТ". Мы не придем в выходной или какой-нибудь другой день, чтобы подняться в воздух в одном из ваших опасных маленьких драндулетов. Нет, мы не считаем, что летать так уж приятно. С нашей точки зрения, мир был бы намного лучшим местом для жизни, если бы братья Райт выбросили на мусорник свои дурацкие планеры и никогда не пускались в полет со скалы Китти-Хоук.

Отчасти мы это можем понять. Мы прощаем каждому его увлеченность, когда он только начинает работать над чем-то очень интересным. Но это постоянное, не прекращающееся ни на один день миссионерство. Создается впечатление, что вы находите что-то священное в том, чтобы болтаться в воздухе, но ни один из вас не знает, как глупо это выглядит со стороны в глазах тех, кому присуще чувство ответственности за свою семью и за своих ближних.

Я бы не писал этого, если бы были какие-то надежды на улучшение обстановки. Но она продолжает ухудшаться с каждым днем. Я работаю на мыловаренном заводе, являюсь представителем хорошей безопасной профессии, мои интересы отстаивает профсоюз, и я буду получать пенсию, когда отработаю положенное время на производстве. Люди, с которыми я работал, были когда-то, прекрасными людьми с развитым чувством ответственности за свои действия, но теперь из шестерых человек, которые работали в нашем цехе, умерло три, пятерых охватила летная лихорадка. Я - единственный оставшийся нормальный человек. Поль Вивер и Джерри Маркес вдвоем уволились с работы неделю назад. Они вместе хотят податься в новый бизнес, который состоит в том, что они будут таскать в воздухе с помощью аэропланов рекламные плакаты.

Я умолял их, спорил с ними и обращал их внимание на финансовые стороны жизни... расчетные чеки, выслугу лет, профсоюз, пенсионное обеспечение... я говорил как будто со стенами. Они знали, что потеряют деньги (...Это только вначале, - говорили они. - ...Пока не разоритесь до конца, - предупреждал я). Но им так понравилась идея полета, что одной этой идеи им было достаточно, чтобы развязаться с работой и уйти с мыловаренного завода... где они проработали пятнадцать лет!

Самое вразумительное объяснение, которое мне удалось услышать от них, состояло в том, что они хотели летать. При этом у них было такое выражение лица, что я понял, что какие бы мотивы они не излагали, я все равно никогда не стану их единомышленником.

Я их действительно не понимаю. У нас все было общим, мы были лучшими друзьями до тех пор, пока не появился этот летный бизнес - так называемый авиаклуб, который, как чума, захлестнул рабочих завода. Поль и Джерри вышли из клуба игроков в шары в тот самый день, когда вступили в авиаклуб. С тех пор они не возвращались, и, думаю, уже никогда не вернутся назад.

Вчера, когда шел дождь, я не поленился посетить ничтожную маленькую полоску травы, которую они называют аэропортом, чтобы поговорить с парнем который возглавляет авиаклуб. Я хотел сообщить ему, что он разрушает человеческие судьбы и предприятия по всему городу, и если у него еще осталось хоть какое-то чувство ответственности, он сделает вывод и уберется восвояси. В разговоре с ним я и услышал это слово "миссионерство", которое я здесь употреблю в отрицательном смысле. Судя по тому, что он делает, я бы сказал, что он - миссионер дьявола.

Когда я пришел, он работал над одним из аэропланов в большом сарае.

- Может быть, вы не знаете, что делаете, - сказал я. - С тех пор, как вы появились в городе и организовали свой авиаклуб, вы в корне изменили жизни большего количества людей, чем я могу сейчас назвать.

В течение минуты, кажется, он не понимал, как я был зол, потому что сказал:

- Я просто принес с собой эту идею. Они сами начинают чувствовать, что такое полет, - он сказал это так, будто столько разрушенных человеческих жизней было его заслугой.

Мне показалось, что ему около сорока лет, хотя, клянусь, он старше. Он даже не прекратил работать, разговаривая со мной. Самолет, над которым он трудился, был сделан из ткани, обычной старой тонкой ткани, которая была покрашена так, чтобы казаться металлом.

- Мистер, вы занимаетесь бизнесом, - сказал я прямо, - или вы открыли здесь новую церковь? Ты довел людей до того, что они ждут воскресенья, чтобы прибежать сюда, так, как они никогда не ждали его, чтобы сходить в церковь. Ты сделал так, что о близости к Богу заговорили те, кто вообще никогда не произносил слова "Бог" в течение всего времени, что я их знаю, то есть в течение всей своей жизни.

В конце концов он, кажется, начал понимать, что я не очень-то рад разговору с ним, и что, по моему мнению, ему лучше переехать в другое место.

- Извините меня за них, если можете, - сказал он. Но я едва ли мог его слышать. Он залез под приборную панель своего маленького самолетика и принялся раскручивать один из приборов. - Некоторые начинающие пилоты действительно увлекаются. Иногда нужно, чтобы прошло какое-то время, прежде чем они научатся спокойно говорить о своем любимом занятии.

Он вылез на минуту, чтобы выудить из ящика с инструментами отвертку с меньшим жалом. Затем он улыбнулся мне приводящей в ярость самоуверенной улыбкой, которая говорила, что он не собирается убираться отсюда, когда ответственный люди просят его об этом, и добавил:

- Наверное, я - миссионер.

- Ну, это уж слишком, - сказал я. - Я уже достаточно наслушался этих разговоров о полетах, которые даруют-мне-близость-к-Богу. Мистер, разве вы когда-нибудь видели Бога на престоле? Разве вы видели когда-нибудь, чтобы ангелы кружились вокруг вашего сколоченного на скорую руку аэроплана? - Я задал ему эти вопросы, чтобы отрезвить его, чтобы сбить с него спесь.

- Нет, - сказал он. - Никогда не видел Бога-на-престоле и ангелят с-белыми-крылышками. Равно как не встречал и ни одного пилота, который бы настаивал на том, что видел их. - И снова он залез под приборную панель. Когда-нибудь на досуге, дружище, я расскажу вам, почему люди начинают говорить о Боге, когда впервые поднимаются в небо на аэроплане.

Он угодил прямо в мою ловушку, даже не произнеся с-вашего-позволения-сказать. Теперь-то я смогу понаблюдать, как он будет выбираться из нее, как он будет заикаться "ну, знаете ли... это ведь, гм...", как он будет нечленораздельно бормотать что-то, доказывая тем самым, что является не лучшим проповедником Евангелия, чем работником мыловаренного завода.

Продолжайте, продолжайте, мистер Летчик, - сказал я. - Давайте прямо сейчас. Я вас слушаю. - Я не потрудился сказать ему, что принимаю участие во всех религиозных встречах, которые проходили в городе за последние тридцать лет. Мне даже было немного жаль его, потому что он не знал, с кем разговаривает. Но ведь он сам поставил себя в такое положение, занявшись своим смехотворным авиаклубным бизнесом.

- Хорошо, - сказал он, - давайте уделим минуту тому, чтобы определить, о чем мы будем разговаривать. Вместо того, чтобы говорить "Бог", давайте будем, например, говорить "небо". Естественно, небо - это не Бог, но для людей, которые любят летать высоко над землей, небо может быть символом Бога, и это - не такой уж и плохой символ, если вы задумаетесь над ним.

Когда вы становитесь пилотом аэроплана, вы начинаете по-другому чувствовать небо. Небо всегда вверху... его невозможно скрыть, убрать, сковать цепями или подорвать. Небо просто существует, независимо от того, признаем мы это или нет, смотрим мы на него или нет, любим мы его или ненавидим. Оно есть; спокойное, громадное, всегда там. Если вы не понимаете его, оно кажется очень загадочным, не так ли? Оно всегда движется, но никогда не уходит. Ему никогда нет дела ни до чего другого, кроме себя. - Он вынул прибор из панели, но продолжал говорить, никуда не торопясь.

- Небо всегда было, оно всегда будет. Оно все понимает правильно, никогда не обижается и не требует, чтобы мы делали что-то каким-то определенным образом, в какое-то конкретное время. Поэтому оно является не таким уж и плохим символом Бога, не правда ли?

Было похоже на то, что он разговаривает сам с собой, отсоединяя провода, вынимая прибор, - все это он делал медленно и осторожно.

- Это довольно плохой символ, - сказал я, - ведь Бог требует...

- Погодите, - сказал он, и мне показалось, что он вот-вот засмеется, глядя на меня. - Бог не требует ничего до тех пор, пока мы не просим ничего. Но как только мы желаем получить что-то от него, мы сразу сталкиваемся с требованиями, правильно? Так же и с небом. Небо не требует от нас ничего до тех пор, пока мы ничего не хотим получить от него, до тех пор, пока мы не стремимся полететь. После этого сразу же появляются всевозможные требования к нам и законы, которым мы должны подчиняться.

- Кто-то однажды сказал, что религия - это способ поиска истинного, и это неплохое определение. Религия пилота - полет... в полете он постигает истину неба. При этом он должен подчиняться его законам. Законы вашей религии известны мне, а законы нашей называются "аэродинамика". Следуйте им, работайте с ними, и вы полетите. Если вы не следуете им, никакие слова и высокопарные фразы не заменят настоящий полет... вы никогда не оторветесь от земли.

Здесь я поймал его.

- А как насчет веры, мистер Летчик? Ведь человек должен верить, чтобы...

- Забудьте об этом. Единственное, что требуется, - это следовать законам. Да, конечно, для того, чтобы попробовать, мне кажется, нужна вера, но вера - это не совсем подходящее слово. Желание - подходит лучше. Человек должен желать познать небо для того, чтобы воспользоваться законами аэродинамики и убедиться, что они работают. Однако в итоге все сводится к тому, как он следует этим законам, а не к тому, верит он в них или нет.

Существует, например, такой небесный закон, который утверждает, что если вы будете двигаться в этом аэроплане против ветра со скоростью сорок пять миль в час, опустив хвост вниз на высоту пропеллера, он взлетит в воздух. Он начнет удаляться от земли и приближаться к небу. Затем в силу вступают другие законы, но этот закон - едва ли не самый главный. Вам не нужно верить в него. Вам нужно лишь попробовать разогнать аэроплан до скорости сорок пять миль в час, и тогда вы во всем убедитесь сами. Когда вы сделаете это много раз, вы убедитесь, что этот закон всегда работает. Закону дела нет до того, верите вы в него или нет. Он просто работает каждый раз, и все тут.

Вера никуда вас не переместит, но если вы обладаете знаниями, пониманием, вы можете путешествовать куда угодно. Если вы не понимаете закон, тогда рано или поздно вы нарушите его. Нарушая законы аэродинамики, вы довольно быстро вывалитесь из неба, уверяю вас.

Он вылез из-под приборной панели, улыбаясь, будто вспомнил какой-то конкретный случай. Но он не сказал мне о нем ничего.

- Можно сказать, что нарушение закона со стороны пилота приравнивается к тому, что вы называете грехом. Вы можете даже сформулировать определение греха так: это нарушение Божественного Закона, или как-то по-иному. Но все, что я понимаю в том, что вы называете грехом, сводится к тому, что что-то неопределенно отвратительное вы не должны делать по причинам, которые не до конца поняты вами. Во всем, что связано с полетом, нет никаких грехов. В этом отношении у пилота не может возникнуть недоразумений.

Если вы нарушаете законы аэродинамики, если вы пытаетесь удержать угол атаки семьдесят градусов на крыле, которое останавливается в полете при пятидесяти градусах, вы быстро потеряете из виду Бога, падая отвесно вниз, как любая другая тяжелая вещь. Если вы не покаетесь и не согласуете свое движение с аэродинамикой в течение довольно непродолжительного промежутка времени, вам придется понести наказание - в виде уплаты огромного счета за ремонт аэроплана - прежде чем вы снова сможете подняться в небо. В полете вы чувствуете себя свободно только в том случае, если повинуетесь законам неба. Если вы не желаете повиноваться им, остаток своей жизни вам придется провести прикованным к земле. Для пилотов аэропланов это является адом.

В так называемой религии этого человека были такие большие дыры, что через них можно было проехать на грузовике.

- Все, что вы сделали, - сказал я, - это заменили христианские термины своими летными словами! Все, что вы сделали...

- Совершенно верно. Небо - не самый совершенный символ, но его намного легче понять, чем большинство современных интерпретаций Библии. Когда пилот теряет скорость в верхней точке мертвой петли и начинает падать, никто не говорит, что это происходит по воле неба. В этом нет ничего таинственного. Парень не выдержал правила, в соответствии с которым он должен был лететь более аккуратно и не пытаться сделать угол атаки слишком большим при данном весе самолета. Вот почему он начал падать. Он согрешил, вы можете сказать, но мы не считаем это отвратительным поступком, мы не будем бросать в него камни за это. Этот инцидент говорит сам за себя и дает понять, что ему есть еще чему поучиться, летая в небе.

Падая вниз, этот пилот не угрожает кулаком небу... он недоволен собой, недоволен тем, что не придерживался правил. Он не просит у неба снисхождения, не возжигает перед ним благовония, он снова поднимается в воздух и исправляет свою ошибку, делая на этот раз все правильно. Возможно, ему достаточно лишь увеличить скорость полета перед началом мертвой петли. Поэтому он может простить себе этот грех только тогда, когда он исправил ошибку. Его прошение в том и состоит, что он теперь вернул себе чувство гармонии с небом, а его мертвые петли стали удачными и красивыми. Вот что для пилота означает рай... это достижение гармонии с небом, знание его законов и следование им.

Он взял другой прибор со скамьи и снова заполз в свой аэроплан.

- Можно продолжать дальше столько, сколько вам угодно, - сказал он. Тот, кто не знает законов неба, сочтет чудом то, что большой тяжелый аэроплан будто по мановению волшебной палочки отрывается от земли, не цепляясь ни за что, кроме воздуха. Но это кажется чудом только до тех пор, пока вы не узнаете больше о небе. Пилот не считает, что это чудо.

Пилот самолета с мотором не говорит: "Вот так чудо!", когда видит, как безмоторный планер набирает высоту. Он знает, что планерист действительно внимательно изучил небо, и теперь претворяет в жизнь свои знания.

Возможно, вы не согласитесь со мной, когда я скажу, что мы не поклоняемся небу, как чему-то сверхъестественному. Нам не кажется, что нужно воздвигать храмы или приносить ему жертвы. Мы считаем, что нам нужно только понять небо, познать его законы, влияние этих законов на нашу жизнь. Лишь так мы можем достичь лучшей гармонии с небом и найти свободу. Вот откуда берется радость, которая вынуждает все новых пилотов садиться на землю и говорить о том, что они были рядом с Богом.

Он плотно привинтил провода к новому прибору и внимательно проверил их подключение.

- Когда начинающий пилот делает свои первые шаги в понимании небесных законов и видит, что они работают в его руках точно так же, как в руках других пилотов, тогда полет начинает приносить ему радость, и он, возможно, ожидает возвращения в аэропорт так, как проповедники хотели бы, чтобы их прихожане ожидали прихода в церковь. Каждый день пилот изучает что-то новое, что-то такое, что приносит радость и свободу от привязанности к земле. Другими словами, пилот, изучающий небо, познает реальность. Он счастлив, и каждый день для него - праздник. Разве не так должны чувствовать себя прихожане?

Наконец я поймал его.

- Значит, ваша религия говорит, что ваши пилоты не являются ничтожными грешниками, которым вскоре придется мучиться в аду и жариться в вечном огне проклятия?

Он снова улыбнулся той приводящей в ярость улыбкой, которая не давала мне даже удовольствия думать, что он ненавидит меня.

- Нет конечно же, если они могут удачно выйти из мертвой петли...

Он закончил работать с аэропланом и выкатил его из сарая на солнечный свет. Облаков уже почти не осталось.

- Я думаю, что вы - язычники. Как вам это нравится - спросил я со всей злостью, которая была во мне. Я надеялся, что молния тут же поразит его насмерть, чтобы доказать ему, каким неисправимым язычником он в действительности является.

- Вот что я вам скажу, - ответил он. - Мне нужно проверить, как работает этот прибор. Почему бы вам не пролететь со мной немножко над полем, и тогда вы сами сможете сделать вывод о том, кто мы - язычники или сыны Божии.

Я сразу понял, на что он намекает... он хочет вытолкнуть меня за борт, когда мы будем высоко над землей, или попасть в воздушную яму и погибнуть вместе со мной из ненависти ко мне.

- Нет, только не это! Не надо поднимать меня в небо в этом гробу. Я вам не чета, вы это знаете. Вы - язычник и будете вечно жариться в адском пламени. Его слова прозвучали так, будто он сказал их для себя, а не для меня... так тихо, что я едва ли расслышал его.

- Не буду до тех пор, пока повинуюсь законам неба, - сказал он.

Он забрался в свой маленький матерчатый аэроплан и завел мотор.

- Вы уверены, что не желаете прокатиться вверху - крикнул он.

Я не удостоил его ответом, и он поднялся в воздух сам.

Так слушайте же меня, вы, летающие люди, которые говорят о своем знании неба и о своих законах аэродинамики. Если вы говорите, что небо это Бог, вы оскверняете тайну, навлекаете на себя проклятие, и молния поразит вас и все другие бедствия будут преследовать вас за ваше святотатство. Спуститесь же с неба, придите в себя и никогда больше не требуйте, чтобы мы приходили к вам в воскресенье в середине дня.

Воскресенье - это день богослужения. Не забывайте об этом.

Повесть-притча
Невыдуманному Джонатану-чайке, который живет в каждом из нас.

Часть первая

Настало утро, и золотые блики молодого солнца заплясали на едва заметных волнах спокойного моря.

В миле от берега с рыболовного судна забросили сети с приманкой, весть об этом мгновенно донеслась до Стаи, ожидавшей завтрака, и вот уже тысяча чаек слетелись к судну, чтобы хитростью или силой добыть крохи пищи. Еще один хлопотливый день вступил в свои права.

Но вдали от всех, вдали от рыболовного судна и от берега в полном одиночестве совершала свои тренировочные полеты чайка по имени Джонатан Ливингстон. Взлетев на сто футов в небо, Джонатан опустил перепончатые лапы, приподнял клюв, вытянул вперед изогнутые дугой крылья и, превозмогая боль, старался удержать их в этом положении. Вытянутые вперед крылья снижали скорость, и он летел так медленно, что ветер едва шептал у него над ухом, а океан под ним казался недвижимым. Он прищурил глаза и весь обратился в одно-единственное желание: вот он задержал дыхание и чуть... чуть-чуть... на один дюйм... увеличил изгиб крыльев. Перья взъерошились, он совсем потерял скорость и упал.

Чайки, как вы знаете, не раздумывают во время полета и никогда не останавливаются. Остановиться в воздухе - для чайки бесчестье, для чайки это - позор.

Но Джонатан Ливингстон, который, не стыдясь, вновь выгибал и напрягал дрожащие крылья - все медленнее, медленнее и опять неудача, - был не какой-нибудь заурядной птицей.

Большинство чаек не стремится узнать о полете ничего кроме самого необходимого: как долететь от берега до пищи и вернуться назад. Для большинства чаек главное - еда, а не полет. Больше всего на свете Джонатан Ливингстон любил летать.

Но подобное пристрастие, как он понял, не внушает уважения птицам. Даже его родители были встревожены тем, что Джонатан целые дни проводит в одиночестве и, занимаясь своими опытами, снова и снова планирует над самой водой.

Он, например, не понимал, почему, летая на высоте меньшей полувзмаха своих крыльев, он может держаться в воздухе дольше и почти без усилий. Его планирующий спуск заканчивался не обычным всплеском при погружении лап в воду, а появлением длинной вспененной струи, которая рождалась, как только тело Джонатана с плотно прижатыми лапами касалось поверхности моря. Когда он начал, поджимая лапы, планировать на берег, а потом измерять шагами след, его родители, естественно, встревожились не на шутку.

- Почему, Джон, почему? - спрашивала мать. - Почему ты не можешь вести себя, как все мы? Почему ты не предоставишь полеты над водой пеликанам и альбатросам? Почему ты ничего не ешь? Сын, от тебя остались перья да кости.

- Ну и пусть, мама, от меня остались перья да кости. Я хочу знать, что я могу делать в воздухе, а чего не могу. Я просто хочу знать.

- Послушай-ка, Джонатан, - говорил ему отец без тени недоброжелательности. - Зима не за горами. Рыболовные суда будут появляться все реже, а рыба, которая теперь плавает на поверхности, уйдет в глубину. Полеты - это, конечно, очень хорошо, но одними полетами сыт не будешь. Не забывай, что ты летаешь ради того, чтобы есть.

Джонатан покорно кивнул. Несколько дней он старался делать то же, что все остальные, старался изо всех сил: пронзительно кричал и дрался с сородичами у пирсов и рыболовных судов, нырял за кусочками рыбы и хлеба. Но у него ничего не получалось.

"Какая бессмыслица, - подумал он и решительно швырнул с трудом добытого анчоуса голодной старой чайке, которая гналась за ним. - Я мог бы потратить все это время на то, чтобы учиться летать. Мне нужно узнать еще так много!"

И вот уже Джонатан снова один в море - голодный, радостный, пытливый.

Он изучал скорость полета и за неделю тренировок узнал о скорости больше, чем самая быстролетная чайка на этом свете.

Поднявшись на тысячу футов над морем, он бросился в пике, изо всех сил махая крыльями, и понял, почему чайки пикируют, сложив крылья. Всего через шесть секунд он уже летел со скоростью семьдесят миль в час, со скоростью, при которой крыло в момент взмаха теряет устойчивость.

Раз за разом одно и то же. Как он ни старался, как ни напрягал силы, достигнув высокой скорости, он терял управление.

Подъем на тысячу футов. Мощный рывок вперед, переход в пике, напряженные взмахи крыльев и отвесное падение вниз. А потом каждый раз его левое крыло вдруг замирало при взмахе вверх, он резко кренился влево, переставал махать правым крылом, чтобы восстановить равновесие, и, будто пожираемый пламенем, кувырком через правое плечо входил в штопор.

Несмотря на все старания, взмах вверх не удавался. Он сделал десять попыток, и каждый раз, как только скорость превышала семьдесят миль в час, он обращался в неуправляемый поток взъерошенных перьев и камнем летел в воду.

Все дело в том, понял наконец Джонатан, когда промок до последнего перышка, - все дело в том, что при больших скоростях нужно удержать раскрытые крылья в одном положении - махать, пока скорость не достигнет пятидесяти миль в час, а потом держать в одном положении.

Он поднялся на две тысячи футов и попытался еще раз: входя в пике, он вытянул клюв вниз и раскинул крылья, а когда достиг скорости пятьдесят миль в час, перестал шевелить ими. Это потребовало неимоверного напряжения, но он добился своего. Десять секунд он мчался неуловимой тенью со скоростью девяносто миль в час. Джонатан установил мировой рекорд скоростного полета для чаек!

Но он недолго упивался победой. Как только он попытался выйти из пике, как только он слегка изменил положение крыльев, его подхватил тот же безжалостный неумолимый вихрь, он мчал его со скоростью девяносто миль в час и разрывал на куски, как заряд динамита. Невысоко над морем Джонатан-Чайка не выдержал и рухнул на твердую, как камень, воду.

Когда он пришел в себя, была уже ночь, он плыл в лунном свете по глади океана. Изодранные крылья были налиты свинцом, но бремя неудачи легло на его спину еще более тяжким грузом. У него появилось смутное желание, чтобы этот груз незаметно увлек его на дно, и тогда, наконец, все будет кончено.

Он начал погружаться в воду и вдруг услышал незнакомый глухой голос где-то в себе самом: "У меня нет выхода. Я чайка. Я могу только то, что могу. Родись я, чтобы узнать так много о полетах, у меня была бы не голова, а вычислительная машина. Родись я для скоростных полетов, у меня были бы короткие крылья, как у сокола, и я питался бы мышами, а не рыбой. Мой отец прав. Я должен забыть об этом безумии. Я должен вернуться домой, к своей Стае, и довольствоваться тем, что я такой, какой есть, - жалкая, слабая чайка."

Голос умолк, и Джонатан смирился. "Ночью - место чайки на берегу, и отныне, - решил он, - я не буду ничем отличаться от других. Так будет лучше для всех нас."

Он устало оттолкнулся от темной воды и полетел к берегу, радуясь, что успел научиться летать на небольшой высоте с минимальной затратой сил.

"Но нет, - подумал он. - Я отказался от жизни, отказался от всего, чему научился. Я такая же чайка, как все остальные, и я буду летать так, как летают чайки". С мучительным трудом он поднялся на сто футов и энергичнее замахал крыльями, торопясь домой.

Он почувствовал облегчение оттого, что принял решение жить, как живет Стая. Распались цепи, которыми он приковал себя к колеснице познания: не будет борьбы, не будет и поражений. Как приятно перестать думать и лететь в темноте к береговым огням.

- Темнота! - раздался вдруг тревожный глухой голос. - Чайки никогда не летают в темноте!

Но Джонатану не хотелось слушать. "Как приятно, - думал он. - Луна и отблески света, которые играют на воде и прокладывают в ночи дорожки сигнальных огней, и кругом все так мирно и спокойно..."

- Спустись! Чайки никогда не летают в темноте. Родись ты, чтобы летать в темноте, у тебя были бы глаза совы! У тебя была бы не голова, а вычислительная машина! У тебя были бы короткие крылья сокола!

Там, в ночи, на высоте ста футов, Джонатан Ливингстон прищурил глаза. Его боль, его решение - от них не осталось и следа.

Короткие крылья. Короткие крылья сокола!

Вот в чем разгадка! "Какой же я дурак! Все, что мне нужно - это крошечное, совсем маленькое крыло; все, что мне нужно - это почти полностью сложить крылья и во время полета двигать одними только кончиками. Короткие крылья!"

Он поднялся на две тысячи футов над черной массой воды и, не задумываясь ни на мгновение о неудаче, о смерти, плотно прижал к телу широкие части крыльев, подставил ветру только узкие, как кинжалы, концы, - перо к перу - и вошел в отвесное пике.

Ветер оглушительно ревел у него над головой. Семьдесят миль в час, девяносто, сто двадцать, еще быстрее! Сейчас, при скорости сто сорок миль в час, он не чувствовал такого напряжения, как раньше при семидесяти; едва заметного движения концами крыльев оказалось достаточно, чтобы выйти из пике, и он пронесся над волнами, как пушечное ядро, серое при свете луны.

Он сощурился, чтобы защитить глаза от ветра, и его охватила радость. "Сто сорок миль в час! Не теряя управления! Если я начну пикировать с пяти тысяч футов, а не с двух, интересно, с какой скоростью..."

Благие намерения позабыты, унесены стремительным, ураганным ветром. Но он не чувствовал угрызений совести, нарушив обещание, которое только что дал самому себе. Такие обещания связывают чаек, удел которых - заурядность. Для того, кто стремится к знанию и однажды достиг совершенства, они не имеют значения.

На рассвете Джонатан возобновил тренировку. С высоты пяти тысяч футов рыболовные суда казались щепочками на голубой поверхности моря, а Стая за завтраком - легким облаком пляшущих пылинок.

Он был полон сил и лишь слегка дрожал от радости, он был горд, что сумел побороть страх. Не раздумывая, он прижал к телу переднюю часть крыльев, подставил кончики крыльев - маленькие уголки! - ветру и бросился в море. Пролетев четыре тысячи футов, Джонатан достиг предельной скорости, ветер превратился в плотную вибрирующую стену звуков, которая не позволяла ему двигаться быстрее. Он летел отвесно вниз со скоростью двести четырнадцать миль в час. Он прекрасно понимал, что если его крылья раскроются на такой скорости, то он, чайка, будет разорван на миллион клочков... Но скорость - это мощь, скорость - это радость, скорость - это незамутненная красота.

На высоте тысячи футов он начал выходить из пике. Концы его крыльев были смяты и изуродованы ревущим ветром, судно и стая чаек накренились и с фантастической быстротой вырастали в размерах, преграждая ему путь.

Он не умел останавливаться, он даже не знал, как повернуть на такой скорости.

Столкновение - мгновенная смерть.

Он закрыл глаза.

Так случилось в то утро, что на восходе солнца Джонатан Ливингстон, закрыв глаза, достиг скорости двести четырнадцать миль в час и под оглушительный свист ветра и перьев врезался в самую гущу Стаи за завтраком. Но Чайка удачи на этот раз улыбнулась ему - никто не погиб.

В ту минуту, когда Джонатан поднял клюв в небо, он все еще мчался со скоростью сто шестьдесят миль в час. Когда ему удалось снизить скорость до двадцати миль и он смог, наконец, расправить крылья, судно находилось на расстоянии четырех тысяч футов позади него и казалось точкой на поверхности моря.

Он понимал, что это триумф! Предельная скорость! Двести четырнадцать миль в час для чайки! Это был прорыв, незабываемый, неповторимый миг в истории Стаи и начало новой эры в жизни Джонатана. Он продолжал свои одинокие тренировки, он складывал крылья и пикировал с высоты восемь тысяч футов и скоро научился делать повороты.

Он понял, что на огромной скорости достаточно на долю дюйма изменить положение хотя бы одного пера на концах крыльев, и уже получается широкий плавный разворот. Но задолго до этого он понял, что, если на такой скорости изменить положение хотя бы двух перьев, тело начнет вращаться, как ружейная пуля, и... Джонатан был первой чайкой на земле, которая научилась выполнять фигуры высшего пилотажа.

В тот день он не стал тратить время на болтовню с другими чайками; солнце давно село, а он все летал и летал. Ему удалось сделать мертвую петлю, замедленную бочку, многовитковую бочку, перевернутый штопор, обратный иммельман, вираж.

Была уже глубокая ночь, когда Джонатан подлетел к Стае на берегу. У него кружилась голова, он смертельно устал. Но, снижаясь, он с радостью сделал мертвую петлю, а перед тем, как приземлиться, еще и быструю бочку. "Когда они услышат об этом, - он думал о Прорыве, - они обезумеют от радости. Насколько полнее станет жизнь! Вместо того, чтобы уныло сновать между берегом и рыболовными судами - знать, зачем живешь! Мы покончим с невежеством, мы станем существами, которым доступно совершенство и мастерство. Мы станем свободными! Мы научимся летать!"

Будущее было заполнено до предела, оно сулило столько заманчивого!

Когда он приземлился, все чайки были в сборе, потому что начинался Совет; видимо, они собрались уже довольно давно. На самом деле они ждали.

- Джонатан Ливингстон! Выйди на середину!

Слова Старейшего звучали торжественно. Приглашение выйти на середину означало или величайший позор или величайшую честь. Круг Чести - это дань признательности, которую чайки платили своим великим вождям. "Ну конечно, - подумал он, - утро, Стая за завтраком, они видели Прорыв! Но мне не нужны почести. Я не хочу быть вождем. Я только хочу поделиться тем, что я узнал, показать им, какие дали открываются перед нами". Он сделал шаг вперед.

- Джонатан Ливингстон, - сказал Старейший, - выйди на середину, ты покрыл себя Позором перед лицом твоих соплеменников.

Его будто ударили доской! Колени ослабели, перья обвисли, в ушах зашумело. Круг Позора? Не может быть! Прорыв! Они не поняли! Они ошиблись, Они ошиблись!

- ...своим легкомыслием и безответственностью, - текла торжественная речь, - тем, что попрал достоинство и обычаи Семьи Чаек...

Круг Позора означает изгнание из Стаи, его приговорят жить в одиночестве на Дальних Скалах.

- ...настанет день, Джонатан Ливингстон, когда ты поймешь, что безответственность не может тебя прокормить. Нам не дано постигнуть смысл жизни, ибо он непостижим, нам известно только одно: мы брошены в этот мир, чтобы есть и оставаться в живых до тех пор, пока у нас хватит сил.

Чайки никогда не возражают Совету Стаи, но голос Джонатана нарушил тишину.

- Безответственность? Собратья! - воскликнул он! - Кто более ответствен, чем чайка, которая открывает, в чем значение, в чем высший смысл жизни, и никогда не забывает об этом? Тысячу лет мы рыщем в поисках рыбьих голов, но сейчас понятно, наконец, зачем мы живем: чтобы познавать, открывать новое, быть свободными! Дайте мне возможность, позвольте мне показать вам, чему я научился...

Стая будто окаменела.

- Ты нам больше не Брат, - хором нараспев проговорили чайки, величественно все разом закрыли уши и повернулись к нему спинами.

Джонатан провел остаток своих дней один, но он улетел на много миль от Дальних Скал. И не одиночество его мучало, а то, что чайки не захотели поверить в радость полета, не захотели открыть глаза и увидеть!

Каждый день он узнавал что-то новое. Он узнал, что, придав телу обтекаемую форму, он может перейти в скоростное пикирование и добыть редкую вкусную рыбу из той, что плавает в океане на глубине десяти футов; он больше не нуждался в рыболовных судах и черством хлебе. Он научился спать в воздухе, научился не сбиваться с курса ночью, когда ветер дует с берега, и мог преодолеть сотни миль от заката до восхода солнца. С таким же самообладанием он летал в плотном морском тумане и прорывался сквозь него к чистому, ослепительно сияющему небу... в то самое время, когда другие чайки жались к земле, не подозревая, что на свете существует что-то, кроме тумана и дождя. Он научился залетать вместе с сильным ветром далеко в глубь материка и ловить на обед аппетитных насекомых.

Он радовался один тем радостям, которыми надеялся когда-то поделиться со Стаей, он научился летать и не жалел о цене, которую за это заплатил. Джонатан понял, почему так коротка жизнь чаек: ее съедает скука, страх и злоба, но он забыл о скуке, страхе и злобе и прожил долгую счастливую жизнь.

А потом однажды вечером, когда Джонатан спокойно и одиноко парил в небе, которое он так любил, прилетели они. Две белые чайки, которые появились около его крыльев, сияли как звезды и освещали ночной мрак мягким ласкающим светом. Но еще удивительнее было их мастерство: они летели, неизменно сохраняя расстояние точно в один дюйм между своими и его крыльями.

Не проронив ни слова, Джонатан подверг их испытанию, которого ни разу не выдержала ни одна чайка. Он изменил положение крыльев так, что скорость полета резко замедлилась: еще на милю в час меньше - и падение неизбежно. Две сияющие птицы, не нарушая дистанции, плавно снизили скорость одновременно с ним. Они умели летать медленно!

Он сложил крылья, качнулся из стороны в сторону и бросился в пике со скоростью сто девяносто миль в час. Они понеслись вместе с ним, безупречно сохраняя строй.

Наконец, он на той же скорости перешел в длинную вертикальную замедленную бочку. Они улыбнулись и сделали бочку одновременно с ним.

Он перешел в горизонтальный полет, некоторое время летел молча, а потом сказал:

- Прекрасно. - И спросил: - Кто вы?

- Мы из твоей Стаи, Джонатан, мы твои братья. - Они говорили спокойно и уверенно. - Мы прилетели, чтобы позвать тебя выше, чтобы позвать тебя домой.

- Дома у меня нет. Стаи у меня нет. Я Изгнанник. Мы летим сейчас на вершину Великой Горы Ветров. Я могу поднять свое дряхлое тело еще на несколько сот футов, но не выше.

- Ты можешь подняться выше, Джонатан, потому что ты учился. Ты окончил одну школу, теперь настало время начать другую.

Эти слова сверкали перед ним всю жизнь, поэтому Джонатан понял, понял мгновенно. Они правы. Он может летать выше,и ему пора возвращаться домой.

Он бросил долгий взгляд на небо, на эту великолепную серебряную страну, где он так много узнал.

- Я готов, - сказал он наконец.

И Джонатан Ливингстон поднялся ввысь вместе с двумя чайками, яркими, как звезды, и исчез в непроницаемой темноте неба.

Часть вторая

"Так это и есть небеса", - подумал он и не мог не улыбнуться про себя. Наверное, это не очень почтительно - размышлять, что такое небеса, едва ты там появился.

Теперь, когда он расстался с Землей и поднялся над облаками крыло к крылу с двумя лучезарными чайками, он заметил, что его тело постепенно становится таким же лучистым. Конечно, оно принадлежало все тому же молодому Джонатану, который всегда жил за зрачками его золотистых глаз, но внешне оно переменилось.

Оно осталось телом чайки, и все-таки никогда прежде Джонатану не леталось так хорошо. "Как странно, - думал он, - я трачу вдвое меньше усилий, а лечу вдвое быстрее, я в силах сделать вдвое больше, чем в мои лучшие дни на Земле!"

Его белые перья сверкали и искрились, а крылья стали безукоризненно гладкими, как отполированные серебряные пластинки. Он с восторгом начал изучать их и прилагать силу своих мускулов к этим новым крыльям.

Достигнув скорости двести пятьдесят миль в час, он почувствовал, что приближается к максимальной скорости горизонтального полета. Достигнув двухсот семидесяти трех миль, он понял, что быстрее лететь не в силах, и испытал некоторое разочарование. Возможности его нового тела тоже были ограниченны, правда, ему удалось значительно превысить свой прежний рекорд. но предел все-таки существовал, и чтобы его превзойти, нужны были огромные усилия. "На небесах, - думал он, - не должно быть никаких пределов".

Облака расступились, его провожатые прокричали:

- Счастливой посадки, Джонатан! - и исчезли в прозрачном воздухе.

Он летел над морем к изрезанному гористому берегу. Пять-шесть чаек отрабатывали взлеты на скалах. Далеко на севере, у самого горизонта летало еще несколько чаек. Новые дали, новые мысли, новые вопросы. "Почему так мало чаек? На небесах должны быть стаи и стаи чаек. И почему я вдруг так устал? На небесах чайки как будто никогда не устают и никогда не спят".

Где он об этом слышал? События его земной жизни отодвигались все дальше и дальше. Он многому научился на Земле, это верно, но подробности припоминались с трудом; кажется, чайки дрались из-за пищи и он был Изгнанником.

Когда он приблизился к берегу, дюжина чаек взлетела ему навстречу, но ни одна из них не проронила ни слова. Он только чувствовал, что они рады ему и что здесь он дома. Этот день был очень длинным, таким длинным, что он успел забыть, когда взошло солнце.

Он развернулся, чтобы приземлиться, взмахнул крыльями, застыл в воздухе на высоте одного дюйма и мягко опустился на песок. Другие чайки тоже приземлились, но им для этого достаточно было лишь слегка шевельнуть перьями. Они раскрыли свои белоснежные крылья, покачались на ветру и, меняя положение перьев, остановились в то самое мгновение, когда их лапы коснулись земли. Это был прекрасный маневр, но Джонатан слишком устал, чтобы попробовать его повторить. Он все еще не произнес ни слова и заснул, стоя на берегу.

В первые же дни Джонатан понял, что здесь ему предстоит узнать о полете не меньше нового, чем в своей прежней жизни. Но разница все-таки была. Здесь жили чайки-единомышленники. Каждая из них считала делом своей жизни постигать тайны полета, стремиться к совершенству полета, потому что полет - это то, что они любили больше всего на свете. Это были удивительные птицы, все без исключения, и каждый день они час за часом отрабатывали технику движений в воздухе и испытывали новые приемы пилотирования.

Джонатан, казалось, забыл о том мире, откуда он прилетел, и о том месте, где жила Стая, которая не знала радостей полета и пользовалась крыльями только для добывания пищи и для борьбы за пищу. Но иногда он вдруг вспоминал.

Он вспомнил о родных местах однажды утром, когда остался вдвоем со своим наставником и отдыхал на берегу после нескольких быстрых бочек, которые он делал со сложенными крыльями.

- Салливан, а где остальные? - спросил он беззвучно, потому что вполне освоился с несложными приемами телепатии здешних чаек, которые никогда не кричали и не бранились. - Почему нас здесь так мало? Знаешь, там, откуда я прилетел, жили...

- ...тысячи тысяч чаек. Я знаю. - Салливан кивнул. - Мне, Джонатан, приходит в голову только один ответ. Такие птицы, как ты, - редчайшее исключение. Большинство из нас движется вперед так медленно. Мы переходим из одного мира в другой, почти такой же, и тут же забываем, откуда мы пришли; нам все равно, куда нас ведут, нам важно только то, что происходит сию минуту. Ты представляешь, сколько жизней мы должны прожить, прежде чем у нас появится смутная догадка, что жизнь не исчерпывается едой, борьбой и властью в Стае. Тысячи жизней, Джон, десять тысяч! А потом еще сто жизней, прежде чем мы начинаем понимать, что существует нечто, называемое совершенством, и еще сто, пока мы убеждаемся: смысл жизни в том, чтобы достигнуть совершенства и рассказать об этом другим. Тот же закон, разумеется, действует и здесь: мы выбираем следующий мир в согласии с тем, чему мы научились в этом. Если мы не научились ничему, следующий мир окажется точно таким же, как этот, и нам придется снова преодолевать те же преграды с теми же свинцовыми гирями на лапах.

Он расправил крылья и повернулся лицом к ветру.

- Но ты, Джон, сумел узнать так много и с такой быстротой, - продолжал он, - что тебе не пришлось прожить тысячу жизней, чтобы оказаться здесь.

И вот они уже снова поднялись в воздух, тренировка возобновилась. Сделать бочку вдвоем трудно, потому что в перевернутом положении Джонатану приходилось, летя вверх лапами, соображать, как выгнуть крылья, чтобы выполнить оставшуюся часть оборота, сохраняя безупречную согласованность движений со своим учителем.

- Попробуем еще раз, - снова повторил Салливан. - Попробуем еще раз. - И наконец: - Хорошо!

Тогда они начали отрабатывать внешнюю петлю.

Однажды вечером чайки, которые не улетели в ночной полет, стояли все вместе на песке, они думали. Джонатан собрался с духом и подошел к Старейшему - чайке, которая, как говорили, собиралась скоро расстаться с этим миром.

- Чианг... - начал он, немного волнуясь.

Старая чайка ласково взглянула на него:

- Что, сын мой?

С годами Старейший не только не ослабел, а, наоборот, стал еще сильнее, он летал быстрее всех чаек в Стае и владел в совершенстве такими приемами, которые остальные еще только осваивали.

- Чианг, этот мир... это вовсе не небеса?

При свете луны было видно, что Старейший улыбнулся.

- Джонатан, ты снова учишься.

- Да. А что нас ждет впереди? Куда мы идем? Разве нет такого места - небеса?

- Нет, Джонатан, такого места нет. Небеса - это не место и не время. Небеса - это достижение совершенства. - Он помолчал. - Ты, кажется, летаешь очень быстро?

- Я... я очень люблю скорость, - сказал Джонатан. Он был поражен - и горд! - тем, что Старейший заметил его.

- Ты приблизишься к небесам, Джонатан, когда приблизишься к совершенной скорости. Это не значит, что ты должен пролететь тысячу миль в час, или миллион, или научиться летать со скоростью света. Потому что любая цифра - это предел, а совершенство не знает предела. Достигнуть совершенной скорости, сын мой, - это значит оказаться там.

Не прибавив ни слова, Чианг исчез и тут же появился у кромки воды, в пятидесяти футах от прежнего места. Потом он снова исчез и тысячную долю секунды уже стоял рядом с Джонатаном.

- Это просто шутка, - сказал он.

Джонатан не мог прийти в себя от изумления. Он забыл, что хотел расспросить Чианга про небеса.

- Как это тебе удается? Что ты чувствуешь, когда так летишь? Какое расстояние ты можешь пролететь?

- Пролететь можно любое расстояние в любое время, стоит только захотеть, - сказал Старейший. - Я побывал всюду и везде, куда проникала моя мысль. - Он смотрел на морскую гладь. - Странно: чайки, которые отвергают совершенство во имя путешествий, не улетают никуда; где им, копушам! А те, кто отказывается от путешествий во имя совершенства, летают по всей вселенной, как метеоры. Запомни, Джонатан, небеса - это не какое-то определенное место место или время, потому что ни место, ни время не имеют значения. Небеса - это...

- Ты можешь научить меня так летать?

Джонатан дрожал, предвкушая радость еще одной победы над неведомым.

- Конечно, если ты хочешь научиться.

- Хочу. Когда мы начнем?

- Можно начать сейчас, если ты не возражаешь.

- Я хочу научиться летать, как ты, - проговорил Джонатан, и в его глазах появился странный огонек. - Скажи, что я должен делать.

Чианг говорил медленно, зорко вглядываясь в своего молодого друга.

- Чтобы летать с быстротой мысли или, говоря иначе, летать куда хочешь, - начал он, - нужно прежде всего понять, что ты уже прилетел...

Суть дела, по словам Чианга, заключалась в том, что Джонатан должен отказаться от представления, что он узник своего тела с размахом крыльев в сорок два дюйма и ограниченным набором заранее запрограммированных возможностей. Суть в том, чтобы понять: его истинное "я", совершенное, как ненаписанное число, живет одновременно в любой точке пространства в любой момент времени.

Джонатан тренировался упорно, ожесточенно, день за днем, с восхода солнца до полуночи. И несмотря на все усилия, ни на перышко не сдвинулся с места.

- Забудь о вере! - твердил Чианг. - Разве тебе нужна была вера, чтобы научится летать? Тебе нужно было понять, что такое полет. Сейчас ты должен сделать то же самое. Попробуй еще раз...

А потом однажды, когда Джонатан стоял на берегу с закрытыми глазами и старался сосредоточиться, он вдруг понял, о чем говорил Чианг. "Конечно, Чианг прав! Я сотворен совершенным, мои возможности безграничны, я - Чайка!" Он почувствовал могучий прилив радости.

- Хорошо! - сказал Чианг, и в его голосе прозвучало торжество.

Джонатан открыл глаза. Они были одни - он и Старейший на совершенно незнакомом морском берегу: деревья подступали к самой воде, над головой висели два желтых близнеца - два солнца.

- Наконец-то ты понял, - сказал Чианг, - но тебе нужно еще поработать над управлением...

Джонатан не мог прийти в себя от изумления:

- Где мы?

Необычный пейзаж не произвел на Старейшего никакого впечатления, как и вопрос Джонатана.

- Очевидно, на какой-то планете с зеленым небом и двойной звездой вместо солнца.

Джонатан испустил радостный клич - первый звук с тех пор, как он покинул Землю.

- ПОЛУЧАЕТСЯ!

- Разумеется, Джон, разумеется, получается, - сказал Чианг. - Когда знаешь, что делаешь, всегда получается. А теперь об управлении...

Они вернулись уже в темноте. Чайки не могли отвести взгляда от Джонатана, в их золотистых глазах застыл ужас: они видели, как его вдруг не стало на том месте, где он провел столько времени в полной неподвижности.

Но Джонатан недолго принимал их поздравления.

- Я здесь новичок! Я только начинаю! Это мне надо учиться у вас!

- Как странно, Джон, - сказал Салливан, стоявший рядом с ним. - За десять тысяч лет я не встретил ни одной чайки, которая училась с таким же бесстрашием, как ты.

Стая молчала. Джонатан в смущении переступал с лапы на лапу.

- Если хочешь, мы можем начать работать над временем, - заговорил Чианг, - и ты научишься летать в прошлое и будущее. Тогда ты будешь подготовлен к тому, чтобы приступить к самому трудному, самому дерзновенному, самому интересному. Ты будешь подготовлен к тому, чтобы лететь ввысь, и поймешь, что такое доброта и любовь.

Прошел месяц или около месяца, Джонатан делал невероятные успехи. Он всегда быстро продвигался вперед даже с помощью обычных тренировок, но сейчас, под руководством самого Старейшего, он воспринимал новое, как обтекаемая, покрытая перьями вычислительная машина.

А потом настал день, когда Чианг исчез. Он спокойно беседовал с чайками и убеждал их постоянно учиться, и тренироваться, и стремиться как можно глубже понять всеобъемлющую невидимую основу вечной жизни. Он говорил, а его перья становились все ярче и ярче и, наконец, засияли так ослепительно, что ни одна чайка не могла смотреть на него.

- Джонатан, - сказал он, и это были его последние слова, - постарайся постигнуть, что такое любовь.

Когда к чайкам вернулось зрение, Чианга с ними уже не было.

Дни шли за днями, и Джонатан заметил, что он все чаще думает о Земле, которую покинул. Знай он там одну десятую, одну сотую того, что узнал здесь, насколько полнее была бы его жизнь! Он стоял на песке и думал: что если там, на Земле, есть чайка, которая пытается вырваться из оков своего естества, пытается понять, что могут дать крылья, кроме возможности долететь до рыболовного судна и схватить корку хлеба. Быть может, она даже решилась сказать об этом во всеуслышание, и стая приговорила ее к Изгнанию. И чем больше Джонатан упражнялся в проявлении доброты, тем больше он трудился над познанием природы любви, тем сильнее ему хотелось вернуться на Землю. Потому что, несмотря на свое одинокое прошлое, Джонатан был прирожденным наставником, и его любовь проявлялась прежде всего в стремлении поделиться добытой им правдой с каждой чайкой, которая ждала только благоприятного случая, чтобы тоже ринуться на поиски правды.

Салливан, который за это время вполне овладел полетами со скоростью мысли и уже помогал другим, не одобрял замыслов Джонатана.

- Джон, тебя некогда приговорили к Изгнанию. Почему ты думаешь, что те же чайки захотят слушать тебя сейчас? Ты знаешь поговорку и знаешь, что она справедлива: чем выше летает чайка, тем дальше она видит. Чайки, от которых ты улетел, стоят на земле, они кричат и дерутся друг с другом. Они живут за тысячу миль от небес, а ты говоришь, что хочешь показать им небеса - оттуда, с земли! Да ведь они, Джон, не могут разглядеть концов своих собственных крыльев. Оставайся здесь. Помогай здесь новым чайкам, помогай тем, кто взлетел достаточно высоко, чтобы увидеть то, о чем ты хочешь им рассказать. - Он немного помолчал и добавил: - Что, если бы Чианг вернулся в свой старый мир? Где бы ты сам находился сегодня?

Последний довод был самым убедительным: конечно, Салливан прав. Чем выше летает чайка, тем дальше она видит.

Джонатан остался и занимался с новыми птицами, которые прилетали на небеса; они все были очень способными и быстро усваивали то, что им объясняли. Но к нему вернулось прежнее беспокойство, он не мог избавиться от мысли, что на Земле, наверное, живут одна-две чайки, которые тоже могли бы учиться. Насколько больше знал бы он сейчас, появись Чианг рядом с ним в те дни, когда он был Изгнанником!

- Салли, я должен вернуться, - сказал он в конце концов. - У тебя прекрасные ученики. Они помогут тебе справиться с новичками.

Салливан вздохнул, но не стал возражать.

- Боюсь, Джонатан, что я буду скучать по тебе. - Вот и все, что он сказал.

- Салли, как тебе не стыдно! - с упреком воскликнул Джонатан. - Разве можно говорить такие глупости! Чем мы с тобой занимаемся изо дня в день? Если наша дружба зависит от таких условностей, как пространство и время, значит, мы сами разрушим наше братство в тот миг, когда сумеем преодолеть пространство и время! Но, преодолевая пространство, единственное, что мы покидаем, - это Здесь. А преодолевая время, мы покидаем только Сейчас. Неужели ты думаешь, что мы не сможем повидаться один-два раза в промежутке между тем, что называется Здесь и Сейчас?

Салливан невольно рассмеялся.

- Ты совсем помешался, - сказал он ласково. - Если кто-нибудь в силах показать хоть одной живой душе на земле, как охватить глазом тысячу миль, это наверняка Джонатан Ливингстон. - Он смотрел на песок. - До свидания, Джон, до свидания, друг.

- До свидания, Салли. Мы еще встретимся.

Произнеся эти слова, Джонатан тут же увидел внутренним взором огромные стаи чаек на берегах другого времени и с привычной легкостью ощутил: нет, он не перья и кости, он - совершенное воплощение идеи свободы и полета, его возможности безграничны.

Флетчер Линд был еще очень молодой чайкой, но он уже знал, что не было на свете птицы, которой пришлось бы терпеть такое жестокое обращение Стаи и столько несправедливостей!

"Мне все равно, что они говорят, - думал он, направляясь к Дальним Скалам; он кипел от негодования, его взгляд помутился. - Летать - это вовсе не значит махать крыльями, чтобы перемещаться с места на место. Это умеет даже... даже комар. Какая-то одна бочка вокруг Старейшей Чайки, просто так, в шутку, и я - Изгнанник! Что они, слепы? Неужели они не видят? Неужели они не понимают, как мы прославимся, если в самом деле научимся летать?

Мне все равно, что они обо мне думают. Я покажу им, что значит летать. Пусть я буду одиноким Изгнанником, если им так хочется. Но они пожалеют об этом, еще как пожалеют..."

Голос проник в его голову, и хотя это был очень тихий голос, Флетчер так испугался, что вздрогнул и застыл в воздухе:

- Не сердись на них, Флетчер! Изгнав тебя, они причинили вред только самим себе, и когда-нибудь они узнают, когда-нибудь они увидят то, что видишь ты. Прости их и помоги им понять.

На расстоянии дюйма от конца его правого крыла летела ослепительно белая, самая белая чайка на свете, она скользила рядом с Флетчером без малейших усилий, не шевеля ни перышком, хотя Флетчер летел почти на предельной скорости.

На мгновенье у молодого Флетчера все смешалось в голове.

"Что со мной происходит? Я сошел с ума? Я умер? Что это значит?"

Негромкий спокойный голос вторгался в его мысли и требовал ответа.

- Чайка Флетчер Линд, ты хочешь летать?

- ДА. Я ХОЧУ ЛЕТАТЬ!

- Чайка Флетчер Линд, так ли сильно ты хочешь летать, что готов простить Стаю и учиться и однажды вернуться к ним и постараться помочь им узнать то, что знаешь сам?

Такому искусному, такому ослепительному существу нельзя было солгать, какой бы гордой птицей не был Флетчер, как бы сильно его не оскорбили.

- Да, сказал он едва слышно.

- Тогда, Флетч, - обратилось к нему сияющее создание с ласковым голосом, - давай начнем с Горизонтального Полета...

Часть третья

Джонатан медленно кружил над Дальними Скалами, он наблюдал. Этот неотесанный молодой Флетчер оказался почти идеальным учеником. В воздухе он был сильным, ловким и подвижным, но главное - он горел желанием научится летать.

Только что он мелькнул рядом - с оглушительным шумом взъерошенный серый комок вынырнул из пике и пронесся мимо учителя со скоростью сто пятьдесят миль в час. Внезапный рывок, и вот он уже выполняет другое упражнение - шестнадцативитковую вертикальную замедленную бочку - и считает витки вслух:

- ...восемь... девять... десять... ой, Джонатан, я выхожу за пределы скорости... одиннадцать... я хочу останавливаться так же красиво и точно, как и ты... двенадцать... черт побери, я никак не могу сделать... тринадцать... эти последние три витка... без... четырн... а-а-а-а!

Очередная неудача - Флетчер "сел на хвост" - вызвала особенно бурный взрыв гнева и ярости. Флетчер опрокинулся на спину, и его безжалостно закрутило и завертело в обратном штопоре, а когда он, наконец, выровнялся, жадно хватая ртом воздух, оказалось, что он летит на сто футов ниже своего наставника.

- Джонатан, ты попусту тратишь время! Я тупица! Я болван! Я зря стараюсь, у меня все равно ничего не получится!

Джонатан взглянул вниз и кивнул.

- Конечно, не получится, пока ты будешь останавливаться так резко. В самом начале ты потерял сорок миль в час! Нужно делать то же самое, только плавно! Уверенно, но плавно, понимаешь, Флетчер?

Джонатан снизился и подлетел к молодой чайке.

- Попробуем еще раз вместе, крыло к крылу. Обрати внимание на остановку. Останавливайся плавно, начинай фигуру без рывков.

К концу третьего месяца у Джонатана появились еще шесть учеников - все шестеро Изгнанники, увлеченные новой странной идеей: летать ради радостей полета.

Но даже им легче было выполнить самую сложную фигуру, чем понять, в чем заключается сокровенный смысл их упражнений.

- На самом деле каждый из нас воплощает собой идею Великой Чайки, всеобъемлющую идею свободы, - говорил Джонатан по вечерам, стоя на берегу, - и безошибочность полета - это еще один шаг, приближающий нас к выражению нашей подлинной сущности. Для нас не должно существовать никаких преград. Вот почему мы стремимся овладеть высокими скоростями, и малыми скоростями, и фигурами высшего пилотажа...

...А его ученики, измученные дневными полетами, засыпали. Им нравились практические занятия, потому что скорость пьянила и потому что тренировки помогали утолять жажду знания, которая становилась все сильнее после каждого занятия. Но ни один из них - даже Флетчер Линд - не мог себе представить, что полет идей - такая же реальность, как ветер, как полет птицы.

- Все ваше тело от кончика одного крыла до кончика другого, - снова и снова повторял Джонатан, - это не что иное, как ваша мысль, выраженная в форме, доступной вашему зрению. Разбейте цепи, сковывающие вашу мысль, и вы разобьете цепи, сковывающие ваше тело...

Но какие бы примеры он ни приводил, ученики воспринимали его слова как занятную выдумку, а им больше всего хотелось спать.

Хотя прошел всего только месяц, Джонатан сказал, что им пора вернуться в Стаю.

- Мы еще не готовы! - воскликнул Генри Кэлвин. - Они не желают нас видеть! Мы Изгнанники! Разве можно навязывать свое присутствие тем, кто не желает тебя видеть?

- Мы вправе лететь, куда хотим, и быть такими, какими мы созданы, - ответил ему Джонатан; он поднялся в воздух и повернул на восток, к родным берегам, где жила Стая.

Несколько минут ученики в растерянности не знали, что делать, потому что закон Стаи гласил: "Изгнанники никогда не возвращаются", и за десять тысяч лет этот закон ни разу не был нарушен. Закон говорил: оставайтесь; Джонатан говорил: полетим; и он уже летел над морем в миле от них. Если они задержатся еще немного, он встретится с враждебной Стаей один на один.

- Почему мы должны подчиняться закону, если нас все равно изгнали из Стаи? - растерянно спросил Флетчер. - А если завяжется бой, от нас будет гораздо больше пользы там, чем здесь.

Так они прилетели в то утро с запада - восемь чаек в строю двойным ромбом, почти касаясь крыльями друг друга. Они пересекли Берег Совета Стаи со скоростью сто тридцать пять миль в час: Джонатан впереди, Флетчер плавно скользил у его правого крыла, а Генри Кэлвин отважно боролся с ветром у левого. Потом, сохраняя строй, они все вместе плавно накренились вправо... выровнялись... перевернулись вверх лапами... выровнялись, а ветер безжалостно хлестал всех восьмерых.

Обыденные громкие ссоры и споры на берегу внезапно стихли, восемь тысяч глаз уставились, не мигая, на отряд Джонатана, как будто чайки увидели гигантский нож, занесенный над их головами. Восемь птиц одна за другой взмыли вверх, сделали мертвую петлю и, сбавив скорость до предела, не качнувшись, опустились на песок. Затем Джонатан как ни в чем ни бывало приступил к разбору ошибок.

- Начнем с того, - сказал он с усмешкой, - что вы все заняли свое место в строю с некоторым опозданием...

Одна и та же мысль молнией облетела Стаю. Все эти птицы - Изгнанники! И они - вернулись! Но это... этого не может быть! Флетчер напрасно опасался драки - Стая оцепенела.

- Подумаешь, Изгнанники, конечно, Изгнанники, ну и пусть Изгнанники! - сказал кто-то из молодых. - Интересно, где это они научились так летать?

Прошел почти час, прежде чем все члены Стаи узнали о Приказе Старейшего: Не обращать на них внимания. Чайка, которая заговорит с Изгнанником, сама станет Изгнанником. Чайка, которая посмотрит на Изгнанника, нарушит Закон Стаи.

С этой минуты Джонатан видел только серые спины чаек, но он, казалось, не обращал внимания на то, что происходит. Он проводил занятия над Берегом Совета и впервые старался выжать из своих учеников все, на что они были способны.

- Мартин! - разносился по небу его голос. - Ты говоришь, что умеешь летать на малой скорости. Говорить мало, это надо еще доказать. ЛЕТИ!

Незаметный маленький Мартин Уильям так боялся вызывать гнев своего наставника, что, к собственному удивлению, научился делать чудеса на малой скорости.

Он располагал перья таким образом, что при малейшем ветерке поднимался до облаков и опускался на землю без единого взмаха крыльев.

А Чарльз-Роланд поднялся на Великую Гору Ветров на высоту двадцать четыре тысячи футов и спустился, посиневший от холодного разреженного воздуха, удивленный, счастливый и полный решимости завтра же подняться еще выше.

Флетчер, который больше всех увлекался фигурами высшего пилотажа, одолел шестнадцативитковую вертикальную замедленную бочку, а на следующий день превзошел самого себя: сделал тройной переворот через крыло, и ослепительные солнечные зайчики разбежались по всему берегу, откуда за ним украдкой наблюдала не одна пара глаз.

Джонатан ни на минуту не разлучался со своими учениками, каждому из них он успевал что-то показать, подсказать, каждого - подстегнуть и направить. Он летал вместе с ними ночью, и при облачном небе, и в бурю - летал из любви к полетам, а чайки на берегу тоскливо жались друг к другу.

Когда тренировки кончались, ученики отдыхали на песке, и со временем они научились слушать Джонатана более внимательно. Он был одержим какими-то безумными идеями, которых они не понимали, но некоторые его мысли были им вполне доступны.

Ночами позади кружка учеников постепенно начал образовываться еще один круг: в темноте любопытные чайки долгими часами слушали Джонатана, и, так как ни одна из них не хотела видеть своих соседей и не хотела, чтобы соседи видели ее, перед восходом солнца все они исчезали.

Прошел месяц после Возвращения, прежде чем первая Чайка из Стаи переступила черту и сказала, что хочет научиться летать. Это был Терренс Лоуэлл, который тут же стал проклятой птицей, заклейменным Изгнанником... и восьмым учеником Джонатана.

На следующую ночь от Стаи отделился Кэрк Мейнард; он проковылял по песку, волоча левое крыло, и рухнул к ногам Джонатана.

- Помоги мне, - проговорил он едва слышно, будто собирался вот-вот расстаться с жизнью. - Я хочу летать больше всего на свете...

- Что ж, не будем терять времени, - сказал Джонатан, - поднимайся вместе со мной в воздух - и начнем.

- Ты не понимаешь. Крыло. Я не могу шевельнуть крылом.

- Мейнард, ты свободен, ты вправе жить здесь и сейчас так, как тебе велит твое "я", и ничто не может тебе помешать. Это Закон Великой Чайки, это - Закон.

- Ты говоришь, что я могу летать?

- Я говорю, что ты свободен.

Так же легко и просто, как это было сказано, Кэрк Мейнард расправил крылья - без малейших усилий! - и поднялся в темное ночное небо. стая проснулась, услышав его голос; с высоты пять тысяч футов он прокричал во всю силу своих легких:

- Я могу летать! Слушайте! Я МОГУ ЛЕТАТЬ!

На восходе солнца почти тысяча чаек толпилась вокруг учеников Джонатана и любопытством смотрела на Мейнарда. Им было безразлично, видят их или нет, они слушали и старались понять, что говорит Джонатан.

Он говорил об очень простых вещах: о том, что чайка имеет право летать, что она свободна по самой своей природе и ничто не должно стеснять ее свободу - никакие обычаи, предрассудки и запреты.

- Даже если это Закон Стаи? - раздался голос из толпы чаек.

- Существует только один истинный закон - тот, который помогает стать свободным, - сказал Джонатан. - Другого нет.

- Разве мы можем научиться летать, как ты? - донесся до Джонатана другой голос. - Ты особенный, ты талантливый, ты необыкновенный, ты не похож на других.

- Посмотрите на Флетчера! На Лоуэлла! На Чарльза-Роланда! На Джади Ли! Они тоже особенные, талантливые и необыкновенные? Не больше, чем ты, и не больше, чем я. Единственное их отличие, одно-единственное отличие состоит в том, что они начали понимать, кто они, и начали вести себя, как подобает чайкам.

Его ученики, за исключением Флетчера, беспокойно задвигались. Они не были уверены, что дело обстоит именно таким образом.

Толпа росла с каждым днем, чайки прилетали, чтобы расспросить, высказать восхищение, поиздеваться.

- В Стае говорят, что ты Сын Великой Чайки, - сказал Флетчер однажды утром, разговаривая с джонатаном после Тренировочных Полетов на Высоких Скоростях, - а если нет, значит, ты опередил свое время на тысячу лет.

Джонатан вздохнул. "Цена непонимания, - подумал он. - Тебя называют дьяволом или богом".

- Как ты думаешь, Флетч? Опередили мы свое время?

Долгая пауза.

- По-моему, такие полеты были возможны всегда, просто кто-нибудь должен был об этом догадаться и попробовать научиться так летать, а время здесь ни при чем. Может быть, мы опередили моду. Опередили привычные представления о полете чаек.

- Это уже кое-что, - сказал Джонатан, перевернулся через крыло и некоторое время скользил по воздуху вверх лапами. - Это все-таки лучше, чем опередить время.

Несчастье случилось ровно через неделю. Флетчер показывал приемы скоростного полета группе новичков. Он уже выходил из пике, пролетев сверху вниз семь тысяч футов - длинная серая змейка мелькнула на высоте нескольких дюймов над берегом - когда на его пути оказался птенец, который совершал свой первый полет и призывал свою маму. У Флетчера Линда была лишь десятая доля секунды, чтоб попытаться избежать столкновения, он резко отклонился влево и на скорости более двухсот миль в час врезался в гранитную скалу.

Ему показалось, что скала - это огромная кованая дверь в другой мир. Удушающий страх, удар и мрак, а потом Флетчер поплыл по какому-то странному, странному небу, забывая, вспоминая и опять забывая; ему было страшно, и грустно, и тоскливо, отчаянно тоскливо.

Голос донесся до него, как в первый раз, когда он встретил Джонатана Ливингстона.

- Дело в том, Флетчер, что мы пытаемся раздвинуть границы наших возможностей постепенно, терпеливо. Мы еще не подошли к полетам сквозь скалы, по программе нам предстоит заняться этим немного позже.

- Джонатан!

- Которого называют также Сыном Великой Чайки, - сухо отозвался его наставник.

- Что ты здесь делаешь? Скала! Неужели я не... разве я не... умер?

- Ох, Флетч, перестань! Подумай сам. Если ты со мной разговариваешь, очевидно, ты не умер, так или нет? У тебя просто резко изменился уровень сознания, только и всего. Теперь выбирай. Ты можешь остаться здесь и учиться на этом уровне, который, кстати, не намного выше того, на котором ты находился прежде, а можешь вернуться и продолжать работать со Стаей. Старейшины надеялись, что случится какое-нибудь несчастье, но они не ожидали, что оно произойдет так своевременно.

- Конечно, я хочу вернуться в Стаю. Я ведь только начал заниматься с новой группой!

- Прекрасно, Флетчер. Ты помнишь, мы говорили, что тело - это не что иное, как мысль?

Флетчер покачал головой, расправил крылья и открыл глаза: он лежал у подножья скалы, а вокруг толпилась Стая. Когда чайки увидели, что он пошевелился, со всех сторон послышались злые пронзительные крики:

- Он жив! Он умер и снова жив!

- Прикоснулся крылом! Ожил! Сын Великой Чайки!

- Нет! Говорит, что не сын! Это дьявол! ДЬЯВОЛ! Явился, чтобы погубить Стаю!

Четыре тысячи чаек, перепуганные невиданным зрелищем, кричали: ДЬЯВОЛ! - и этот вопль захлестнул стаю, как бешеный ветер во время шторам. С горящими глазами, с плотно сжатыми клювами, одержимые жаждой крови, чайки подступали все ближе и ближе.

- Флетчер, не лучше ли нам расстаться с ними? - спросил Джонатан.

- Пожалуй, я не возражаю...

В то же мгновенье они оказались в полумиле от скалы, и разящие клювы обезумевших птиц вонзились в пустоту.

- Почему труднее всего на свете заставить птицу поверить в то, что она свободна, - недоумевал Джонатан, - ведь каждая птица может убедиться в этом сама, если только захочет чуть-чуть потренироваться. Почему это так трудно?

Флетчер все еще мигал, он никак не мог освоиться с переменой обстановки.

- Что ты сказал? Как мы здесь очутились?

- Ты сказал, что хочешь избавиться от обезумевших птиц, верно?

- Да! Но как ты...

- Как все остальное, Флетчер. Тренировка.

К утру Стая забыла о своем безумии, но Флетчер не забыл.

- Джонатан, помнишь, как-то давным-давно ты говорил, что любви к Стае должно хватить на то, чтобы вернуться к своим сородичам и помочь им учиться.

- Конечно.

- Я не понимаю, как ты можешь любить обезумевшую стаю птиц, которая только что пыталась убить тебя.

- Ох, Флетч! Ты не должен любить обезумевшую стаю птиц! Ты вовсе не должен воздавать любовью за ненависть и злобу. Ты должен тренироваться и видеть истинно добрую чайку в каждой из этих птиц и помочь им увидеть ту же чайку в них самих. Вот что я называю любовью. Интересно, когда ты, наконец, это поймешь?

Я, кстати, вспомнил сейчас об одной вспыльчивой птице по имени

Флетчер Линд. Не так давно, когда этого самого Флетчера приговорили к Изгнанию, он был готов биться насмерть со всей Стаей и создал на Дальних скалах настоящий ад для своего личного пользования. Тот же Флетчер создает сейчас свои небеса и ведет туда всю Стаю.

Флетчер обернулся к Джонатану, и в его глазах промелькнул страх.

- Я веду? Что означают эти слова: я веду? Здесь ты наставник. Ты не можешь нас покинуть?

- Не могу? А ты не думаешь, что существуют другие стаи и другие Флетчеры, которые, быть может, нуждаются в наставнике даже больше, чем ты, потому что ты уже находишься на пути к свету?

- Я? Джон, я ведь обыкновенная чайка, а ты...

- ...единственный Сын Великой Чайки, да? - Джонатан вздохнул и посмотрел на море. - Я тебе больше не нужен. Продолжай поиски самого себя - вот что тебе нужно, старайся каждый день хоть на шаг приблизиться к подлинному всемогущему Флетчеру. Он - твой наставник. Тебе нужно научиться понимать его и делать, что он тебе велит.

Мгновение спустя тело Джонатана дрогнуло и начало таять в воздухе, его перья засияли каким-то неверным светом.

- Не позволяй им болтать про меня всякий вздор, не позволяй им делать из меня бога, хорошо, Флетч? Я - чайка. Я люблю летать, может быть...

- ДЖОНАТАН!

- Бедняга Флетч! Не верь глазам своим! Они видят только преграды. Смотреть - значит понимать, осознай то, что уже знаешь, и научишься летать.

Сияние померкло, Джонатан растворился в просторах неба.

Прошло немного времени, Флетчер заставил себя подняться в воздух и предстал перед группой совсем зеленых новичков, которые с нетерпением ждали первого урока.

- Прежде всего, - медленно проговорил он, - вы должны понять, что чайка - это воплощение идеи безграничной свободы, воплощение образа Великой Чайки, и все ваше тело, от кончика одного крыла до кончика другого - это не что иное, как ваша мысль.

Молодые чайки насмешливо поглядывали на него. "Ну, ну, приятель, - думали они, - вряд ли это объяснение поможет нам сделать мертвую петлю".

Флетчер вздохнул.

- Хм. Да... так вот, - сказал он и окинул их критическим взглядом. - Давайте начнем с Горизонтального Полета.

Произнеся эти слова, Флетчер вдруг действительно понял, что в Джонатане было столько же необыкновенного, сколько в нем самом.

"Предела нет, Джонатан? - подумал он. - Ну что же, тогда недалек час, когда я вынырну из поднебесья на твоем берегу и покажу тебе кое-какие новые приемы полета!"

И хотя Флетчер старался смотреть на своих учеников с подобающей суровостью, он вдруг увидел их всех такими, какими они были на самом деле, увидел на мгновенье, но в это мгновенье они не только понравились ему - он полюбил их всех. "Предела нет, Джонатан?" - подумал он с улыбкой. И ринулся в погоню за знаниями.

Две лекции, прочитанные Вивеканандой в обществе "Веданта" в Нью-Йорке в феврале 1896 г. Посвящена Рамакришне Парамахамсе, духовному учителю Вивекананды (см. примеч. 33 к "Карме-йоге"). На русском языке с сокращениями была опубликована в 1907 г. в сборнике "В долине скорби", подготовленном к печати И. Ф. Наживиным.
(Перевод выполнен С. Д. Серебряным по изданию: The Complete Works of Swami Vivekananda, v, 4. Calcutta, 1989)

* * *

"Всякий раз, когда добродетель убывает, а порок торжествует, я прихожу, чтобы помочь человечеству"[1] - провозглашает Кришна в "Бхагавадгите". Всякий раз, когда этот наш мир вследствие своего роста, вследствие новых обстоятельств нуждается в очередном переустройстве, в него приходит силовая волна; и поскольку человек действует в двух сферах, духовной и материальной, то и эти волны приходят в обе сферы. Что касается сферы материальной, то в Новое  время здесь главная роль была за Европой; что же касается сферы духовной, то в этом отношении главная роль на протяжении всей истории была за Азией. Сегодня человек вновь нуждается в духовном переустройстве; сегодня, когда материальные идеи находятся на вершине славы и могущества, сегодня, когда  человек вполне может забыть о своей божественной природе из-за все растущей зависимости от материи и может превратиться в простую машину для делания денег, новое переустройство необходимо; голос уже прозвучал, и сила грядет, чтобы разогнать нависшие тучи материализма. Приведена в движение сила, которая в недалеком будущем вновь заставит человечество вспомнить о его подлинной природе, и снова местом, откуда явится эта сила, будет Азия.

Наш мир устроен так, что в нем происходит разделение труда. Бессмысленно утверждать, что один человек может и должен обладать всем. И однако, как ребячески мы наивны! Ребенок в своем невежестве думает, что его кукла - это единственное достояние, которого стоит желать во всей вселенной. Так и нация, которая велика достоянием своей материальной силы, думает, что только этого  и стоит желать, что только это и есть цивилизация, а если существуют другие нации, которые не заботятся о материальном достоянии и не обладают материальной силой, то такие нации не пригодны для жизни и все их существование бесполезно. С другой стороны, иная нация может думать, что материальная цивилизация сама по себе совершенно бесполезна. С Востока уже прозвучал голос, который однажды сказал миру: если человек обладает всем, что только есть под солнцем, но лишен духовности, то какая в этом польза?[2] Таков восточный характер, а другой - это западный характер.

Каждый из этих характеров обладает своим величием, у каждого - своя слава. Переустройство мира, которое должно произойти теперь, будет гармонизацией, соединением этих двух идеалов. Для человека Востока мир духа так же  реален, как для человека Запада - мир ощущений. В духовном человек Востока обретает все, что ему нужно, все, на что он уповает; в духовном он обретает все что делает для него жизнь реальной. С точки зрения Запада, человек Востока -  всего лишь мечтатель, погруженный в свои грезы. Но с точки зрения Востока, именно человек Запада - всего лишь мечтатель, играющий в эфемерные игрушки; Востоку смешно, что взрослые мужчины и женщины придают столь большое значение той горсти материи, с которой раньше или позже им все равно придется расстаться. Каждый из двух называет другого мечтателем. Но идеал Востока столь необходим для прогресса человеческого рода, как и идеал Запада, и я даже думаю, что более необходим. Машины никогда не делали человека счастливым и никогда не сделают. Тот, кто попытается убедить нас в обратном, будет утверждать, что счастье заключено в машине, но счастье всегда - в уме человека. Лишь тот человек, который властвует над своим умом (mind), может стать счастливым, и никакой другой. А это могущество машин, что оно такое в конце концов? Почему человек, умеющий пустить по проволоке электрический ток должен называться очень великим и очень умным человеком? Не совершает ли природа каждый миг нечто в миллион раз более великое? Почему бы тогда не пасть на колени перед природой и не поклониться ей как божеству? Какая польза в том, чтобы весь мир был в вашей власти, чтобы подчинить себе каждый атом во вселенной? Это не сделает вас счастливым, если в вас самих нет силы и способности к счастью, если вы не покорите себя. Человек рожден, чтобы покорить природу, это верно, но Запад понимает под "природой" лишь физический или внешний мир. Спору нет, эта внешняя природа величественна - с ее горами, океанами, реками, с ее бесконечными силами и бесконечным многообразием. Но есть еще более величественный мир - внутренний мир человека; он выше солнца, луны и звезд, выше этой нашей земной обители, выше физической вселенной; он не вмещается в пределах этих наших маленьких жизней, и он образует особую область исследований. В этой области превосходство - за Востоком, так же как в области материальной - превосходство за Западом. Поэтому всякий раз, когда необходимо духовное переустройство, оно должно приходить с Востока. Конечно, если Восток хочет узнать, как делать машины, он должен сесть у ног Запада и учиться у него. Но если Запад хочет получить знание о духе, о Боге, о душе, о смысле и тайне вселенной, он должен сесть у ног Востока и учиться всему этому у него.

Я хочу представить вам жизнь одного человека, который привел в движение силовую волну духа в Индии. Но прежде чем говорить о жизни самого этого человека, я попытаюсь поведать вам тайну Индии, попытаюсь объяснить, что значит Индия. Если в Индию приедут те, чьи глаза ослеплены блеском материального мира, чья жизнь посвящена еде, питью и наслаждениям, чей идеал - обладание землями и золотом, для кого удовольствие - это лишь удовлетворение чувств, для кого Бог - деньги, для кого цель жизни - беззаботное и комфортное существование в этом мире, а затем смерть, чей ум никогда не смотрит вперед и кто редко задумывается о чем-либо более высоком, чем те объекты чувств, среди которых они живут,- если в Индию приедут такие люди, то что они там увидят? Нищету, грязь, суеверие, тьму невежества и уродство повсюду. Почему? Потому что, с их точки зрения, просвещенность - это добротная одежда, образованность, хорошие манеры. В то время как люди Запада не щадили усилий, чтобы улучшить свое материальное положение, Индия избрала иной путь. Там, в Индии, живут люди единственные в мире, которые на всем протяжении истории никогда не пересекали своих границ, чтобы завоевывать кого-либо, которые никогда не желали того, что принадлежит другому, и чья единственная вина была в том, что земли их плодоносны, что упорным трудом они накапливали богатства и тем самым возбуждали в других народах желание приходить и грабить. Они, эти люди, смиряются с тем, что их грабят и называют при этом варварами; в ответ они хотят дать миру видения Высшего, раскрыть перед миром тайны человеческой природы, сорвать завесу, скрывающую истинного человека, потому что им ведома эта греза, потому что они знают, что за всем этим материализмом живет истинная, божественная природа человека, которую не может осквернить никакой грех, не может запятнать никакое преступление, не может коснуться никакая похоть, которую огонь не может сжечь, а вода - замочить, которую жар не может иссушить, смерть - убить. И для них эта истинная природа человека столь же реальна, как любой материальный объект - для чувств человека Запада.

У вас, людей Запада, есть смелость, чтобы броситься с криком "ура" на пушки неприятеля, у вас есть смелость, чтобы во имя патриотизма подняться и отдать жизнь за родину, а у них есть смелость умереть во имя Бога. В Индии, когда человек провозглашает, что этот мир - всего лишь греза, он сбрасывает с себя одежды и отказывается от имущества, чтобы доказать истинность своих мыслей и своей веры. В Индии, когда человек познает, что жизнь вечна, и хочет расстаться со своим телом будто с соломинкой, он просто садится на берегу реки, погружаясь в созерцание. Героизм индийцев заключается в том, что они готовы встретить смерть как брата, потому что они убеждены, что для них смерти нет. В этом и заключается их сила, сделавшая их непобедимыми на протяжении столетий угнетения, иноземных нашествий и тирании. Этот народ жив и сегодня; в этом народе, даже во дни страшнейших бедствий, никогда не переставали рождаться гиганты духа. Азия порождает гигантов духовности, так же как Запад порождает гигантов политики, гигантов науки.

В начале XIX века, когда в Индию стало проникать влияние Запада, когда западные завоеватели с мечом в руках пришли доказывать потомкам мудрецов, что они - всего лишь варвары, народ, предающийся пустым грезам, что их религия - всего лишь мифология, что Бог, душа и все, к чему они стремились, - просто слова без какого бы то ни было смысла, что тысячи лет борьбы и стремлений, тысячи лет бесконечного отрешения были тщетны и ни к чему не привели, среди молодежи в университетах возник и стал живо обсуждаться вопрос, не было ли все прежнее существование Индии ошибочным, не завершилось ли оно банкротством и не следует ли начать все сначала на западный лад, разорвать старые книги, сжечь сочинения старых философов, прогнать своих проповедников и разрушить свои храмы. Разве западный завоеватель, показавший истинность своей религии при помощи меча и пушки, не сказал, что все прежние взгляды и обычаи - всего лишь суеверие и идолопоклонство? Дети, воспитанные и обученные в новых школах, устроенных на западный лад, с малых лет впитывали такие идеи; поэтому и неудивительно, что возникали такие сомнения. Но вместо того, чтобы отбросить суеверия и действительно искать истину, сделали мерилом истины вопрос: "Что говорит Запад?" Долой жрецов, сожжем  Веды, потому что так сказал Запад. Чувство возникшего этаким образом беспокойства породило в Индии волну так называемых реформ.

Если вы хотите быть истинным реформатором, необходимы три вещи. Первое - чувствовать и сочувствовать. Сочувствуете ли вы действительно вашим братьям? Чувствуете ли вы действительно, что в мире много нищеты, много невежества и суеверия? Чувствуете ли вы действительно, что люди - ваши братья? Охватила ли эта идея все ваше существо? Течет ли она в вашей крови? Бьется ли в ваших венах? Проникла ли она в каждый нерв, в каждую клеточку вашего тела? Наполнились ли вы этой идеей сочувствия? Если да, то это только первый шаг.

Вы должны затем подумать о том, нашли ли вы какое-нибудь лекарство? Старые понятия могут и в самом деле быть сплошь суевериями, но в этой массе суеверий есть золотые самородки истины. Отыскали ли вы способ сохранить это золото, отделив его от мусора? Если да, то это будет второй шаг; и необходим еще один. Каковы ваши побудительные мотивы? Уверены ли вы, что вами движет не стремление к богатству, не жажда славы или власти? Уверены ли вы, что сможете защитить свои идеалы и продолжать ваше дело даже в том случае, если весь мир захочет вас сокрушить? Уверены ли вы, что знаете, чего хотите, и будете исполнять свой долг, и только долг, даже с риском для жизни? Уверены ли вы, что будете упорно добиваться своего до тех пор, пока в вас теплится жизнь, до последнего удара сердца? Если да, то, значит, вы - истинный реформатор, вы - наставник, вы - Учитель, вы - благословение для человечества. Но человек так нетерпелив, так близорук. У него нет терпения ждать, нет способности предвидеть. Он хочет править, он хочет немедленных результатов. Почему? Потому что ему хочется самому пожать плоды, потому что в действительности ему нет дела до других. Долг ради долга - это совсем не то, чего он хочет. "На труд ты имеешь право, но не на плоды труда"[3],- говорит Кришна. Зачем цепляться за результаты? Нам принадлежат лишь обязанности, лишь долг. А результаты пусть позаботятся сами о себе. Но у человека нет терпения. Он хватается за любую схему-программу. Большее число потенциальных реформаторов во всем мире могут быть отнесены к этой категории. Как я уже сказал, идея реформ появилась в Индии тогда, когда стало казаться, что волна материализма, обрушившаяся на ее берега, смоет учения древних мудрецов. Но народ и прежде выносил удары тысяч таких волн, волн перемен. Эта волна была не столь разрушительна, как другие. В течение сотен лет волна за волной захлестывали, словно наводнения, землю Индии, ломая и круша все на своем пути; вот заблистал меч, и возглас "Победа Аллаху!" разорвал небеса Индии; но наводнения спадали, оставляя идеалы народа неизменными.

Народ Индии нельзя убить. Он бессмертен и будет бессмертным до тех пор, пока основой и опорой его остается дух, пока люди Индии не откажутся от своей духовности. Нищими они могут оставаться, бедными и неимущими, грязь и уродство могут окружать их вечно; но пусть они не отказываются от своего Бога, пусть они не забывают, что они - потомки великих мудрецов древности. Подобно тому как на Западе даже простой человек с улицы стремится возвести свою родословную к какому-нибудь разбойнику-барону средних веков, так в Индии даже. Император, восседающий на троне, стремится возвести свою родословную к какому-нибудь нищему мудрецу, жившему в лесу, носившему одежду из коры, питавшемуся дарами природы и общавшемуся с Богом. Вот какую родословную мы хотим иметь; и пока святость в таком великом почете, Индия не может погибнуть.

Многие из вас, вероятно, читали статью профессора Макса Мюллера в недавнем номере журнала "Девятнадцатый век", озаглавленную "Истинный Махатма"[4]. Жизнь Шри Рамакришны примечательна тем, что она была живой иллюстрацией тех идей, которые он проповедовал. Возможно, она покажется несколько романтичной вам, живущим на Западе, в атмосфере, которая совершенно иная, не такая, как в Индии. Но, возможно, тем интересней для вас будет то, что я расскажу, потому что вы сможете увидеть в новом свете вещи, о которых многие уже наверняка читали.

Итак, в то время как в Индии начинались разнообразные реформы[5], в одной из глухих деревень Бенгалии, в бедной брахманской семье 18 февраля 1836 года родился ребенок. Его отец и мать были людьми очень правоверными. А жизнь истинно правоверного брахмана - это постоянное самоотречение[6]. Круг дозволенной ему деятельности весьма ограничен, в особенности правоверному брахману не дозволено заниматься каким-либо мирским предпринимательством. Он должен был жить дарами и приношениями, но имел право получать их отнюдь не от каждого. Можете себе представить, сколь строга и сурова такая жизнь. Вы часто слышали о брахманах и их жреческом призвании, но лишь немногие из вас когда-либо задавали себе вопрос, почему эта удивительная группа людей имеет такую власть над своими соотечественниками. Брахманы - самые бедные в своей стране; секрет их силы и власти - в их самоотречении. Они никогда не стремятся к богатству. Это беднейшее жреческое сословие в мире и потому - самое могущественное. При всей их бедности жена брахмана никогда не позволит бедному путнику пройти деревней без того, чтобы не дать ему какой-либо еды. Это считается высшим долгом матери в Индии; именно потому, что она мать, ее долг - есть последней, во время семейной трапезы; она должна позаботиться о том, чтобы все поели прежде нее. Вот почему мать в Индии почитают как Бога. Та конкретная женщина, мать ребенка, о котором идет речь, была именно такой индусской матерью. Чем выше каста, тем больше ограничений. Люди низших каст могут есть и пить все, что им хочется, но чем выше место на социальной шкале, тем больше появляется ограничений; что же касается высшей касты, брахманов, наследственного жречества Индии, то их жизнь, как я уже сказал, ограничена многими запретами. По сравнению с обычаями Запада их жизнь -  непрерывная аскеза. Индусы, вероятно, самый замкнутый в себе народ. Они обладают великим упорством, как англичане, но, пожалуй, еще более сильным. Когда они принимают какую-то идею, они доводят ее до логического конца и держатся за нее из поколения в поколение, пока что-то не получается. Дайте им идею - и нелегко будет взять ее обратно; но трудно заставить их воспринять и усвоить новую идею.

Правоверные индусы, таким образом, очень замкнуты в самих себе; они живут исключительно в мире своих мыслей и чувств. Их жизнь расписана до мельчайших деталей в наших древних книгах[7], и за какую-нибудь мелочь они держатся с несокрушимой твердостью. Они скорее будут голодать, чем примут пищу, приготовленную человеком, не принадлежащим к их собственной маленькой подкасте. Но при всем том их убеждения истовы и в высшей степени искренни. Такая сила веры и религиозной жизни часто встречается среди правоверных индусов, потому что их правоверие основано на непоколебимом убеждении в его истинности. Мы можем не считать за истину все то, за что они держатся с таким упорством, но для них-то это истина.

Так, в наших древних книгах написано, что человек должен всегда быть милосердным до последних пределов. Если человек умрет с голоду, чтобы помочь другому человеку, чтобы спасти его жизнь, - это прекрасно; считается, что именно так человек и должен поступать. И от всякого брахмана ждут, что он в случае необходимости способен выполнить эту заповедь до самых последних пределов. Те, кто знаком с литературой Индии, могут вспомнить прекрасную древнюю историю о таком предельном милосердии, рассказанную в "Махабхарате", - историю о том, как целая семья умерла с голоду, но отдала последнюю свою трапезу нищему. И это не преувеличение, такое случается и ныне.

Родители моего Учителя были именно таковы. Они были очень бедны, и все же нередко мать голодала по целым дням, чтобы помочь другому бедному человеку. И вот у них родился ребенок, и с самого детства это был необычный ребенок. Он помнил свои прежние рождения, осознавая цель, ради которой пришел в мир, и отдавал все свои силы осуществлению этой цели.

Когда он был еще совсем ребенком, умер его отец; мальчика послали в школу. Мальчик-брахман должен учиться в школе, так как законы его касты позволяют ему лишь ученые профессии. Старая система образования в Индии, все еще преобладающая во многих частях страны (особенно в том, что касается саньяси), во многом отлична от современной системы. Ученики не должны были платить[8]. Считалось, что знание столь священно, что никто не должен его продавать. Знание следует давать свободно, без какой-либо платы. Учителя не брали с учеников денег; более того, большинство учителей еще и обеспечивало своих учеников едой и одеждой. Материальную поддержку учителя получали от богатых семей, которые преподносили им подарки по случаю различных событий, например, свадебных торжеств или траурных церемоний. За учителями признавалось преимущественное право на получение определенных даров; они же в свою очередь должны были содержать своих учеников. Так вот, когда происходили свадебные торжества, особенно в богатых семействах, местным учителям посылались приглашения, и они, почтив свадьбу своим присутствием, заводили ученые разговоры на разные темы. Мальчик, о котором я рассказываю, попал однажды на одно такое собрание, на котором обсуждались различные предметы, вроде логики или астрономии, предметы, превосходящие разумение детей его возраста. Но, как я уже сказал, этот мальчик был необычный, и он извлек из того, что услышал, такой урок: "Вот он плод их знаний. Почему они так яростно спорят между собой? Просто ради денег: тот, кто покажет себя самым ученым, получит лучшие дары. И это все, к чему они стремятся. Я не буду больше ходить в школу". Он выполнил свое решение, и на том кончилась его школьная учеба.

Но у него был старший брат, человек ученый и сам учитель, который взял юношу с собой в Калькутту, чтобы там позаботиться о его образовании. Однако вскоре юноша окончательно убедился в том, что цель всякого светского образования - всего лишь материальная выгода и ничто иное, и поэтому он твердо решил оставить учебу и посвятить себя исключительно поискам духовного знания. Поскольку отца уже не было в живых, семья совсем обеднела, и юноша должен был сам зарабатывать себе на жизнь. Он отправился в одно из. предместий Калькутты и стал там храмовым жрецом. Быть жрецом в храме считается очень унизительным для брахмана. Наши храмы - это не церкви в западном смысле слова, это не места для общественных богослужений, потому что, строго говоря, в Индии вообще нет такой вещи, как общественное богослужение. Храмы в Индии возводятся в основном богатыми людьми, так как это считается похвальным деянием с точки зрения религии.

Если у человека есть большое состояние, он может пожелать выстроить храм. В храме он помещает символ или изображение какого-либо воплощения Бога и посвящает данный храм поклонению во имя Бога. Поклонение это похоже на богослужебные обряды в римско-католических церквах, например, на чтение определенных фраз из священных книг во время мессы, размахивание светильником перед божественным изображением и оказание этому изображению других знаков внимания, словно великому человеку. Вот и все, что происходит в храме. Человек, посещающий храм, не считается лучше того человека, который никогда храм не посещает. Более того, человек, не посещающий храм, считается более религиозным, потому что религия в Индии - это личное дело каждого. В каждом доме есть или небольшая часовня, или отдельная комната, куда человек приходит утром и вечером, тихо садится и совершает свое богослужение. Это богослужение - исключительно внутреннее, никакой другой человек не слышит и не знает, что делает совершающий такое богослужение. Сторонний наблюдатель увидел бы, что человек просто сидит и, может быть, по-особому двигает пальцами или закрывает ими ноздри, регулируя дыхание особым способом. Обо всем остальном такой сторонний наблюдатель ничего знать не может; даже жена, вероятно, ничего не знает. Так богослужение совершается в уединении, в собственном доме. Те, кто не имеет средств на собственную часовню у себя дома, идут на берег реки, или озера, или моря, если они живут недалеко от моря, но иногда люди идут и в храм, чтобы поклониться божественному изображению. На том и кончается их долг по отношению к храму. Поэтому в нашей стране с древнейших времен, согласно законам Ману, считалось, что быть храмовым жрецом - унизительно[9]. В некоторых книгах говорится, что это занятие столь унизительно, что обратившийся к нему брахман достоин осуждения. Дело в том, что здесь, как и в случае с учителями, но еще с большей остротой, поскольку речь шла о религии, получение храмовыми жрецами денег за свою работу воспринималось как торговля святынями, торговля тем, чем торговать не должно. Поэтому вы можете представить себе чувства юноши, который из-за бедности вынужден был избрать единственную открытую для него стезю, то есть стать храмовым жрецом.                                    

* * *

В Бенгалии было немало поэтов, чьи песни распространились в народе; их поют на улицах Калькутты, и в каждой деревне. Большинство из них - песни религиозные, и их главная мысль, присущая, может быть, лишь религиям Индии это мысль о богопознании. Нет в Индии ни одной религиозной книги, которая бы не дышала этой мыслью. Человек должен познать Бога, прочувствовать Бога, узреть Бога, заговорить с Богом. Вот что такое религия. Индия полна рассказами о святых людях, лицезревших Бога, имевших видения Бога. Подобные представления составляют основу религии индийцев; и все эти древние книги и писания созданы людьми, которые входили в непосредственный контакт с духовными фактами. Эти книги были написаны не для интеллектуального восприятия, и никакими интеллектуальными усилиями их не понять, потому что они были написаны людьми, лицезревшими то, что они описывали, и книги эти могут быть поняты лишь теми людьми, которые поднялись на такую же высоту. Эти книги говорят, что есть такая вещь, как богопознание, даже в пределах этой жизни, и оно доступно каждому; и религия начинается с открытия в себе этой способности (если можно так выразиться) к богопознанию. Такова центральная идея всех религий, и вот почему иногда бывает так, что некий человек, в совершенстве владеющий искусством оратора или обладающий самой убедительной логикой, проповедует самые высокие идеи и тем не менее не способен заставить людей выслушать себя; а в то же время другой, бедный человек с трудом говорит на языке своей собственной родины, и тем не менее добрая половина его народа поклоняется ему как Богу еще при его жизни. В Индии, если так или иначе распространяется весть, что некий человек достиг вершины богопознания, что для него религия - это уже не область догадок, что он уже больше не бредет на ощупь в темноте, а имеет ясные ответы на вопросы о бессмертии души и о Боге, то увидеть такого человека приходят люди отовсюду и постепенно начинают поклоняться ему[10].

В храме было изображение "Матери, исполненной блаженства"[11]. Юноша должен был совершать богослужение утром и вечером, и постепенно одна мысль завладела его сознанием: "Есть ли что-либо за этим изображением? Правда ли, что существует во вселенной Мать Блаженства? Правда ли, что она живет и правит вселенной, или все это лишь фантазии? Реальна ли вообще религия?"

Вот какие сомнения пришли к этому индусскому юноше. Подобные сомнения характерны для нашей страны: реально, действительно, действенно ли то, что мы делаем? Никакие теории нас не удовлетворят, хотя под рукой всегда есть почти любые теории из тех, что когда-либо были разработаны относительно Бога и души. Ни книги, ни теории не могут нас удовлетворить; единственная мысль, которая овладевает тысячами индийцев это мысль о богопознании. Правда ли, что есть Бог? И если это правда, могу ли я лицезреть Его? Могу ли я познать и осуществить истину? Человек Запада может счесть все это очень непрактичным, но для нас это в высшей степени практические, жизненные вопросы. Потому что ради этой идеи богопознания люди готовы отдать собственные жизни. Как я вам уже сказал, с древнейших времен были такие люди, которые оставляли удобную и даже роскошную жизнь, чтобы жить в пещерах; сотни людей покидали свои дома и предпочитали им горькие слезы нищеты на берегах священных рек, чтобы только осуществить эту идею богопознания; не знания в обычном смысле слова, не интеллектуального понимания, не простого рационалистического постижения реальности, не блуждания в темноте, но именно интенсивного богопознания, богоощущения, гораздо более реального, чем ощущение этого мира нашими чувствами. Вот какая это идея. Я не буду сейчас выносить никакого оценочного суждения об этой идее; я всего лишь хочу подчеркнуть  огромную ее важность для индийцев. Тысячи могут погибнуть ради нее, другие тысячи будут готовы погибнуть. Ради этой идеи целый народ в течение тысяч лет самоотверженно приносил себя в жертву. Ради этой идеи тысячи индусов каждый год оставляют свои дома, и многие из них гибнут из-за тягот, которые выпадают  на их долю.

Западному сознанию все это должно казаться визионерством, и я могу понять такую точку зрения. Но, хоть я и сам жил на Западе, я тем не менее думаю, что эта идея - самая практичная и жизненная.

Каждый миг, в который я думаю о чем-либо ином, - это потеря для меня, даже если речь идет о чудесах земной науки; все то тщетно, что уводит меня от этой идеи, от размышлений о ней. Ведь жизнь - это лишь миг, обладаете ли вы знанием ангела или невежеством животного. Жизнь - это лишь миг, нищий ли вы в лохмотьях или самый богатый человек на свете. Жизнь - это лишь миг, живете ли вы бездомным на большой улице в одном из больших городов Запада или вы коронованный император и правите миллионами других людей. Жизнь -  это лишь миг, обладаете ли вы прекрасным здоровьем или больны. Жизнь - это лишь миг, будь вы по природе утонченным поэтом или отъявленным злодеем. Есть лишь одно решение проблемы жизни, говорит индус, и решение это -  в том, что называется Богом и религией. Если это верно, жизнь становится объяснимой, жизнь становится выносимой, жизнь становится наслаждением. В противном случае жизнь - всего лишь бесполезное бремя. Такова наша мысль, но никакими рассуждениями ее не доказать; рассуждениями можно лишь представить ее как возможную, не более того. В любой области знания наибольшее, на что способно рациональное рассуждение, - это представить некий факт как возможный, вероятный, не более того. Самые доказуемые факты физической науки - это всего лишь вероятности, но еще не факты в полном смысле слова. Факты - это то, что дано в ощущениях, в наших чувствах. Факты должны быть прочувствованы, и мы должны прочувствовать религию, чтобы доказать ее самим себе. .Мы .должны ощутить Бога нашими чувствами, чтобы убедиться в том, что Бог есть. Мы должны прочувствовать факты религии, чтобы знать, что это действительно факты. Ничто другое, никакие рациональные рассуждения, но единственно наши собственные чувства могут сделать это реальным для нас, могут сделать мою веру твердой, как скала. Такова моя мысль, и такова мысль Индии.

И эта мысль настолько завладела юношей, что вся его жизнь сосредоточилась на ней. День за днем он повторял в слезах: "Мать, правда ли, что Ты существуешь, или все это - поэзия? Мать, исполненная блаженства, - что это: выдумка поэтов и обманутых людей или подлинная Реальность?" Мы видели, что книжного образования, образования в нашем смысле слова, у него не было совсем, поэтому тем естественней, тем здоровее было его сознание, тем чище его мысли, не замутненные мыслями других людей. Он не посещал университет и поэтому думал самостоятельно. Из-за того, что мы провели половину жизни в университете, наши головы полны мешаниной из чужих мыслей. Верно сказал профессор Макс Мюллер в той статье, которую я уже цитировал: это был чистый, первородный, самобытный человек; и секрет его самобытности в том, что он никогда не был в стенах университета. Так или иначе, эта мысль - можно ли узреть Бога - завладела его сознанием и набирала силу день ото дня, пока он стал не в состоянии думать о чем-либо ином. Он уже не мог вести богослужение как следует, не мог уже выполнять обряды, соблюдая все должные мелочи. Часто он забывал поставить еду перед изображением Матери; иногда забывал помахать перед ним светильником, иногда же махал этим светильником час за часом и забывал обо всем прочем.

И все та же мысль была в его сознании каждый день: "Правда ли, что Ты существуешь, о Мать? Почему Ты не отвечаешь? Не мертва ли Ты?" Возможно, некоторые из нас, здесь присутствующих, вспомнят, что и в нашей жизни бывают моменты, когда, устав от унылой и мертвой логики, устав корпеть над книгами (которые в конце концов ничему нас не учат и становятся не чем иным, как своего рода интеллектуальным опиумом: без регулярного потребления его мы умираем), устав от всего этого, мы взываем из глубины души: "Неужели нет никого во всей вселенной, кто может показать мне свет? Если Ты есть, покажи мне свет. Почему Ты не отвечаешь? Почему Ты столь недостижим, почему посылаешь столь многих Посланцев, но не приходишь ко мне сам? В этом мире расколов и распрей за кем мне следовать, кому верить? Если Ты - Бог каждого мужчины и каждой женщины, почему же Ты не приходишь, не говоришь с Твоим ребенком, чтобы удостовериться, что он готов ко встрече с Тобой?" Наверное, ко всем нам приходят такие мысли в минуты великого уныния; но соблазны, окружающие нас, столь велики, что в следующий момент мы уже забываем об этих мыслях. На какой-то миг показалось, что врата небес вот-вот раскроются; на какой-то миг показалось, что мы вот-вот погрузимся в свет лучезарный; но животный человек вновь стряхивает с себя эти ангельские видения. И мы опять опускаемся в нашу животную жизнь: едим, пьем и умираем, умираем, пьем и едим снова и снова. Но есть исключительные души, которые не так просто сворачивают с пути, которые, раз избрав этот путь, не возвращаются назад, каковы бы ни были прельщения и соблазны, которые хотят узреть Истину, зная, что жизнь. конечна. Они говорят, пусть жизнь пройдет в благородной борьбе, а какая борьба более благородна, чем борьба с низменным человеком-животным, чем разрешение проблемы жизни и смерти, добра и зла?

В конце концов ему стало невозможно больше служить в храме. Он покинул храм, удалился в небольшую рощу неподалеку и стал жить там. Об этом периоде своей жизни он много раз рассказывал мне, вспоминая, что тогда он не замечал ни восходов, ни закатов солнца, ни того, как сам он живет. Он совсем забыл о себе, забыл о пище. В течение всего этого времени за ним с любовью присматривал один из родственников, вкладывавший ему в рот пищу, а он механически проглатывал ее.

Так он проводил дни и ночи. Когда кончался день и к вечеру до рощи доносился звон храмовых колоколов вместе с голосами поющих богомольцев, юношу охватывала печаль, и он взывал со слезами на глазах: "О Мать, еще один день прошел впустую, и Ты не пришла. Еще один день этой короткой жизни прошел, а я не познал Истину". В душевной муке он порой бросался лицом на землю и плакал, и одна лишь мольба срывалась с его уст: "О Мать вселенной, яви Себя мне! Смотри, мне нужна лишь Ты и ничего кроме Тебя!" Он слышал прежде, что Мать никогда не приходила, пока человек не отрекался от всего во имя Ее. Он слышал, что Мать хотела бы прийти к каждому, но люди не стремились узреть Ее, люди предпочитали молиться разным глупым маленьким идолам, люди предпочитали предаваться своим удовольствиям, но стоило им действительно всем существом захотеть встречи с Нею и ничего иного, как Она в тот же миг являлась. И вот он, будучи одержим все той же мыслью, решил осуществлять ее до мельчайших деталей быта. Он выбросил все, даже самые мелкие предметы, которые составляли его собственность, и дал обет никогда не прикасаться к деньгам. Этот обет: "Я не прикоснусь к деньгам", - стал частью его существа. Это может показаться чем-то оккультным, но даже в последующие годы, когда он спал, а я прикасался к нему денежным знаком, его рука сгибалась, а все тело как будто сковывал паралич. Другая мысль, завладевшая его сознанием, заключалась в том, что еще один враг - это похоть. Человек - это душа, а душа не имеет пола, она ни мужчина, ни женщина. Чувственные помыслы и помыслы о деньгах - вот что, думал он, мешало ему узреть Мать. Вся эта вселенная - проявление Матери, и Она воплощена в теле каждой женщины, "Каждая женщина - это Мать; могу ли я думать о женщине лишь как об объекте полового влечения?" Такова была его мысль. Каждая женщина была его Матерью, он чувствовал, что должен достичь такого состояния, при котором он в каждой женщине видел бы только Мать; и он осуществил эту мысль в своей жизни. Такова была великая жажда, завладевшая сердцем этого человека. Позже он говорил мне: "Дитя мое, представь себе, что в одной комнате - мешок с золотом, а в соседней комнате - вор. Думаешь, вор сможет уснуть? Конечно, не сможет. Он все время будет думать о том, как проникнуть в ту комнату и заполучить то золото. Так думаешь ли ты, что человек, твердо уверенный в том, что есть Реальность за всей этой видимостью, что есть Бог, что есть Единый, никогда не умирающий, Единый, который есть бесконечное блаженство, блаженство, по сравнению с которым все удовольствия чувств - всего лишь игрушки, думаешь ли ты, что такой человек может оставаться спокойным и не стремиться достичь Этого? Может ли он хоть на миг остановить свои усилия? Нет. Он сойдет с ума от напряженного желания". Это божественное безумие овладело юношей[12]. В то время у него не было учителя, никого, кто бы мог дать ему какие-либо наставления, и все думали, что он просто сошел с ума. Это в порядке вещей. Если человек отбрасывает от себя всю суету мирскую, его называют сумасшедшим, но на самом деле такие люди - соль земли. Именно из такого безумия возникали силы, приводившие прежде наш мир в движение, и лишь из такого безумия возникнут силы будущего, которым предстоит приводить наш мир в движение.

Так проходили дни, недели, месяцы в постоянном стремлении души достичь истины. Юноша начал видеть видения, видеть чудесные вещи; тайны его природы начали раскрываться ему. Как будто снимали одну завесу за другой. Сама Мать стала его наставницей и посвятила юношу в те истины, которые он искал.

В это время туда пришла женщина, прекрасная собой и обладавшая необычайными познаниями. Позже этот святой человек, бывало, говорил, что она не обладала знанием, но была воплощением знания; она была само Знание, принявшее человеческий облик. Вот еще одна особенность индийцев. Посреди невежества, в котором прозябают обычные индусские женщины, посреди того, что Запад называет отсутствием свободы, могла появиться женщина высочайшей духовности. Она была саньясини, ибо женщины у нас тоже могут отречься от мира, отказаться от всякой собственности, не вступать в брак и посвящать себя поклонению Господу. Итак, она пришла; и когда она услышала об этом юноше, живущем в роще, она захотела отправиться в эту рощу и увидеть его; и от нее он впервые получил помощь и поддержку. Эта женщина сразу поняла его мучения и сказала ему: "Сын мой, благословен человек, к которому приходит такое безумие. Весь этот мир безумен: одни помешаны на богатстве, другие - на удовольствиях, третьи - на славе, четвертые - на тысяче других вещей. Люди помешаны на золоте, на мужьях или женах, на всяких пустяках, на том, чтобы тиранить других, на том, чтобы еще больше разбогатеть, на любой глупости, кроме Бога. И люди способны понимать только свое безумие. Когда другой человек помешан на золоте, они сочувствуют и симпатизируют ему, они говорят, что он правильный, нормальный человек, подобно тому как лунатики считают нормальными только лунатиков. Но если человек безумен от любви к Возлюбленному, к Господу, как они могут понять такое? Они считают, что такой человек сошел с ума, и говорят: "Мы не имеем с ним ничего общего". Вот почему они называют тебя безумным; но твое безумие - это безумие истинное. Благословен человек, обезумевший Господом. Мало таких людей на свете".

Эта женщина оставалась рядом с юношей в течение нескольких лет, она учила его религиям Индии в их разнообразных формах, она посвятила его в различные виды йогической практики и как бы направила в гармоничное русло мощную реку его духовности.

Затем в ту же рощу пришел некий саньясин, один из странствующих нищих Индии, человек ученый, философ. Он был весьма своеобразный человек, он был идеалист. Он не верил в то, что этот мир действительно существует; и чтобы подтвердить это свое неверие, он никогда не заходил под крышу, всегда жил под открытым небом, и во время ливней, и во время жары. Этот человек начал учить юношу философии Вед, но очень скоро, к своему изумлению, обнаружил, что ученик был в некоторых отношениях мудрее учителя. Он провел с юношей несколько месяцев, после чего дал ему посвящение в саньяси и удалился[13].

* * *

Когда он еще был храмовым жрецом и люди из-за его причуд во время богослужения думали, что он повредился в уме, родственники однажды забрали его домой и женили на маленькой девочке, полагая, что женитьба направит его мысли в другом направлении и восстановит равновесие его психики. Но он вернулся в свой храм и, как мы видели, еще глубже ушел в свое безумие. В нашей стране иногда бывает так, что мальчики и девочки вступают в брак совсем детьми[14] не по собственному выбору; их женят родители. Конечно, подобный брак вначале - это не более чем обручение. Муж и жена продолжают жить со своими родителями, и брак по-настоящему осуществляется лишь тогда, когда жена подрастает. Тогда, согласно обычаю, муж забирает свою невесту из ее родительского дома в свой собственный. Однако в данном случае муж совершенно забыл о том, что у него есть жена. Девушка жила довольно далеко. Она слышала, что муж ее стал очень религиозным человеком и что многие даже считают его сумасшедшим. Она решила сама узнать всю правду и пешком отправилась туда, где пребывал ее муж. Когда в конце долгого пути она предстала перед собственным мужем, он сразу признал ее право на его жизнь, хотя в Индии всякий, кто посвящает себя религиозной жизни, будь то мужчина или женщина, тем самым считается освобожденным от всех иных обязательств. Молодой человек упал в ноги своей жены и сказал: "Мать показала мне, что она живет в каждой женщине, поэтому я теперь смотрю на каждую женщину как на Мать. Так я отношусь и к тебе. Но если ты хочешь втянуть меня в мирскую жизнь, поскольку меня женили на тебе, то я в твоем распоряжении".

Девушка была чиста и благородна душой и была способна понять устремления мужа, сочувствовать им. Она сразу сказала, что не желает втягивать его в мирскую жизнь; все, что она хочет, - это остаться подле него, служить ему и учиться у него. И она стала одним из его самых преданных учеников и всегда чтила его как божественное существо. Так с согласия жены было устранено последнее препятствие, и он был свободен вести ту жизнь, которую избрал для себя.

Тогда душу этого человека охватило новое желание: узнать всю правду о различных религиях. До той поры он не знал никакой иной религии, кроме своей собственной. И вот он захотел понять, что представляют собой другие религии. Поэтому он стал искать учителей других религий. Вам следует всегда помнить, что под учителями в Индии мы имеем в виду не книжных червей, но людей, осуществивших богопознание, таких, которые знают истину из первых рук, а не через каких-либо посредников. Он отыскал магометанина, человека святого, и пошел к нему в ученики. Он делал все, что предписывал ему учитель, и, к своему удивлению, обнаружил, что эти методы богопознания, искренне и преданно исполняемые, приводили его к той же цели, которой он уже достиг, К такому же заключению он пришел, следуя истинной религии Иисуса Христа. Он обращался ко всем сектам, какие только мог найти, и в каждом случае отдавался их вере всем своим сердцем. Он делал в точности то, что предписывала данная секта, и всегда приходил к тому же результату. Так, на собственном опыте он узнал, что цель всех религий одна и та же, что все они пытаются учить одному и тому же, а разница заключается главным образом в методе и еще более в языке. В сущности, все секты и все религии имеют одну цель, а спорят и ссорятся они лишь из-за корысти: споры вызваны не заботой об истине, я заботой о приоритете "своего имени". Например, два человека проповедуют одну и ту же истину, но первый человек говорит про второго: " Его слова не могут быть истинны, потому что я не утвердил их моим именем. Поэтому не слушайте его". А второй человек говорит про первого: "Не слушайте его! Хоть он и проповедует, в общем-то, то же самое, но все же это не истина, потому что он проповедует не от моего имени".

Вот что понял мой Учитель, и тогда он стал учиться смирению, потому что он нашел, что одна общая идея во всех религиях такова: "не я, но Ты"- и кто говорит "не я", тому Господь наполняет сердце. Чем меньше этого мелкого "я", тем больше в человеке Бога. Он нашел эту истину во всех религиях мира и стал осуществлять ее в своей жизни. Как я уже говорил вам, он никогда не ограничивался прекрасными теориями, но стремился немедленно осуществить задуманное на практике. Мы видим, как многие произносят расчудесные речи о милосердии и равенстве, о правах других людей и обо всем таком прочем, но все это остается теорией. Мне посчастливилось: я нашел человека, который умел воплощать теорию в жизнь. У него была удивительная способность осуществлять на практике то, что он считал правильным.

Так вот, неподалеку жила семья неприкасаемых. Неприкасаемых в Индии несколько миллионов. Этих людей считают такими низкими, что, согласно некоторым нашим книгам, если брахман, выходя из дома, увидит лицо неприкасаемого, он должен будет поститься целый день и прочитать определенные молитвы, чтобы снова стать чистым. В некоторых индусских городах есть такой обычай, что неприкасаемый должен появляться на людях с вороньим пером в волосах - в знак того, что он неприкасаемый, и должен при этом громко кричать: "Берегитесь, по улице идет неприкасаемый!" Люди разбегаются от него, словно по волшебству, потому что если кто-нибудь случайно прикоснется к нему, то должен будет переодеваться, мыться и совершать разные обряды. А неприкасаемые в течение тысяч лет верили, что так оно и должно быть; верили, что их прикосновение делает других нечистыми, Так вот, мой Учитель стал приходить в дома неприкасаемых и просить, чтобы ему разрешили навести в доме чистоту. Как раз традиционное занятие неприкасаемых - это уборка улиц в городах и уборка домов. Неприкасаемый не должен входить в дом через переднюю дверь; он входит в дом с черного хода, а как только он уходит, все те места, по которым он ступал, опрыскиваются водой из Ганга, чтобы они снова стали чистыми. В силу своего рождения брахман олицетворяет чистоту и святость, а неприкасаемый - все противоположное. И вот брахман просит разрешения убраться в доме неприкасаемых. Конечно же, неприкасаемые не могли ему позволить это, потому что все они думали, что разрешить брахману такое - это ужасный грех, сулящий им погибель. Неприкасаемые не давали ему разрешения, и вот глубокой ночью, когда все кругом спали, Рамакришна сам, бывало, входил в какой-нибудь дом. У него были длинные волосы, и он подметал пол своими волосами, говоря: "О, моя Мать, сделай меня слугой неприкасаемых, заставь меня почувствовать, что я еще ниже, чем они". "Те чтут меня наилучшим образом, кто чтит моих почитателей. Они все - мои дети, и для тебя честь - служить им" - так учит индусское писание[15].

Были и разные другие приготовления, рассказ о которых занял бы слишком много времени, а я сейчас хочу дать вам лишь общий очерк его жизни. В течение многих лет он образовывал себя. Одна из его садхан[16] заключалась в том, чтобы искоренить сознание пола. Душа не имеет пола, душа - не мужчина и не женщина. Пол присущ лишь телу, и человек, который стремится к жизни духа, не может в то же самое время держаться за различия пола. Рожденный с телом мужчины, этот человек захотел внести во все женское начало. Он стал представлять себя женщиной, одевался, как женщина, говорил, как женщина, оставил все мужские занятия и жил в доме на женской половине, среди женщин одного почтенного семейства; и после нескольких лет такой самодисциплины его сознание переменилось, он совсем позабыл о самой идее пола; изменилось все его миропредставление.

На Западе мы слышим о поклонении женщине, но обычно ей поклоняются за ее молодость и красоту. Этот же человек под поклонением женщине имел в виду то, что для него лицо каждой женщины было ликом Матери, исполненной блаженства, и ничем иным. Я сам видел, как этот человек подходил к женщинам, которые были отверженными в глазах общества, падал к их ногам и говорил, обливаясь слезами: "О Мать, в одном своем обличье Ты - на улице, а в другом Ты - вселенная. Я поклоняюсь Тебе, Мать. Я поклоняюсь Тебе".

Подумайте о блаженстве той жизни, из которой исчезло все плотское, когда на каждую женщину можно смотреть с любовью и благоговением, когда лицо каждой женщины преображается и на нем сияет лишь лик Божественной Матери, Исполненной Блаженства, Защитницы рода человеческого. Вот в чем мы нуждаемся. Не думаете ли вы, что божественную природу женщины можно обмануть? Нет, никогда. Эта божественная природа всегда и всюду утверждает себя. Она безошибочно разоблачает обман, разоблачает лицемерие; она безошибочно чувствует тепло истины, свет духовности, святость чистоты. Такая чистота абсолютно необходима, если мы хотим достичь истинной духовности.

* * *

Именно такая строгая, незапятнанная чистота вошла в жизнь этого человека. Все борения, которыми наполнена наша жизнь, для него стали делом прошлого. Добытые тяжким трудом драгоценности духа, ради которых он отдал три четверти своей жизни, теперь можно было отдавать человечеству; и тогда началась его миссия.

Его учение и проповедь были своеобразными. В нашей стране учитель-наставник - это в высшей степени почитаемый человек, к нему относятся как к Богу. Мы даже меньше чтим отца и мать. Отец и мать дают нам тело, а наставник указывает путь к спасению. Мы - его дети, мы в духе рождаемся от наставника. Все индусы приходят на поклонение к выдающемуся наставнику, толпами собираются вокруг него. И вот появился такой учитель-наставник, но он сам и не думал о том, что ему должны поклоняться, он совсем не считал себя великим учителем, он думал, что все совершает Мать, а вовсе не он сам. Он всегда говорил: "Если я говорю что-то стоящее, то это говорит Мать. При чем здесь я?" Таково было его представление о своей деятельности, и он держался этого представления до самой смерти. Этот человек никогда ничего и никого не домогался. Его принцип был таков: формируй свой характер, свою личность, обретай духовность, и результаты придут сами собой. Он любил пояснять этот принцип так: "Когда цветок лотоса раскрывается, пчелы сами прилетают к нему за медом; поэтому пусть полностью раскроется лотос твоего характера, твоей личности - и результаты воспоследуют сами собой". Таков преподанный им  великий урок.

Мой учитель повторял мне этот урок сотни раз, но я часто забываю его. Мало кто понимает силу мысли. Если человек уйдет в пещеру, замкнется в ней, продумает некую действительно великую мысль и умрет, то эта мысль пройдет сквозь стены пещеры, провибрирует сквозь пространство и в конце концов охватит весь род человеческий. Вот какова сила мысли. Поэтому не спешите сообщать ваши мысли другим. Сначала обретите то, что стоит сообщать. Лишь тот учит, кому есть что сообщить; потому что обучение - это не просто говорение, обучение - это не внушение тех или иных доктрин, обучение - это общение. Духовность можно сообщить другому, приобщить к ней другого, точно так же, как я могу дать вам цветок. Это верно в самом буквальном смысле. Мысль эта издревле известна в Индии, и на Западе она находит иллюстрацию в теории апостольской преемственности, в вере в такую преемственность. Поэтому прежде всего сформируйте характер, сформируйте свою собственную личность, это наивысший долг, который вы можете выполнить. Познайте Истину сами, и тогда появятся многие, кому вы эту Истину сможете сообщить; они все сами придут. Такова была установка моего Учителя. Он никого не критиковал. В течение нескольких лет я жил рядом с этим человеком, но никогда не слышал, чтобы его уста произнесли слово осуждения в адрес какой-либо секты. Он понимал все секты и всем сочувствовал; он обнаружил гармонию между ними. Человек может быть интеллектуален или эмоционально-набожен, он может быть мистиком-созерцателем или практиком, человеком дела; различные религии представляют тот или иной из этих человеческих типов. Но возможно и сочетать в одном человеке все четыре типа, именно это сделает человечество в будущем. Такова была его идея. Он никогда не осуждал, но видел добро во всех.

Люди приходили тысячами, чтобы увидеть и услышать этого удивительного человека; он говорил на деревенском диалекте, каждое слово которого было исполнено силы и света. Ведь дело не в том, что говорится, и еще меньше, на каком языке это говорится, главное - это личность говорящего, которая проявляется во всем, что он говорит. Всем нам приходится сталкиваться с этим время от времени. Бывает так, что мы выслушиваем превосходные речи, великолепные логические рассуждения, но забываем их, как только возвращаемся домой. А бывает, что услышим несколько слов на самом простом языке, и эти слова входят в нашу жизнь, становятся частью нас самих, оказывают на нас неизгладимое влияние. Чтобы слова имели такую силу, человек должен вложить в них свою личность, и сама эта личность должна обладать немалой мощью. Всякий процесс учения подразумевает отдачу и получение; учащий дает, а учащийся получает. Но учащий должен иметь что дать, а учащийся должен быть способен получить.

Этот человек жил около Калькутты, столицы Индии, города, где находился крупнейший в нашей стране университет, из стен которого ежегодно выходили сотни скептиков и материалистов. Однако многие из университетских выпускников, скептиков и агностиков, приходили и слушали этого человека. Я тоже услышал о нем и отправился его послушать. Он выглядел как совсем обыкновенный человек, ничего особенно примечательного в нем не было. Он говорил самым простым языком, и я подумал: "Разве этот человек может быть великим учителем?" Я пробрался к нему поближе и задал ему вопрос, который прежде я уже задавал другим на протяжении всей моей сознательной жизни: "Верите ли вы в Бога, господин?" - "Да", - ответил он. "Можете ли вы доказать это, господин?" - "Да".- "Как?" - "Я вижу Его так же, как вижу вас здесь, но только еще отчетливей и ярче". Это сразу произвело на меня сильное впечатление. Впервые я встретил человека, который имел смелость говорить, что он видит Бога, что религия - это реальность, которую можно ощутить, можно прочувствовать бесконечно более отчетливо и ярко, чем мы ощущаем этот мир. Я стал приходить к этому человеку день за днем, и я в самом деле убедился, что религию, веру, можно передать от человека к человеку. Одно прикосновение, один взгляд могут изменить всю жизнь. Я читал о Будде, Христе и Мухаммеде, обо всех этих светочах древности, которые могли сказать человеку: "Встань и иди"[17] - и человек вставал и шел. Теперь я убедился, что это правда, и, когда я своими глазами увидел этого человека, весь мой скептицизм развеялся. То, о чем я прежде лишь читал, могло быть совершено в действительности, и мой Учитель часто говорил: "Религию можно передать и воспринять гораздо более осязательно, более реально, чем что-либо иное в этом мире". Поэтому будьте прежде всего духовны; имейте что дать, а потом встаньте перед миром и дайте это ему. Религия - это не разговоры, не доктрины или теории; это и не сектантство. Религия не может существовать в сектах или организациях. Религия - это отношения между душой и Богом; как можно превратить ее в организацию?

Тогда религия выродится в бизнес. А там, где появляется бизнес и принцип бизнеса в религии, там умирает духовность. Религия - это не воздвижение храмов, или строительство церквей, или участие в публичных богослужениях. Религию не найти ни в книгах, ни в словах, ни в лекциях, ни в организациях. Религия - это постижение. Ведь все мы знаем, что нас ничто не удовлетворит, пока мы сами не постигнем истину. Сколько бы мы ни рассуждали, сколько бы мы ни слушали других, одно лишь удовлетворит нас, и это одно - наше собственное постижение. И подобный опыт возможен для каждого из нас, если мы только по-настоящему попытаемся. Первый шаг на этом пути постижения религии - самоотречение. Мы должны практиковать самоотречение настолько, насколько это вообще в наших силах. Тьма и свет, наслаждение миром и наслаждение Богом несовместимы. "Не можете служить Богу и мамоне"[18]. Пусть, кто хочет, пытается это делать. Я видел миллионы людей в разных странах, которые пытались это сделать; но в конце концов такие попытки ни к чему не приводят. Верно сказано: отрешитесь от всего ради Господа. Это дело трудное и долгое, но начать его можно здесь и теперь. Шаг за шагом мы должны идти к этой цели.

Еще одна идея, воспринятая мною от моего Учителя, идея, может быть, самая главная,- это та чудесная истина, что религии мира не противоречат друг другу и не враждебны одна другой, что все они - лишь различные фазы Одной Вечной Религии; эта Одна Вечная Религия применяется к различным планам существования, применяется к мнениям различных умов и различных народов. Никогда не было моей религии или вашей религии, моей национальной религии или вашей национальной религии; никогда не существовало многих религий, была и есть только одна. Одна бесконечная религия существовала извечно и будет существовать вечно, и эта религия выражает себя по-разному в разных странах. Поэтому мы должны уважать все религии, и мы должны стараться принять их все, насколько это возможно. Религии разнятся не только в зависимости от народа и географического положения, но и в зависимости от индивидуальных способностей. В одном человеке религия проявляется как энергичная деятельность, как работа, в другом - как глубокая набожность, в третьем - как мистицизм, в четвертом - как философия и т. д. И неверно говорить другим: "Ваши методы неправильны". Один человек, чья природа - любовь, может думать, что другой человек, делающий добро людям, идет к религии неправильным путем, потому что это не тот путь, который признает правильным он сам; но такой человек не прав. Философ, который думает: "Ах, бедные, невежественные люди, что они знают о Боге любви, что они понимают в любви к Нему? Ничего-то они не знают и не понимают!" - такой философ не прав, потому что и они могут быть правы, и он.

Надо понять эту главную тайну, что истина может быть одна и множественна в то же самое время, что у нас может быть различное видение той же самой истины с различных точек зрения, - вот что надо понять, вот что надо сделать. Тогда вместо вражды по отношению ко всем другим у нас будет сочувствие ко всем. Зная, что, покуда в этом мире люди рождаются разными, одна и та же религиозная истина будет нуждаться в различных адаптациях, зная это, мы будем понимать, что должны относиться терпимо друг к другу. Подобно тому как природа - это единство в многообразии: мир явлений бесконечно многообразен, но в основе его лежит Бесконечное, Неизменное, Абсолютное Единство, - так и в каждом человеке микрокосм есть всего лишь уменьшенное воспроизведение макрокосма; несмотря на все многообразие, и микрокосм, и макрокосм пронизаны вечной гармонией, и мы должны познать ее. Я считаю, что именно эта идея, более, чем какая-либо иная, есть жгучая потребность нашего времени. Родившись в стране, которая представляет собой как бы рассадник религиозных сект и в которую - на ее счастье или на ее несчастье - каждый, у кого есть какие-либо религиозные идеи, хочет послать своих представителей и проповедников, я с детства был знаком с различными религиозными сектами всего мира. Даже мормоны приезжали в Индию[19], чтобы проповедовать свою веру. Добро пожаловать всем! Это именно та земля, на которой можно и должно проповедовать религию. Здесь она пускает корни лучше, чем в какой-либо другой стране. Если вы придете и будете проповедовать индусам политику, они вас не поймут; но если вы придете проповедовать религию, сколь угодно причудливую, вы и оглянуться не успеете, как у вас будут сотни и тысячи последователей и у вас будет вполне реальный шанс стать живым Богом во плоти, Я рад, что это так; это именно то, что нам нужно в Индии.

У индусов великое множество разнообразных сект, и некоторые из них на первый взгляд безнадежно противоречат друг другу. Однако представители всех сект скажут вам, что они - лишь различные проявления одной религии. "Подобно тому как разные реки, берущие начало в разных горах и текущие разными -  кривыми или прямыми - путями, в конце концов стекаются к океану и соединяют в нем свои воды, так и разные секты со своими разными воззрениями в конце концов все сходятся в Тебе"[20]. Это не просто теория, это должно быть признано и принято, но только не с тем покровительственным видом, который бывает у некоторых людей: "О да, в этом есть доля истины. Это то, что называется этническими религиями. Этнические религии, несомненно, содержат в себе кое-что ценное". Иные же придерживаются той чудесной либеральной идеи, что другие религии - это разные осколки доисторической эволюции, а "наша религия - это завершение и вершина". Один говорит, что его религия наилучшая, потому что она самая древняя; другой же утверждает, что наилучшая религия у него, потому что она самая новая. Мы должны признать, что каждая религия имеет такую же силу спасения, как и любая другая. А то, что вы слышите об их различиях, в храме ли, в церкви ли, - все это лишь груда суеверий. Один Бог у всех, и ни вы, ни я и никакая группа людей не могут быть ответственны за безопасность и спасение даже мельчайшей частицы души; за всех несет ответственность тот же самый Всемогущий Бог. Я не понимаю, как люди могут заявлять, что верят в Бога, и в то же время думать, что Бог вручил всю истину целиком маленькой группе людей, что именно эта группа - попечительница остального человечества. Разве можно называть это религией? Религия - это постижение; просто разговоры - попытки верить, блуждания в потемках, механическое повторение слов, унаследованных от предков, и почитание этого за религию, использование религиозных истин в политических целях - все это вовсе не религия.

В каждой секте, даже среди магометан, которых мы всегда считаем наиболее замкнутыми в себе, даже среди них мы видим, что если появлялся человек, пытавшийся действительно постичь и осуществить религию, то из его уст исходили пламенные слова: "Ты - Господь всех. Ты - в сердцах всех, Ты - вождь всех, Ты - Учитель всех, и Ты заботишься о земле детей Твоих бесконечно больше, чем это когда-либо способны сделать мы сами". Не пытайтесь разрушать ничью веру. Если можете, дайте человеку что-нибудь лучшее; если можете, станьте рядом с человеком там, где он стоит, и дайте ему импульс для движения вверх; сделайте это, но не разрушайте то, что у человека уже есть. Истинный учитель - лишь тот, кто может в одно мгновение принять любое из тысячи разных обличий. Истинный учитель - лишь тот, кто может мгновенно спуститься на уровень своего ученика, перенести свою душу в душу ученика, видеть его глазами, слышать его ушами, понимать его умом. Только такой учитель может поистине научить. А все эти отрицающие, сокрушающие и разрушающие учителя, которых так много в мире, никогда не сделают ничего доброго. В общении с моим Учителем я узнал, что человек может быть совершенен, даже оставаясь во плоти. Его уста никогда никого не проклинали, даже никогда  никого не порицали. Его глазам было невозможно видеть зло, его ум утерял  способность мыслить злое. Он видел одно лишь добро. Эта безграничная чистота, это бесконечное самоотречение и есть тайна духовности. "Ни с помощью богатства, ни с помощью потомства, но лишь одним самоотречением достигается бессмертие"[21], - говорят Веды. "Продай все, что имеешь, раздай деньги нищим и следуй за Мною"[22],- говорит Христос. Так говорили все великие святые и пророки, и они претворяли эти слова в жизнь. В самом деле, можно ли достичь великой духовности без такого самоотречения? Самоотречение - это основа всякой религиозной мысли, где бы она ни возникала, и вы всегда увидите, что если идея самоотречения ослабевает, то чувственность вторгается в сферу религии и в той же мере убывает духовность.

Этот человек был воплощенным самоотречением. В нашей стране человек, становящийся саньяси, должен отречься от всякого мирского имущества и состояния, и мой Учитель выполнил это правило буквально. Было много людей, которые сочли бы за великое благословение возможность собственноручно принести ему какой-нибудь дар, которые с радостью дали бы ему тысячи рупий, если бы он эти деньги принял, но именно таких людей он отвергал. Он был великим примером и живым воплощением полного торжества над чувственными помыслами и алчностью к деньгам. Он был за пределами и того, и другого, и подобные люди необходимы для нашего века. Подобное самоотречение необходимо в наши дни, когда люди стали думать, что они не могут прожить и месяца без удовлетворения того, что они называют своими "потребностями", день ото дня чрезмерно растущими. Необходимо, чтобы в такое время появился человек, способный показать всем скептикам мира, что есть еще люди, не ставящие ни во что и золото, и славу мирскую. И подобные люди еще действительно есть.

Еще одной главной идеей его жизни была огромная любовь к людям. Первая часть жизни моего Учителя была посвящена стяжанию духовности, а в оставшиеся годы он раздавал эту духовность людям. В том, что касается общения с религиозными наставниками, или с саньяси, обычаи в нашей стране не такие, как у вас. Люди запросто приходят к ним с разными вопросами, некоторые могут пройти пешком сотни миль только для того, чтобы задать один вопрос и услышать в ответ одно лишь слово. "Скажи мне одно лишь слово для моего спасения", - вот ради чего люди идут к наставнику. Они приходят толпами, без всяких церемоний, туда, где обычно пребывает тот или иной наставник; например, он сидит под деревом, и люди подходят к нему и задают вопросы; и только уйдут одни, приходят другие. Таким образом, если человека очень почитают, у него иногда нет отдыха ни днем, ни ночью. Ему порой приходится непрерывно говорить. Час за часом люди могут идти и идти к нему, и он должен давать им наставления.

И к моему Учителю люди шли толпами, чтобы услышать его, и ему случалось говорить по двадцать часов в сутки, и это не один день, но месяц за месяцем, пока в конце концов тело его не надломилось под тяжестью этого огромного напряжения. Его любовь к человечеству не позволяла ему отказывать в помощи даже самому последнему из тех тысяч людей, которые искали его поддержки. Постепенно у него развилась опасная для жизни болезнь горла, но его нельзя было убедить воздерживаться от подобных напряжений. Как только он слышал, что кто-то пришел и хочет его видеть, он настаивал на том, чтобы пришедшего впустили к нему, и отвечал на все его вопросы. В ответ на увещевания он говорил: "Мне все равно. Я бы отдал двадцать тысяч таких тел, чтобы помочь одному человеку. Великая заслуга - помочь хотя бы одному человеку". Он не ведал отдыха. Однажды некий посетитель спросил его: "Господин, вы - великий йог, почему вы не хотите направить силу вашего сознания хотя бы в малой степени на ваше собственное тело и излечить болезнь?" Сначала он ничего не ответил, но, когда вопрос был задан повторно, он мягко сказал: "Друг мой, я думал, что вы мудрый человек, а теперь вы говорите, как все другие люди. Мое сознание отдано Господу. Не хотите ли вы сказать, что я должен востребовать его обратно и снова направить в собственное тело, которое всего лишь клетка для души".

Так он продолжал проповедовать людям, и разнесся слух, что его тело скоро прекратит свое существование, и люди стали приходить к нему еще большими толпами, чем прежде. Вы не можете себе представить, как это бывает в Индии с великими религиозными наставниками, как люди буквально толпятся вокруг них и делают из них живых богов. Тысячи приходили и ждали своей минуты, чтобы только прикоснуться к краю его одежды. Именно такое поклонение духовности в другом и порождает духовность. Чего человек желает, чему он поклоняется, то он и обретает; и то же самое с народами. Если вы придете в Индию и выступите с политической лекцией, сколь угодно прекрасной и возвышенной, вы едва ли найдете людей, желающих вас слушать. Но придите в Индию и учите религии, живите религией, а не только говорите о ней, и сотни людей будут толпиться вокруг, чтобы только посмотреть на вас, чтобы прикоснуться к вашим стопам. Когда люди услышали, что этот святой человек, вероятно, вскоре их покинет, они стали приходить к нему еще в большем количестве, чем прежде, и мой Учитель продолжал наставлять их, совсем не думая о своем здоровье. Мы не могли воспрепятствовать этому. Многие люди приходили издалека, и он не согласен был отдыхать, прежде чем не ответит на их вопросы. "Пока я в силах говорить, я должен наставлять их" ,- слышали мы от него, и он не отступал от своего слова. Однажды он сказал нам, что оставит свое тело сегодня, и, повторяя самое священное слово Вед, он погрузился в самадхи и скончался - это было 16 августа 1886 года.

Очень немного было таких, кто знал в полной мере его мысли и его духовное наследие и способен был поведать их миру. Среди прочих он оставил нескольких юношей, отрешившихся от мирской жизни и готовых продолжать его дело. Предпринимались попытки сокрушить, сломить их. Но они твердо стояли на своем, вдохновляясь примером той великой жизни. Имея за плечами годы общения с той благословенной жизнью, они не сдавали своих позиций. Эти юноши жили как саньяси, собирая милостыню на улицах того города, в котором они родились, хотя некоторые из них происходили из весьма знатных семейств. Сначала они встретили большое сопротивление, но проявили упорство и день за днем распространяли по всей Индии идеи этого великого человека, пока вся страна не узнала эти идеи и не прониклась ими. Этот человек, родившийся в глухой бенгальской деревне, без всякого образования, одной лишь силой своей воли постиг истину и передал ее другим, оставив после себя нескольких юношей, чтобы поддерживать и распространять ее.

Сегодня имя Шри Рамакришны Парамахамсы известно по всей Индии миллионам людей. Более того, энергия этого человека распространилась уже за пределы Индии, и если когда-либо и где-либо в этом мире я сказал слово истины, слово духовности, я обязан этим моему Учителю; только ошибки - мои. Вот что говорит Шри Рамакришна современному миру: "Не заботьтесь о доктринах, не заботьтесь о догмах, или сектах, или церквях, или храмах; они мало что значат по сравнению с сутью жизни каждого человека, а суть эта - духовность; и чем более развита в человеке духовность, тем более способен он к добру. Прежде всего обретайте духовность, стяжайте ее и не порицайте никого, потому что во всех доктринах и вероучениях есть нечто доброе. Показывайте на примере вашей жизни, что религия - это не слова, не имена, не секты, что религия - это духовная реализация. Только те могут понять, кто испытал и прочувствовал. Только те, кто достиг высот духовности, могут сообщить о ней другим, могут поделиться ею с другими, могут быть великими учителями человечества. Только они - силы и источники света".

Чем больше подобных людей появляется в стране, тем выше поднимается такая страна. А страна, в которой подобных людей нет совсем, просто обречена - и ничто ее не спасет. Поэтому вот что говорит мой Учитель человечеству: "Будьте духовны и постигайте истину сами". Он хотел, чтобы вы отдавали себя ради блага людей. Он хотел, чтобы вы перестали говорить о любви к ближнему и подтвердили эти слова делом. Настало время для самоотречения, для реализации; и тогда вы увидите гармонию между всеми религиями мира. Вы поймете, что нет нужды ни в каких спорах и раздорах, и только тогда вы будете готовы помочь человечеству. Провозгласить и разъяснить единство, лежащее в основе всех религий,- вот в чем была миссия моего Учителя. Другие учители учили каждый своей религии и давали этим религиям свои имена, но этот великий учитель XIX века не имел никаких личных притязаний. Он оставил нетронутыми все религии, потому что он постиг, что в действительности все они - неотъемлемые части одной вечной религии.
    
------------------------------------------------------------------------
1. Пересказ Бхг., IV, 7.

2. Соотносится с Мф, 16, 26; Мк, 8, 36 ("Какая польза человеку, если он приобретает весь мир, а душе своей повредит?").

3. Пересказ Бхг., 11, 47.

4. Появяение в западной печати имени Рамакришны связывается с публикацией в январском номере журнала "Imperial and Quarterly Review" за 1896 г. статьи бывшего профессора санскрита в Калькутте С. X. Тони, озаглавленной "Современный индусский святой". Через полгода Макс Мюллер напечатал статью "Истинный Махатма" (август 1896 г.), а двумя годами позднее выпустил книгу "Рамакришна Парамахамса. Его жизнь и учение". Русская востоковедная общественность незамедлительно откликнулась на появление книги Макса Мюллера - ценнейший, по существу, источник по изучению воззрений Рамакришны, не оставившего после себя, как известно, рукописного наследия. На заседании Восточного Отделения Русского археологического общества в декабре 1899 г. С. Ф. Ольденбург сделал сообщение о выходе в свет книги Макса Мюллера и изложил ее содержание.
Русский ученый продемонстрировал критическое отношение к книге: "Это не вполне жизнеописание, а отчасти и житие: ученик, несмотря на очевидные приложенные им старания, не мог откинуть многих черт жизни учителя, в существовании которых он сам не сомневался, но которые мы, конечно, отнесем к легенде". (Записки Восточного Отделения имп. Русского археологического общества, т. XII, вып. II-III. СПб., 1899).

5. Первая треть XIX в.- период активной деятельности первых реформаторов индуизма. Ее зачинателем считают Р. М. Рая, образовавшего в Калькутте в 1828 г. общество Брахмо Самадж, вокруг которого объединились его единомышленники. Критике подвергались многие положения теории и практики индуизма: идолопоклонство, представления о доминирующей роли брахманов в обществе, обязательность исполнения дорогих и пышных обрядов и др. Создавался круг представлений, выходящий за рамки традиционного учения: призыв к монотеизму, элементы скептического отношения к авторитету древних священных текстов и традиций, принижение значения внешней, обрядовой стороны богопочитания и др.

6. Согласно переписи населения, проведенной в Индии в начале XX в., в стране насчитывалось более двух тысяч каст, и многие из них имели к тому же подкасты. Индуизм объясняет наличие такого числа каст тремя причинами: касты по рождению; касты, появившиеся оттого, что кто-то лишился своей касты и перешел в другую; касты, возникшие от смешанных браков. Все они объясняются, согласно традиции, дальнейшим дроблением той системы четырех варн (брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры), что некогда существовали в индийском обществе, обеспечивая его процветание, а теперь (в век Кали) подвергались искажениям. Такая система предполагала к тому же и существование так называемых "неприкасаемых", статус которых был столь низок, что они вообще не включались в четырехварновую систему.
Положение брахманов в индийском обществе всегда было особым. Сами они подчеркивали, что брахманом нельзя "стать", "брахманство" нельзя получить как награду ни от какого правителя. Законы Ману (ЗМ) гласят: "Брахман считается творцом (мира), карателем, учителем, благодетелем" (ЗМ, XI, 35). А основания для подобного понимания формулируются следующим образом: "Вследствие своей исключительности, превосходства происхождения, соблюдения ограничительных правил и особенностей посвящения брахман - владыка варн" (ЗМ, X, 3). Поэтому, утверждает традиция, брахманы и обладают неограниченной властью над членами нижних варн, поэтому они называют себя "опорой общества" и "тенью бога". Только брахман может быть учителем, руководителем, проповедником, наставником. Законы Ману называют шесть дозволительных для брахманов занятий: "обучение, изучение Вед, жертвоприношение для себя и жертвоприношение для других, раздача даров и получение милостыни" (ЗМ, 1, 88).
Выступая перед зарубежной аудиторией, Вивекананда намеренно оценивает неадекватно статус брахмана в индийском обществе. В Индии он много раз подвергал брахманов самой жесточайшей критике за пренебрежение интересами масс, за откровенный обман своих бесправных соотечественников.

7. Известны так называемые грихьясутры, описывающие правила исполнения домашних обрядов, церемоний по тем или иным случаям (например, во время свадьбы, при беременности, во время погребального обряда и т.д.), а также дхармашастры, подробно излагающие обязанности и права членов каждой варны. Наиболее известная из них -ЗМ.

8. Как идеал такая система обучения действительно описывается в индийской литературе, Согласно предписанным установлениям, ученик должен находиться в доме учителя с первого до последнего дня обучения. По мере сил он помогает его семье в домашней работе; соответственно обучение ничего не стоит родственникам ученика. Возможен и несколько иной вариант: учитель не берет вознаграждения от семьи ученика, но пропитание его воспитаннику обеспечивают остальные члены общины: в одном доме ученик ежедневно присоединяется к обедающим, в другом - его снабжают старой одеждой, в третьем - он может жить, если окажется, что в доме учителя слишком тесно,

9. Храмовый жрец иначе называется "жрец, обслуживающий идолов", или (как считают комментаторы) "живущий приношениями идола", или, возможно, "изготовляющий идолов". Его общества следует избегать так же, как желательно не общаться с лекарями, продавцами мяса и пр. (ЗМ, III, 152; 180).

10. В Индии существует стойкая традиция так называемого "даршана" (лицезрения праведника или статуи Бога). Считается, что общество мудреца само по себе благостно: оно может даже повлиять на смягчение накопленной человеком кармы. "Даршан" (точнее было бы говорить "даршана") - это как бы "вглядывание": тот, кто берет "даршан", впивается глазами в того, кто дает ему "даршан", он смотрит на праведника или изображение Бога не мигая, сосредоточив все свои душевные силы на том, чтобы впитать исходящую от них благость. В современной Индии существует много храмов, в которых за большие деньги разрешается на несколько минут лицезреть какое-нибудь особенно почитаемое изображение Бога.

11. Имеется в виду богиня Кали, "Черная", "Гонительница" (иначе Ума, Дурга, Парвати), супруга Шивы. В этой ипостаси она выступает как одна из форм "силы" Шивы.

12. Традиция исходит из того, что "страстное желание освободиться" (джиджняса), которое и описано здесь, может появиться не у каждого человека. Многие люди находятся на такой стадии духовного развития, когда они еще далеки от осознания истинного основания сущего. Они проходят череду перерождений, постепенно (в идеале) приближаясь к такому состоянию, когда отодвигаются на задний план все мирские интересы, что были так важны раньше. Богопознание понимается как глубоко индивидуальный акт, "заставить", "научить" этому никому не по силам. Только гуру может помочь искателю знания продвинуться на этом пути, но в полной мере "научить" он тоже не может.
В индийской традиции считается, что только учитель (гуру) может подвести искателя истины к высшему знанию. Надо иметь в виду содержание самого понятия "знание" - это "высшее" знание, оно не соотносится с изучением природного мира и законов его функционирования: речь идет о духовном знании, получить которое можно только от учителя, а не от книги. Однако учитель может только подвести ученика к правильному пониманию истинной первоосновы мира, передать ему свои знания учитель не может. Переживание единения с Высшим понимается как глубоко индивидуальный акт, и передать то чувство, которое испытывает познающий Истину, никто не в состоянии, точно так же, как никому не под силу передать другому человеку то наслаждение, которое он испытывает при виде красивого пейзажа, цветка или при чувстве влюбленности. Учителем может быть только тот, кто уже познал Высшее. Но и учеником может быть далеко не каждый: считается, что, если ученик уже близок к познанию истинной первопричины мира, он обязательно встретится с тем, кто продвинет его на этом пути. Широко известно высказывание: "Когда чела (ученик) готов, учитель непременно появится".

13. Переход в саньяси - очень серьезное событие в жизни последователя индуизма. Нужно, чтобы в саньяси "посвятил" кто-нибудь из саньяси же (чаще всего требуется два человека), при этом новый саньяси приобщается именно к тому направлению индуизма, в которое входит тот, кто посвящал его. Вступающий на этот путь совершает девять специальных жертвоприношений, десятое - за самого себя; он в последний раз возжигает огонь (потом ему это будет запрещено), вдыхает священный дым, отбрасывает священный шнур дважды рожденного (у него уже не будет права на его ношение - он выходит из этого мира, где существуют кастовые предписания), выбрасывает те вещи, что у него есть, выбривает голову, оставив на ней только одну прядь, окунается в воду, делает несколько шагов по земле и произносит священную формулу "ом бхух саньястам майя..." (дословно: "мною сотворено саньясинство"). Среди всех церемоний ритуалов, что проделывает последователь индуизма за свою жизнь (посвящение в ученики, свадебные обряды, обряд при зачатии ребенка, при первом кормлении его твердой пищей и пр.), посвящение в саньяси - предпоследнее. После него идет только один - тот, что совершается после смерти около погребального костра.  Индийская традиция разработала систему четырех ступеней, ашрамов, соответствующих четырем стадиям человеческого существования: брахмачарья (ученичество), гархастхья (жизнь домохозяина), ванапрастьхья (жизнь в лесу, в уединении), саньяса (отшельничества и сосредоточение мыслей на постижении Высшего). Последние две стадии часто объединяются. В идеале предполагается, что последователь индуизма, принадлежащий к высшим варнам, переходит от одной стадии к другой, приобретая соответственно новые права и обязанности. Вместе с тем не исключался и переход, скажем, от стадии ученичества к стадии отшельничества. Молодыми саньяси были многие видные религиозные мыслители древности и средневековья, саньяси был и Вивекананда.

14. Считается, что детские браки вошли в практику сравнительно поздно. Согласно гимнам Вед возраст невесты далеко не детский; эпос дает много примеров сваямвары (выбора жениха самой невестой). Но уже в дхармашастрах чаще всего утверждается, что предпочтительный возраст при вступлении девушки в брак - до наступления зрелости. Позиция ЗМ двойственная: есть примеры предписаний ранних браков (8 - 12 лет) (ЗМ, IX, 4, 94), есть и указания на необходимость совершения браков в зрелом возрасте (ЗМ, IX, 90). Поздние смрити настаивали на очень ранних браках, называя желательным даже четырехлетний возраст невесты. Как правило, детские браки - это сговор родителей. Многие общественные деятели XIX в. вели активную борьбу за право девушки самой выбирать себе супруга, выступали с резкой критикой так называемого "детского вдовства" (смерть нареченного делала вдовой девочку и в том случае, если брак фактически еще не состоялся).

15. Бхагавадгита обстоятельно излагает, почему ошибочно видеть истинно сущее в том, что изначально есть преходящее, невечное: разрушению подвержено тело человека, но не его душа, сопричастная вечному. В этом смысле все миропроявление как бы "объято" Высшим Пурушей, и в этом смысле "все - его дети". Однако Бхг. четко разъясняет и путь преодоления "заблуждения": это следование своему долгу, определенному священными книгами ("Да будут шастры твоим мерилом... познав предписание шастры, ты должен совершать свои дела", Бхг,, XVI, 24), а они, в свою очередь, предполагают жесткую систему кастовых прав и обязанностей, в которых не может быть места служению неприкасаемым. Представленная трактовка Бхг. принципиально нова: выдвигаются требования нового отношения к человеку и его месту в обществе, при этом в качестве обоснования приводятся священные тексты в собственном толковании Рамакришны (или Вивекананды).

16. Садхана - особые виды религиозной практики, целостный комплекс определенных правил поведения, призванные обеспечить осуществление религиозной цели.

17. См.: Мф, 9, 5-6; Мк, 2, II; Лк, 5, 23-24.

18. См.: Мф, 6, 24; Лк, 16, 13.

19. Мормоны, называющие себя "святыми последнего дня",- секта в Америке, основанная Дж. Смитом (1805-1844). Он опубликовал в 1830 г. "Книгу Мормона", утверждая, что это есть дешифровка и перевод писем (позднее исчезнувших) израильского пророка Мормона, переселившегося в Америку в числе других израильтян, то есть родоначальников американских индейцев. "Книга Мормона" представляет собой соединение элементов многих учений, в основном ислама, иудаизма, христианства, а также мифологии древних.

20. Конкретный источник приведенной цитаты не выявлен, но образ, использованный здесь, традиционен (Чхан.-уп., X, 1; Мунд.-уп., II, 2, 8; Праш.-уп,, VI, 5 и др.). Однако древнеиндийская традиция, формулируя идею о путях, ведущих к слиянию с Наивысшим, имела в виду только учения, зародившиеся в рамках ведийской культуры. Вопрос об истинности мировых религий (ислама и христианства) в их сопоставлении с индуизмом начал осмысляться в Индии не ранее XIV в. Вивекананда, формулируя свое собственное понимание соотношения религий, излагает его как искони присущее индийской культуре.

21. Общее место для теистических Упанишад, например Нараяния-уп., IV, 21; Кайвалья-уп., 2.

22. Пересказ Мф, 19, 21; Мк, 10, 21; Лк, 18, 22.   ----------------------------- 

I

Верное направление Пути прямо противоположно тому, в котором движется большинство людей, и вы в том числе. Обычно начинают с тела и циркулирующих в нем энергий, затем переходят к эмоциям и уму, а заканчивают разумом и волей. В действительности начинать следует с воли, а телом заканчивать. Тому, кто начинает с воли, не требуются физические и дыхательные упражнения, задержка дыхания, очищение сердца или какие-то иные формы предварительной подготовки. Именно это пришел показать Шри Рамакришна, [1] - в этом состояла собственно йогичеcкая часть его миссии. "Преклонитесь сперва перед Шакти, Божественной Силой", - говорил он, - "обретите Силу и она дает вам Истину". Йогину требуются прежде всего Воля и Сила. Именно поэтому Шри Рамакришна постоянно повторял, - "Помните, вы Брахман, Абсолют", - и это была основная идея, которую он передал Свами Вивекананде. [2] Вы Господин, Ишвара. Вы можете стать чистым, совершенным, вы можете стать каким угодно, избрав это, - или, избрав обратное, вы можете стать чем-то прямо противоположным. Первое, без чего нельзя обойтись, - вера в себя, затем вера в Бога и, наконец, вера в Кали, Божественную Мать, ибо это то, на чем стоит мир. Сперва воспитайте Волю, с помощью Воли воспитайте знание, с помощью знания очистите сердце, установите контроль над энергиями тела и успокойте ум. С помощью всех этих орудий сделайте тело бессмертным. Вот подлинная Йога, вот истинная и единственная Тантра. Веданта начинается с Разума, Тантра - с Силы. 

Что такое Воля, вам уже известно. Это Шакти, Сила - это не желание и не усилие. Желание и усилие представляют собой отрицание воли. Если вы чего-то желаете, значит вы сомневаетесь в силе своей Воли. Брахман не желает. Он выражает волю - и все происходит согласно его Воле. Если вы прилагаете усилие, значит вы сомневаетесь в силе своей Воли. Борется и трудится ради достижения результата только тот, кто чувствует или думает, что он для этого недостаточно силен. Брахман не прилагает усилий. Он выражает волю - и Воля его производит спонтанный эффект. Но она производит его в мире времени, пространства и причинных связей. Лишь по неведению можно требовать результата немедленно, не сходя с места, при данных обстоятельствах. Время, место и обстоятельства каждого события были определены вами и Всевышним давным-давно, в самом начале нынешнего мирового цикла. Бороться с этим, пытаясь изменить то, что было вами же установлено, можно лишь по неведению. Не беспокойтесь о времени, месте и обстоятельствах, а выражайте свою волю, возложив конечный результат на Бога, Который есть ваше всемогущее, вездесущее и всеведущее Я. Вы - индивидуальный Бог, а Он - универсальный, всеобщий Бог. Нет ничего, кроме Бога; Бог один, нет ничего другого. Поэтому Воля предполагает равное отношение ко всему, отсутствие желания и усилия. Отсутствие желания и усилия предполагает знание. Не обладая знанием, вы не можете воспрепятствовать возвращению желания и усилия. 

Вопрос состоит в том, с чего начать. В вас есть Сила. Предоставьте ей действовать и содействуйте ей, заняв правильную по отношению к ней позицию. Вы Сакши - тот, кто наблюдает происходящее; вы Ануманта - тот, кто дает на него согласие; вы Бхокта - тот, кто получает от него удовольствие; вы Бхарта - тот, кто оказывает ему поддержку. Поэтому распорядитесь, чтобы Сила принялась за работу, наблюдайте, как она разрешает поставленную перед ней задачу, наслаждайтесь плодами ее труда, а также помогайте ей заботой о "сосуде" (Адхаре), в котором она делает свое дело. Не разрушайте его небрежением или перенапряжением. Будьте уверены, ваша Воля неисчерпаема. Вы Джнята - тот, кто знает: не уклоняйтесь ни от какого знания, являющего себя вам. Заняв описанную здесь позицию, не покидайте ее, что бы ни случилось у вас в жизни или в Садхане. Больше вам ничего делать не нужно. Остальное сделает Кали. Не беспокойтесь, не волнуйтесь, не торопитесь - перед вами вся вечность, к чему торопиться? Только не погружайтесь в апатию и не тратьте попусту время. 

II

Сегодня я буду говорить о Силе или Воле, поскольку она составляет основание Йоги. Центр, из которого действует Сила, называется Сахасрадала и находится прямо над макушкой. Ниже, в верхней части мозга находится высший Буддхи, [3] а под ним, занимая средний уровень мозга, находится рассудок или низший Буддхи. Еще ниже, у основания мозга находится орган, который обеспечивает связь Буддхи с чувственным восприятием, Манасом; мы можем назвать этот орган пониманием. Познание, рассуждение и понимание представляют собой функции тонкого тела, но они связаны с соответствующими отделами физического мозга. 

Прямо над сердцем расположен Манас, "ощущающий ум" с пятью подчиненными ему органами чувств, Индриями. Место под Манасом от сердца и до половины расстояния между сердцем и пупком занимает Читта, эмоциональный ум человека. От этой точки до пупка и ниже находится психическая жизненная энергия или тонкая Прана. Все они пребывают в тонком теле, но связаны с соответствующими точками грубого тела. Последнее содержит в себе два рода функций, а именно функции, осуществляемые физической жизненной энергией или грубой Праной, циркулирующей в нервной системе, и функции собственно физического тела. 

Воля является органом Ишвары, живого хозяина тела. Она проникает во все упомянутые выше функции: в Буддхи - к знанию и мышлению, в Манас - к ощущениям, в Читту - к эмоциям и в Прану - к удовольствию. Если функционирование этих органов безупречно, если они действуют согласно своему предназначению, то совершенным и безошибочным становится и действие Силы. Слабость же, ошибки и неудачи обусловлены двумя причинами. Во-первых, смешением функций. Если Прана вмешивается в ощущения, эмоции и мышление, человек превращается из хозяина Праны в ее раба, то есть становится рабом вожделений. Если Читта вмешивается в мысли и ощущения, последние искажаются эмоциями и связанными с ними желаниями. Например, когда любовь вмешивается в рассудок, человек теряет способность видеть любимое существо в истинном свете, не может отличить в нем правильное от неправильного, должное от не должного. Он в той или иной степени становится рабом эмоций - любви, гнева, ненависти, жалости, ревности и т.д. Подобным же образом, если в рассудок вмешивается Манас, человек ошибочно принимает свои чувственные восприятия за идеи или истинные доказательства. Он судит по тому, что видит и слышит, вместо того, чтобы судить о том, что видит и слышит. Опять же, если рассудок, воображение, память и логика вмешиваются в познание, человек оказывается отрезанным от высшего знания и обрекается на блуждания в промежуточном круге мнений, - круге вероятностей и возможностей. Наконец, если в Волю вмешивается разум, то и в этом случае движение к Всемогуществу прекращается, ибо человек ограничивается мощью обретенного им знания. Короче говоря, когда механизм или инструмент применяется не по назначению, то есть для дела, к которому он изначально не приспособлен, он либо вообще неспособен выполнять такую работу, либо выполняет ее плохо; происходит подмена одних закономерностей другими. Так вот, описанная мною картина являет собой обычное состояние человека, который еще не познал себя. Причиной такого состояния служит смешение или подмена функций, некомпетентное и невежественное правительство. Воля, истинный премьер-министр, становится марионеткой нижестоящих чиновников, каждый из которых преследует эгоистические цели, расстраивая деятельность остальных постоянным вмешательством в их дела, ведя с ними нечестную игру во имя своих интересов и в ущерб Ишваре, хозяину. Ишвара становится жертвой обмана собственных слуг и превращается из короля в вассала, из господина в раба. 

Почему он позволяет себя обманывать? По неведению. Он не знает, не сознает того, как поступают с ним его министры и чиновники с легионом своих приспешников. Что представляет собой это неведение? Неспособность сознавать свою природу; свое положение и свою власть. Все начинается с того, что Ишвара проявляет повышенный интерес к событиям, происходящим в одной из областей его королевских владений - в теле. "Вот мое королевство", - думает он. Затем он становится игрушкой своих телесных функций. А также нервных, чувственных, эмоциональных и интеллектуальных: он отождествляет себя с ними. Он забывает, что отличен от них. Он забывает, что он гораздо более велик и могуч. Чтобы опять завладеть браздами правления и власти, он должен вспомнить, что он Ишвара - король, хозяин и сам Господь Бог. Уразумев это, он не должен забывать, что он всесилен. У него есть могущественный министр, Воля. Пусть он поддержит и направит Волю, и Воля наведет порядок в правительстве, заставив каждого чиновника послушно и безупречно выполнять свои обязанности. Не сразу, разумеется. Для этого потребуется время. Чиновники так привыкли заниматься не своим делом, так привыкли к отсутствию руководства, что они, во-первых, не захотят работать как следует, а во-вторых, если даже и захотят, найдут это затруднительным. Они, пожалуй, не будут знать даже с чего начать. Например, что скорее всего произойдет, если вы начнете выражать свою волю? Вероятнее всего вы попытаетесь выразить ее с помощью Праны, то есть с помощью страсти, желания, надежды; или выразите ее с помощью Читты, - с эмоцией, жаром и предвкушением; или с помощью Манаса, прибегнув к борьбе и усилию, - едва ли не физически сражаясь с тем, над чем хотите установить контроль; а возможно вы будете выражать ее с помощью Буддхи, пытаясь мысленно повлиять на интересующий вас предмет, думая: "Да будет так", "пусть это произойдет" и т.п. Для восстановления силы воли йогины прибегают ко всем этим методам. Хатха-йогин обращается за помощью к Пране и телу, Раджа-йогин - к сердцу, Манасу и Буддхи; но ни один из этих методов нельзя назвать наилучшим. Даже последний из них представляет собой средство далеко не лучшего сорта, так как предполагает борьбу, неудачу и нередкие разочарования. Волеизъявление, волевой акт совершенен лишь в том случае, когда в нем нет промежуточных звеньев и воля направляется из Сахасрадалы непосредственно к объекту - без усилия, без страстных эмоций, без желания. Каждой функции - свое; воля же является функцией Воли. Она безусловно подчиняется Ишваре, но действует сама собой, а не посредством чего-то иного. Она пользуется остальными функциями, но не должна использоваться ими. 

Буддхи она использует для познания, а не для управления; Манас она использует для ощущения, а не для управления или познания; сердце она использует для чувствования, а не для управления, познания или ощущения; Прану она использует для получения удовольствия и ни для чего иного; тело она использует для передвижения и действия, а не для того, чтобы обуславливать или ограничивать знание, чувство, ощущение, силу и удовольствие. Поэтому она должна держаться в стороне и управлять всеми этими функциями как нечто совершенно от них отличное. Они не более чем механизм; Пуруша, субъект - хозяин механизма, а Воля - движущая сила последнего. 

Таково правильное знание. Как им пользоваться, я расскажу позже. Это дело практики, а не поучений. Если человек хотя бы немного причастен к нерушимому покою, то при помощи Воли он может начать постепенно обретать совершенную власть над своим "сосудом", механизмом. Но прежде он должен обрести знание: он должен познать механизм, он должен познать движущую силу, он должен познать себя. Для того, чтобы начать, не обязательно обладать совершенным знанием, но по крайней мере элементарное знание необходимо. Это я и пытаюсь вам дать. Я объясняю вам природу и функции отдельных частей механизма, природу Воли и природу Ишвары, хозяина. 

III

Поначалу Воля будет скована в своих проявлениях вашей натурой, Свабхавой, поэтому вы не сможете и не должны выражать свою Волю в жизни до тех пор, пока не обретете способность воздействовать на свою натуру. Иными словами, научаясь следовать путем Силы (шакти-марга), оставайтесь только учеником, обретя совершенную Волю, направьте ее сперва на совершенствование своего "сосуда", а обретя совершенный "сосуд, примените его в деле, в жизни. 

Натура противится совершенному выражению Воли. Почему? Потому что природа человека проявлена лишь частично - она несовершенна, и все закономерности ее функционирования также несовершенны; инерция, сила привычки вынуждает ее сопротивляться любому усовершенствованию. Человечество эволюционирует, развивается, и йога представляет собой средство, необыкновенно ускоряющее это развитие. Однако несовершенная человеческая натура говорит: "Я не желаю быть совершенной, я привыкла к несовершенству и нахожу его легким и удобным". Поэтому Воля направляется первым делом на природу человека и устраняет из нее то, что мешает ее, Воли, совершенному выражению и развитию. 

Как я уже сказал, сначала она избавляется от старых Самскар несостоятельности, ошибочных представлений о том, что "я человек, а не Бог", "ограничен, а не беспределен", "беспомощен, а не всесилен". "Я всесильна и могу исполнить то, что приказывает мой хозяин, Пуруша", - вот что должна заявить Воля прежде всего. Ибо Воля представляет собой действующую Силу, Шакти, и нет другой Шакти кроме Кали, которая есть Бог, явивший Себя в качестве Божественной Энергии. 

Затем Воля приступает к очищению "сосуда" - для того, чтобы самой обрести чистоту. Как я уже пояснил, смешение или подмена функций не дает Воле проявиться во всей полноте. Поэтому сперва вы должны развить в себе Знание и с помощью Знания очистить "сосуд", привнести в него ясность. Когда "сосуд" очищается, происходит и очищение Воли: она становится совершенно свободной от ошибочных Самскар и ошибочных движений. Она действует безупречно. Действуя безупречно, она делает "сосуд" совершенным: "сосуд" избавляется от всех несовершенств слабостей и недостатков и становится безупречным в своих действиях. Он становится совершенным орудием Пурушоттамы, Пуруши и Шакти, пригодным для их божественной Игры, Лилы. 

Таким образом следующая ступень, подлежащая рассмотрению, - это Знание. Но прежде чем я пойду дальше, позвольте мне завершить рассмотрение препятствий, заключенных в вашей натуре, Свабхаве. Йоге мешают не только ошибочные привычки ума и нечистота "сосуда", но и некоторые внутренние законы общей природы вещей; вместе с тем некоторые другие ее законы помогают Йоге. К числу препятствующих законов относятся закон сохранения, закон сопротивления и закон возвращения, а к числу способствующих - закон постепенных процессов, закон сжатых процессов и закон скрытых процессов. 

Закон сохранения состоит в том, что укоренившиеся однажды правила, привычки и наклонности обретают право на жизнь, выказывая естественную непредрасположенность к изменению или упразднению. Чем дольше они укоренялись, тем дольше их приходится искоренять. Если человек на протяжении многих жизней мирился с сорняками, не делая никаких серьезных попыток их выполоть и очистить себя, он не сможет обрести чистоту и покой едва лишь пожелав того или приложив кое-какие усилия. Они не приемлют столь бесцеремонного обращения. Они говорят: "Вы дали нам право на жизнь в этом "сосуде" и мы отсюда никуда не уйдем". Еще сложнее иметь дело с теми привычками тела, которые люди называют физическими законами природы. 

Но Воля всемогуща, и если спокойно, терпеливо и отважно упражнять ее, она восторжествует. Ибо Воля, повторяю я, это сама Кали, Божественная Мать - всепорождающая и всепоглощающая. Поэтому под ее воздействием в конце концов утверждаются новые правила, привычки и наклонности, которые борются со старыми и постепенно преодолевают их. Однако даже будучи низвергнуты, ослаблены и не составляя уже действительной части вашей натуры, они все равно противятся выдворению из "сосуда". Их поддерживает целая армия сил или духовных существ, которые, окружая вас, живут вашими переживаниями и наслаждениями. Вторая стадия Йоги проходит под знаком этого закона сопротивления и, если Воля ученика еще несовершенна, а "сосуд" не очищен, сопряжена со множеством неприятностей и затруднений. Ибо на данной стадии ему начинает казаться, что старые привычки обладают бесконечной способностью к сопротивлению. 

Будучи подкреплена знанием и верой, Воля одерживает победу и на сей раз. Но и после этого выдворенные наклонности и привычки все время пытаются вновь проникнуть в "сосуд" и отвоевать утраченные престолы власти и наслаждения. Это называется возвращением или рецидивом. Чем совершеннее Воля и чем чище "сосуд", тем реже случаются рецидивы, тем мягче и быстрее они протекают. Но если "сосуд" нечист, а Воля несовершенна, рецидивы нередко столь же продолжительны и доставляют столько же неприятностей, как и сопротивление. 

С другой стороны, существуют три благоприятствующие закона. Когда новая привычка или наклонность пустила корни и утвердилась, она неизбежно начинает развиваться, становясь все более сильной и совершенной. Пока йогин борется за ее утверждение, он в любой момент может пасть, то есть по ошибке, из-за недостатка сил или терпения отказаться от этой борьбы. Отказ от борьбы - единственное, благодаря чему йогин может пасть. Пока он продолжает бороться, никакие неудачи и временные поражения не являются падением, срывом, уходом с пути Йоги. Но после того как правильная наклонность утвердилась никто не в состоянии уничтожить ее до тех пор, пока она не насладится полнотою своей власти над "сосудом". 

И все же поначалу, пока Воля еще сравнительно слаба и неопытна, развитие неизбежно будет медленным. Оно ускоряется по мере того как "сосуд" очищается совершенством Воли. В этом мире все делается посредством процессов; процесс представляет собой ряд последовательных действий, которые служат этапами достижения определенного результата. Эти этапы можно пройти с разной скоростью, но до тех пор, пока в силе остается закон постепенных процессов, вы должны сознательно проходить все этапы по очереди. Вам предстоит оставить позади много вех; и хотя вы можете миновать их пешком, проезжая на телеге или на поезде, но миновать их вы должны. Вместе с тем благодаря растущей силе Воли вы сможете заменить медленный процесс быстрым. 

Со временем Кали начинает выходить за пределы обычных человеческих ограничений и становится уже не Силой человека, но пребывающей в нем Силой Бога. Когда это происходит, постепенные процессы сменяются сжатыми. Создается впечатление, что вместо последовательного продвижения от одной вехи к другой вы можете прыгать, скажем, от первой вехи к третьей и так далее. Иными словами, некоторые этапы процесса выглядят опущенными. В действительности же они преодолеваются с такой легкостью, что занимают немного времени и остаются незамеченными. Поэтому такой процесс называется сжатым или уплотненным. 

И наконец, когда человек сам становится Богом, - либо в каких-то частных своих проявлениях, либо в целом - закон сжатых процессов уступает место закону скрытых процессов, когда процесс как бы отсутствует вообще и действие чудесным образом немедленно влечет за собой неминуемый результат. Но дело тут не в чуде, а в том, что процесс протекает так быстро и так легко, что все его этапы оказываются скрыты или свернуты в казалось бы мгновенном действии. 

Для большинства людей достаточно достичь второй стадии, на которой начинает действовать закон сжатых процессов; третьей стадии может достичь только Аватар (воплощенный Бог) или великий Вибхути, являющий миру одну из сил божественного Существа. 

Поэтому пусть никакие неудачи и задержки не расстраивают вас. Все сводится к вопросу о силе и чистоте Воли. Под чистотой я подразумеваю свободу Воли от желания, усилия и неверного приложения. В начале лучше всего сосредоточиться на самоочищении Воли, для чего необходимо, во-первых, усмирять желание плодов, результатов волевого акта, во-вторых, не давать сердцу и разуму вмешиваться в волевой акт и, в-третьих, рассматривать волеизъявление как повод для углубления самопознания. Вы обнаружите, что в процессе такого воспитания Воли произойдет также автоматическое очищение "сосуда" и начнет давать о себе знать рост знания. 

IV

Что такое знание? В чем оно состоит? Мы должны отличать знание как таковое от средств познания. Опять-таки, в средствах мы должны отличать инструменты от операций, выполняемых с помощью этих инструментов. 

Знанием мы называем осознание, привнесение предмета познания в бодрствующее сознание. Но что значит привнесение предмета в бодрствующее сознание? Откуда мы его привносим? Европейцу говорят, что извне; мы говорим, что изнутри, из самого сознания. Иными словами любой акт познания представляет собой акт сознания, направленный на что-то в самом же сознании. Первоначально все познаваемое существует в Парабрахмане, то есть в нашей неразделенной, всеобщей самосущности. Оно есть там, но еще не проявлено. Потом оно существует в чистом сознании, утробе вещей, порождающей идею формы, имени и качества. В причинном или каузальном состоянии сознания, которое содержит в себе идеальные первообразы вещей, познаваемое обладает уже именем, формой и качеством. В тонком или мысленном состоянии сознания у познаваемого появляется возможность меняться, развиваться и видоизменяться. Наконец, в грубо-материальном или эволюционном состоянии сознания оно действительно меняется, развивается, видоизменяется или эволюционирует. На причинном уровне нет эволюции, ничто не меняется, все вечное. Здесь пребывает Истина. На тонком уровне все является подготовкой к изменению; это состояние сознания, пребывающего во власти воображения и заблуждения, может быть названо сном, - сном, который не до конца ложен, но и не отражает непосредственно ни причинного, ни грубо-материального уровня. На грубом уровне все развивается. Это уровень частичной истины, которая раскрывается путем превращения прежней истины в заблуждение, что называется разрушением, и превращения нового заблуждения в новую истину, что называется сотворением. На причинном уровне нет ни сотворения, ни рождения, ни смерти, все существует вечно и перемены наблюдаются лишь при переходе от первообраза к первообразу, от завершенности к завершенности. 

Поэтому знать предмет означает на самом деле сознавать его в каком-то одном из указанных трех состояний сознания или во всех трех сразу. Познание грубого - это наука. Познание тонкого - это философия, религия и метафизика. Познание причинного - это Йога. Познавая грубое, человек познает его чувствами, тонкое он познает рассудком или вдохновенным разумом, а причинное - путем духовного постижения. Поэтому полное познание предмета включает в себя три операции, во-первых, наблюдение внешнего или объективный опыт, во-вторых, разумное изложение вашего понимания предмета и, в-третьих, наблюдение внутреннего или духовный опыт. Ученый начинает снизу и, если может, восходит до вершины. Йогин начинает сверху и, чтобы получить окончательное доказательство, спускается вниз. Вы не ученые, вы учитесь Йоге. Поэтому говоря о познании вы должны понимать как осуществляется этот процесс: вы постигаете предмет в своем внутреннем опыте, размышляя затем над своим опытом вы наделяете его смысловым содержанием и словесной формой, сочетание которых (смысла и слова) образует мысль, и наконец, вы подтверждаете свой внутренний опыт внешним или объективным опытом. 

Например, вы видите человека. Вы хотите знать, кто он, о чем думает и чем занимается. Как в этом случае поступает ученый или материалист? Он наблюдает за человеком, отмечая, о чем тот говорит, как звучит его голос, какое у него выражение лица, как он себя ведет и так далее. Все это объективно. Основываясь на своем объективном опыте, он начинает рассуждать. Он говорит: "Этот человек сказал то-то и то-то, следовательно, он думает так-то и так-то, его поведение свидетельствует о том-то, а его лицо...", - и продолжает далее в том же духе. Для восполнения недостающих фактов ему служат память и воображение, то есть личный опыт познания других лиц, самого себя и человеческой жизни вообще, какой она предстает в книгах и рассказах других людей. Он воспринимает, наблюдает, ищет сходство и различие, делает выводы и строит предположения, воображает, припоминает, - а совокупный результат этой деятельности называет объяснением, знанием, фактом. В действительности же его выводы носят вероятностный характер, ибо он не может быть уверен в их правильности, равно как и в правильности любых других продуктов своего ума за исключением сиюминутно наблюдаемых зрительных, слуховых, обонятельных, осязательных и вкусовых ощущений. Всему остальному материалист не доверяет. Истинно для него только то, что он наблюдает при помощи органов чувств или то, что согласуется с его чувственными восприятиями. 

А как поступает йогин? Он попросту устанавливает связь между собой и предметом как таковым. Не с формой, именем или качеством предмета, но самим предметом, его "самостью". Возможно, йогин никогда не видел форму этого предмета, не слышал его имени и не знаком с его свойствами, и тем не менее он может его познать. Потому что сам предмет един с ним, пребывает в самом познающем, в его Я, то есть в скрытой в человеке всепорождающей Великой Первопричине. В ней все соединяется с Атманом, нашим всеобщим Я, и настолько сливается с ним, что входя в соприкосновение с Атманом я могу знать все обо всем. Немногие йогины достигали этого состояния. Тем не менее, связь между собой и предметом я могу установить даже в причинном состоянии сознания - и познать данный предмет в своем внутреннем опыте. Я привожу себя, свою душу в соприкосновение с душой интересующего меня человека или предмета, на причинном уровне моя душа соединяется с его душой. Как я это делаю? Усмирив мысли, чувства и желания, я попросту обращаю к нему взор в своем разуме, Буддхи. Если мой разум совершенно чист или как следует очищен и не затронут чувственными восприятиями, я познаю интересующего меня человека или предмет в его истине. Я получаю истинное знание о нем путем духовного постижения. 

Затем полученное знание мною нужно прояснить и уточнить. Для этого я должен разумно изложить его своему уму, то есть я должен его обдумать. Идеи, которые я вам излагаю, содержатся во мне в виде невыраженного знания; обретая словесную форму и точный смысл, они становятся мыслями. Большинство людей мыслит весьма туманно: употребляя неподходящие слова и наделяя предмет мышления неясным смыслом, они лишь отчасти выражают его. Йогин не должен так поступать. Он должен выражать свои мысли в ясных и точных высказываниях. Он может познать предмет и не размышляя о нем, но если он размышляет, то должен мыслить ясно и точно. 

Йогин размышляет тогда, когда в этом есть необходимость, но делает это не так, как человек науки. Узрев силой своего прозрения предмет в его истине, он переводит истину на язык мысли; смысл увиденного является ему благодаря непосредственному восприятию, нужное слово - благодаря вдохновению, логические связи - благодаря интуиции, а непосредственное интуитивное различение предохраняет его от ошибки. В результате этих четырех простых операций происходит окончательное осмысление созерцаемой истины. Если приходится доказывать свою мысль, йогин находит верные доводы интуитивно. В отличие от логика, ему не приходится мучительно следовать от одного силлогизма к другому. 

И наконец, он подтверждает свое знание фактами объективного мира. Йогин узрел человека в его истине, всего лишь взглянув на него или его идею; ясно осмыслив постигнутую истину, он сравнивает теперь свои представления с поступками человека, его словами и т.п. Йогин делает это не для того, чтобы проверить истинность своего постижения, - ибо знает, что слова и поступки человека выражают его лишь отчасти и вводят исследователя в заблуждение, - но для того, чтобы посмотреть как истина, постигнутая им на причинном уровне, выражена на уровне грубо-материальном. Объективным проявлениям человека он доверяет лишь настолько, насколько они согласуются с более глубокой истиной, обретенной им с помощью Йоги. 

Как видите, между научным и йогическим подходом к процессу познания существует огромная разница. Проблема, однако, состоит в том, что вы привыкли использовать ум и чувства для подчинения, едва ли не упразднения своих высших способностей. Поэтому применение их оказывается для вас затруднительным. 

Если бы вы с самого начала способны были к духовному постижению, познанию Себя - Атмаджняне, - все остальное не составляло бы труда. В дальнейшем оно так и будет. Но прежде чем это произойдет, вам нужно освободить свои высшие способности из-под власти рассудочного мышления и чувственного восприятия и пробудить их активность. Они будут за вас видеть и слышать, равно как и думать. 

Так что сперва наведите порядок в своих функциях. Поймите умом то, что я вам сказал, и что скажу далее. Приложив после этого Волю, успокойте как следует рассудок, воображение, память, чувства и ощущения, чтобы разум, высший Буддхи обособился от этих низших качеств и познал себя как нечто от них отличное. По мере обособления высшее становится все более и более активным, а низшее, и без того уже ослабленное, все менее активным и в конце концов перестает тревожить вас вообще. 

Поэтому первой идет Воля, а затем благодаря Воле, благодаря Силе приходит Знание. Сперва Кали, всепорождающая Божественная Тьма, затем Сурья, всеозаряющий Свет Истины. О других высших способностях я расскажу после того как завершу рассмотрение остальных частей вашего механизма. 

V

Если бы люди довольствовались потаканием рассудку, памяти и воображению, очищение разума и развитие высших способностей было бы несложной задачей. Однако люди привычно потворствуют еще одному орудию мысли - Манасу. Манас представляет собой орган восприятия; он принимает образы, посылаемые ему органами чувств, и превращает их в то, что европейцы называют "восприятиями", то есть воспринимаемыми предметами. Кроме того, он принимает идеи и образы, нисходящие из разума в эмоциональную сферу, и передает их последней. Проходя через Манас, эти идеи и образы превращаются в так называемые "понятия", то есть умопостигаемые предметы. Например, когда ум видит чувственный образ книги и говорит "книга", он улавливает некое восприятие и умопостигает имя последнего; это чувственное мышление. Когда он говорит, что "в книге содержатся высказывания", это уже более отвлеченное понятие, разумное мышление. Первое, попросту говоря, облекает в слова то, что ощущается, а второе - то, что умопостигается. Из соединения понятия с восприятием возникает то, что называют пониманием. Согласно европейским представлениям новые и более сложные понятия возникают в результате систематизации простейших понятий и восприятий, осуществляемой рассудком. Многие здесь считают, что понятия - это не более чем восприятия, соединенные вместе и превращенные в мысль. Согласно этим представлениям всякая мысль является не более чем словесно зафиксированной комбинацией ощущений. Даже тогда, когда я думаю об ангеле, я всего-навсего соединяю фигуру человека с крыльями птицы и даю этой комбинации имя - ангел. Даже тогда, когда я думаю о таких отвлеченных понятиях, например, как добродетель, мужество и т.п., я думаю не о чем-то сверхчувственном, а всегонавсего о различных классах действий и ощущений, называемых в совокупности именем добродетели, мужества и т.п. До тех пор, пока речь идет о Манасе или понимании, все эти идеи верны. Манас - не орган мышления, это орган чувства, чувственного восприятия. Он ловит мысли, идущие из разума в эмоциональную сферу, а поймав их, облекает в чувственную ткань, как было описано выше. 

Он рассматривает их с чувственной точки зрения. Животные думают Манасом и неспособны формировать идеи вне связи с каким-либо образом, звуком, запахом, прикосновением, вкусом и т.п. Они ограничены своими ощущениями. Вот почему разум у животных дремлет; а если и действует, то действует за занавесом, не появляясь на сцене. Но человек может начать сознавать и то, что недоступно его ощущениям. Развив йогическую силу, вы можете получать тому ежедневные доказательства. Человек может узреть разумом неизвестные ему прежде вещи, причем узреть их в их истине, - уже одного этого факта достаточно, чтобы разрушить материалистические представления о мышлении. 

Подобные представления истинны лишь в отношении Манаса. Реагируя на привходящие ощущения, Манас постоянно облекает их в форму восприятий и понятий. Иногда он черпает свои "идеи" из окружающего мира, иногда из памяти, иногда из разума. Но все их он пытается навязать разуму. Когда что-то представляется ему недостаточно очевидным, он проверяет его с помощью органов чувств. "Я видел это, я слышал это, - рассуждает Манас, - следовательно, так это и есть". Вот почему люди с недостаточно развитым разумом придают такое большое значение увиденному или прочитанному. "Я читал это своими глазами", - говорит малограмотный человек и полагает, что привел решающий аргумент. 

Как нам следует поступить с Манасом? Заставьте его умолкнуть, - говорит йогин. До тех пор, пока ум занят, познание невозможно. Вы можете получать лишь обрывки знания. Да, это так, и спокойный ум йогину, безусловно, необходим. Но как быть с органами чувств? Вы можете избавиться от понятий, но что делать с восприятиями? Вы не можете перестать видеть, слышать и т.д., если не погрузитесь в транс, в Самадхи. Вот почему ведантист придает такое большое значение Самадхи. Это единственное состояние, в котором он защищен от непрерывно осаждающих его чувственных восприятии. 

Но если транс - единственное состояние, в котором вы можете обретать знание, вам придется стать аскетом или отшельником, то есть отвергнуть не только мысль, но и жизнь. Это неизбежно рассекает мир Божий надвое, создавая противоестественное разделение в том, чему следует быть неделимым. Тантрист знает, что в подобном раздвоении нет необходимости, что транс - средство мощное, но не единственное. Переобустроив соответствующим образом свои внутренние функции, он может обретать знание при любых обстоятельствах - во время прогулки, разговора, работы, сна и т.д. Благодаря чему это происходит? Благодаря тому, что тантрист не только гасит понятийно-образующую, концептуальную деятельность Манаса, но и перцептуальную его деятельность по образованию восприятий перепоручает разуму, Буддхи. 

Иными словами, он видит, слышит и т.д. как и прежде при помощи органов чувств, Индрий, но не Манасом, а разумом. Вам еще предстоит убедиться, насколько это не одно и то же. У вас не только улучшится зрение, вы станете не только гораздо более четко и подробно все видеть, но сможете также как никогда ранее воспринимать цвета, формы, звуки и т.п. Кроме того, вы сможете улавливать настрой, душу, сущностное качество любого предмета в момент его осознания. Это одно из проявлений способности, называемой в Йоге Пракамьей, - совершенной и независимой от Манаса деятельности органов чувств. 

Поэтому когда Йога осуществляется во всей полноте, Манас вас больше не беспокоит. Он перестает воспринимать. Он служит только каналом, по которому проходит то, что идет от разума к сердцу. Это может быть достигнуто разными способами, но большинство из них страдают недостатком, указанным выше: хотя думающую часть Манаса заставляют умолкнуть, воспринимающая его часть продолжает действовать на прежнем уровне и чинит помехи. Лучше всего направлять Волю одновременно на пробуждение Знания и на успокоение Манаса. Такой метод имеет два преимущества. Во-первых, вам не нужно делать ум пустым. Традиционное опустошение ума - эффективный, но очень сложный и трудный аскетический метод. Здесь же вы попросту замещаете низшую, рассудочную деятельность высшей мыслительной деятельностью, а чувственное восприятие - Пракамьей. Это гораздо более легкий и менее мучительный процесс. Во-вторых, пока вы не погрузились в состояние сна без сновидений, вы можете остановить лишь мышление, но не восприятие. Следовательно, вы не можете сделать ум пустым. Как вы собираетесь избавиться от этого назойливого элемента, не обретя прежде Знание? Еще до того, как деятельность обычного восприятия прекратится, в него должна быть привнесена Пракамья. 

Итак, это третья операция тантрического метода. Вы развиваете Волю, Волю вы используете для пробуждения Знания, а также успокоения рассудка и Манаса; Знание вы используете для замещения последних. 

VI

Далее я перехожу к рассмотрению сердца, Читты. В Читте есть два слоя: слой эмоций и слой пассивной памяти. Все, что человек видит, ощущает, чувствует и думает, - все это записывается в нижнем слое Читты и остается там до тех пор, пока душа не покинет тело. Даже после отделения от грубого тела душа, отправляясь в иные миры, забирает с собой вместе с тонким телом и эти впечатления. Когда душа принимает новое воплощение, она привносит их в него как Самcкары, скрытые в Муладхаре, - самом нижнем из центров тонкого тела; вот почему люди не помнят своих прошлых воплощений, но могут их вспомнить, пробудив в Муладхаре Кундалини. Прошлые впечатления скрыто пребывают в Читте до тех пор, пока активная память Буддхи их не востребует. Постоянно призываемые Буддхи привычные мысли, идеи, чувства, мнения и т.д. имеют обыкновение появляться даже тогда, когда их об этом не просят, и становятся для йогина главным источником затруднений - до тех пор, пока не будет успокоен Манас, в котором они возникают. 

Над первым лежит второй слой Читты, слой эмоций. Эмоции - это ниспосылаемые в Читту волевые акты (acts of Will), которые принимают в ней форму импульсов, побуждений. Существует три разновидности побуждений: побуждения к мысли, побуждения к чувству и побуждения к действию. Первые называют поразному - догадками, наитиями, прозрениями, постижениями и т.д. В действительности они представляют собой послания, направляемые душой из Сахасрадалы в Читту; незаметно проходя через Буддхи, они остаются до поры в Читте, а когда какое-то внешнее или внутреннее прикосновение возбуждает их, появляются так же неожиданно и производят на Буддхи такое же сильное впечатление, как и подлинные наития, вдохновения и т.д., исходящие непосредственно из сферы высшего Знания. В отличие от последних, побуждения к мысли поднимаются снизу и окрашены эмоциями, искажены ассоциациями и воспоминаниями Читты, извращены взрастившим их воображением. Многое из того, что называют верой, религиозным экстазом, гениальностью, поэтическим вдохновением и т.д. приходит из этого источника. Обычному человеку он помогает, для животного имеет первостепенное значение, но для йогина служит препятствием. 

Побуждения к чувству - это то, что обычно называют эмоциями. Эмоции бывают двух видов: естественные или вечные и искусственные или извращенные. Любовь естественна, она проистекает из Знания и не изживается в ходе эволюции; ненависть есть извращенная форма любви, это "любовь наоборот", порожденная Неведением. Подобным же образом мужество вечно, а страх является его извращением; сострадание вечно, а черствость, антипатия, отвращение и т.п. - извращения. Любовь, мужество, сострадание, истина, благородные стремления и другие вечные, естественные побуждения являют собою Закон, а прочие - Беззаконие. Но таковы они лишь с точки зрения вечности, а не века сего, где закон и беззаконие определяются общественным договором и традиционными установлениями. Более того, беззаконие здесь нередко становится необходимым моментом совершенствования закона - перехода или подготовки к переходу от менее совершенного закона к более совершенному. Йогину следует освобождаться от власти извращений, но не Вечного Закона. 

Третий вид побуждений - это побуждения к действию. Их присутствие в Читте уместно на той стадии развития человека, когда в нем преобладает страстное начало. Желание и эмоция - вот две силы, способные заставить действовать того, кто еще не очистил себя от страстей. В нем должна проснуться любовь, ненависть, честолюбие, гнев и т.п., - в противном случае он либо вообще не сможет действовать, либо будет действовать вяло. Он не в состоянии понять, что значит чистое побуждение к действию, что такое действие, свободное от желания действовать и независимое от эмоций. Следует, чтобы эмоции окрашивали лишь натуру человека, его характер. Ему следует быть по обыкновению преисполненным такими чувствами как любовь, мужество, великодушие, здоровое честолюбие, уверенность в себе и т.п.; но ему не следует действовать под влиянием этих побуждений, сколь бы благородными они не были. Ему следует действовать, повинуясь побуждению Воли и пребывая в непосредственной связи с Пурушей, субъектом; эмоция придает этому действию окраску, свойственную натуре данного человека, а рассудок помогает понять, почему Воля действует именно таким образом. Но ни рассудок, ни эмоция не должны вмешиваться в действие как таковое или пытаться определять последнее. Рассудок рассчитан на то, чтобы мыслить, а сердце на то, чтобы чувствовать. Сердце и рассудок чистого человека никак не влияют на его действия. Интеллектуальный эгоист руководствуется в своих действиях собственными идеалами или рассуждениями, а эмоциональный эгоист - собственными чувствами. Но чистый человек руководствуется в своих действиях наитием свыше, исходящим из сферы высшего Знания. Это то, что люди нередко называют внутренним гласом Божиим. Только чистый человек может безусловно доверять такого рода внутренним побуждениям; не прошедшие очищения йогины часто принимают за глас Божий свои собственные идеи, фантазии, эмоции и даже желания. 

Поэтому йогин должен стремиться посредством усмирения Манаса, - процесса, описанного в предыдущей лекции, - устранить активность нижнего слоя Читты, то есть прошлых впечатлений; воспользовавшись тем же средством, он должен избавиться от безотчетных мыслей, то есть побуждений к мысли; предоставив воле утихомирить побуждения к чувству и очистить эмоции, он должен избавиться от привычки действовать под влиянием эмоций. С помощью Воли ему следует запрещать и прекращать любое действие или высказывание, вызванное слепыми страстями или эмоциями, бушующими у него в сердце. Когда эмоции улягутся, нужно приучить их являться подобно волнам, которые затем возвращаются в море, не врываясь безудержно в действие. Эти спокойные волны являют собою очищенные эмоции, довольные своим существованием и не жаждущие получить удовлетворение в действии или обрести власть над жизнью или идеями. Напротив, неочищенные эмоции поднимаются вверх, в рассудок, пытаясь опутать мысли или мнения, а также движутся вовне, воплощаясь в речах или действиях. Я хочу сказать, что эмоции сердца служат лишь для наслаждения ими; действие должно подчиняться более высокому началу. 

Опять же, сердце должно очищаться, направляться и оновляться не чем иным как Волей. Но особо благоприятные условия для этого создаются в том случае, если человек предварительно пробудил в себе знание и усмирил ум. Безмолвный ум предполагает более легкое очищение сердца. 

VII

Далее я перехожу к Пране - нервной или жизненной составляющей человеческого существа, сосредоточенной в тонком теле под Манасом и Читтой и связанной с пупком грубого тела. Сразу нужно провести различие между тонкой и грубой Праной: первая движется в нервной системе тонкого тела, как это описано в йогических книгах, вторая же - в нервной системе грубого тела. Они тесно связаны и почти всегда воздействуют одна на другую. Прана образует связующее звено между умом и телом человека. Здесь я должен предостеречь вас от повторения ошибки тех, кто ищет Нади и Чакры в физическом теле, пытаясь примирить йогическую науку с европейской физиологией. Действительно, Чакры соотносятся с определенными центрами нервной системы физического тела, - в противном случае Хатха Йога была бы невозможной. Однако Чакры - это не нервные центры. Европейцы достигли больших успехов в своей сфере знания, так что не стесняйтесь у них учиться; но ради бога, не меряйте их меркой свое высшее знание: единственным результатом будет ужасная путаница. Прежде чем изучать европейские науки, обретите высшее знание - и науки тотчас займут надлежащее им место. 

Меня интересует главным образом тонкая Прана, а о грубой я буду говорить по ходу рассмотрения физического тела, так как она относится скорее ко внешней, физической составляющей человеческого существа. Для йогина крайне важно очистить тонкую Прану, ибо она служит корнем желания. До тех пор, пока вы не избавились от желания, все ваши достижения недолговечны. Если вы избавились от желания, все остальное вам обеспечено. Вот почему Гита говорит: "Первым делом избавься от желания". Но вы не сможете полностью избавиться от желания до тех пор, пока не обретете знание и не научитесь пользоваться волей для усмирения ума и очищения эмоций. Изгонять желание или подавлять его с помощью различных йогических приемов бесполезно, ибо в конечном итоге желание вернется опять. Как сказано, "созданья следуют природе вещей, какой смысл их сдерживать?" Иными словами, сдерживание дает только временный эффект - подавленные желания возвращаются с отмщением и неистовствуют пуще прежнего. Именно это имел в виду Христос, рассказывая притчу о нечистом духе, который, будучи изгнан, приводит затем с собою семь других духов, злейших себя. Ибо неочищенные эмоции шумно зовут желание вернуться, беспокойный Манас тотчас дает ему прибежище а непросветленный разум хранит семя желания, готовое при первой же возможности дать всходы, - такова природа вещей, неизменная природа вещей. Поэтому вы не сможете избавиться от желания до тех пор, пока полностью не очистите свой "сосуд" изнутри, пока не обретете новый ум и новое сердце; в противном случае желание будет возвращаться или не покинет "сосуд" вовсе. Однако желание можно полностью уничтожить, если силою Воли, озаренной просветленным пониманием и поддержанной чистым сердцем, низвергнуть его в тонкую Прану и дать ему бой на его собственной территории. Когда вы обретете совершенную чистоту разума, у вас появится возможность различать в себе упомянутые выше органы и определять уровень протекания любых психических процессов. После этого вы сможете изолировать желание в Пране, оградив чистоту ума и сердца от его непрестанных вторжений. Ибо желание действенно лишь тогда, когда оно может завладеть сердцем и рассудком, порождая извращенные знания и эмоции, которые позволяют ему навязать себя Воле и влиять тем самым на внутреннюю и внешнюю деятельность. Что касается высокоразвитых людей, то желания обретают над ними особую власть в том случае. когда маскируются под принципы, идеалы или "оправданные" эмоция 

Не забывайте также, что избавиться нужно от любых желаний. - не только от тех, которые считаются плохими, но и от тех, которые считаются хорошими. Сохраняйте хорошие желания и устраняйте плохие, скажут вам некоторые люди. Не принимайте этих благообразных даров невежества. Вы можете использовать хорошие желания для устранения плохих, но при условии, что сразу после этого вы с помощью последнего желания духовного освобождения и единения с Богом устраните и хорошие желания. И наконец, вы должны отказаться даже от этого последнего желания, целиком вверив себя в своем последнем и величайшем предприятии воле Божией. В противном случае вы обнаружите однажды, что движетесь по замкнутому кругу. Ибо давая приют желанию как таковому вы впускаете к себе прирожденного предателя, который рано или поздно отопрет дверь вашим врагам. Возвращаясь домой после долгого отсутствия, нечистый дух находит его выметенным и убранным, то есть очищенным от плохих мыслей и украшенным хорошими желаниями; входя же, он тотчас приводит человека в еще более жалкое состояние чем прежде. Поэтому полностью избавьтесь от любых желаний - плохих, хороших и нейтральных. Поднимитесь не только над пороком, но и над добродетелью. Довольствуйтесь независимостью, даже если оковы будут из чистого золота. Не признавайте водителя и господина ни в ком, кроме Бога, даже если повиновения от вас будут требовать божества или ангелы. 

Желание состоит из трех элементов: привязанности, тяги и предпочтения, симпатии-антипатии. Избавьтесь прежде всего от привязанности. Чтобы изгнать это цеплянье за вещи и домогательство, которое говорит, что "без этого я не могу, я должен иметь это", - и возвращает подобную мысль даже в том случае, если ее упорно отвергают, - чтобы изгнать это, воспользуйтесь своей волей и чистотою "сосуда". Если эмоции молчат, привязанность постепенно исчезнет сама собой, некоторое время, однако, она будет поднимать большой шум, пытаясь вернуть эмоциям их былую активность. Волю прилагайте настойчиво и терпеливо и не расстраивайтесь неудачами; ибо желание - это ужасная вещь, и избавиться от него не легче, чем от пиявки. Воистину, это дитя прорвы ненасытной, вопиющее: "Дай, дай!" Не пытайтесь подавить этот крик силой; не обращайте на него внимания и направьте свою Волю на то, чтобы избавиться от крикуна. Когда привязанность к вещам слабеет, тяга к ним теряет девять десятых своей силы, так что сбросить ее с себя не составляет труда. Тяга к определенным вещам некоторое время еще будет возникать чисто по привычке, но не в сердце или разуме, а в Пране; и если привязанности к желанным вещам нет, отказ от них не влечет за собой продолжительного чувства огорчения или нехватки. Ощущается лишь временное нарушение покоя сердца. Приязнь, симпатия к определенным вещам может сохраняться даже после того, как вас к ним уже не тянет, - а раз есть приязнь, то наверняка появится и неприязнь. Вы не будете ни о чем просить или молить ибо тяга пропала, но появление чего-то одного вам не понравится, тогда как появление чего-то другого вы встретите с радостью и ликованием. Вы не будете протестовать или цепляться за то, что имеете, но когда к вам придет нужда, когда вы лишитесь своей радости, вам это не понравится, - даже если вы скажете "слушаюсь" и подчинитесь. Избавьтесь от таких предпочтений и обретите совершенную беспристрастность. 

Будучи совершенно беспристрастны, вы обретете либо совершенный покой, либо совершенную радость, чистое наслаждение. Совершенный покой - это негативная форма духовной радости, Ананды; им обладают те, кто остается в бескачественном Абсолюте (Ниргуна Брахмане). Чистое наслаждение - это позитивная форма Ананды; им обладают те, кто остается в бесконечном сверхкачественном Абсолюте (Тригунатита Ананта Брахмане). Вы можете обладать обоими, и лучше обладать обоими. Бог, который наслаждается миром, испытывает чистое наслаждение, основанное на совершенном покое. Большинство людей не мыслят себе наслаждения без желания. И хотя это нелепое представление о наслаждении кажется вполне естественным и разделяется едва ли не всеми, оно не становится от того более истинным. Действительное наслаждение вы начинаете испытывать лишь после того как избавились от желания. Удовлетворенное желание порождает чувство беспокойства, ненадежности, истощения и ограниченности, тогда как чистое наслаждение спокойно, устойчиво, победоносно и безгранично, не знает пресыщения и угасания, - оно неизбывно. Короче говоря, это не веселье и не удовольствие, а радость, Ананда. Это Амрита, напиток, дарующий божественность и бессмертие, это уподобление Богу. Это уже не желание, но чистая потребность, бесконечная готовность радостно принимать все, что дает нам Бог. Горе, боль, бесчестье, - все то, что для живущего страстями служит мучением, становится теперь блаженством. Даже если бы такой человек был ввергнут в преисподнюю, он и там нашел бы для себя небеса. Он сказал бы не только как истинно любящий Бога: "Это ниспослано мне Возлюбленным", - но и как человек знания: "Это Возлюбленный". 

Мне не нужно еще раз рассказывать, как производится такое очищение. Я уже достаточно очертил этот тантрический метод. Во всех случаях он остается тем же: опора на Силу, на работающую в "сосуде" божественную Волю и отсутствие каких бы то ни было усилий со стороны Пуруши, который не работает, а правит "сосудом", предписывая и разрешая проведение работ, - подобно правителю, который был отстранен от власти собственными подданными и теперь постепенно восстанавливает в своих владениях закон и порядок. 

VIII

Остается грубая часть человеческого существа, которая состоит из грубой Праны, циркулирующей в физической нервной системе, и собственно физического тела, на которое Прана воздействует. Прана - это принцип жизни, связывающий тонкое и грубое тело, и обрыв этой связи влечет за собой смерть. Вбирая в себя Прану, тонкое тело отделяется от грубого, в грубом теле остается лишь немного Аланы - той разновидности Праны, которая поддерживает его распад, называемый обычно гниением. После того как улетучивается собственно праническая составляющая, единственно благодаря которой тело сохраняло свою целостность, Алана приводит к быстрому его разложению. Впрочем, у некоторых животных имеется такой избыток Праны, что их грубое тело проявляет признаки жизни даже после отделения от него тонкого тела. 

До сих пор я рассматривал очищение ума или внутреннего, тонкого тела человека, и в мои намерения не входит сколько-нибудь подробное рассмотрение его внешнего, грубого тела. Несколько слов все же сказать необходимо. Излагаемая мною Йога исходит из того принципа, что грубое тело создается тонким и представляет собой не более чем тень последнего. Тело подобно литейной форме, в которую отливается ум, но форма эта подготовлена умом и может быть им изменена. Очищенный, освобожденный и совершенный ум может делать с телом все, что угодно. Он может оставить тело на произвол судьбы, предоставив ему пожинать плоды своих прошлых действий, - болезнь, страдание, горе, смерть, - никак не будучи ими затронут. Умаляя чистоту и свободу тела, все это представляет собой физическое отражение и результат деятельности нечистого и скованного ума. Когда прекращает действовать причина, исчезает и следствие; но не сразу. Опять же, это напоминает пар в паровой машине. Весь объем изгоняемых из ума привычек, которые были созданы в прошлых жизнях, устремляется в тело. Вы можете позволить им там выработаться, - многие так поступают. С другой стороны, вы можете выгнать их и оттуда. Тем самым вы обретаете чистоту и совершенство тела. Обычно для достижения чистоты и совершенства тела прибегают к методам Хатха или Раджа Йоги, но в этом нет необходимости. Я описал безусловно более легкий и надежный метод. 

Сам факт очищенного ума влечет за собой очищение тела, раскрепощенного ума - раскрепощение тела, совершенного ума - совершенство тела, так что по мере развития йогического процесса в тонком теле ваше грубое тело начнет непроизвольно реагировать на новые влияния. Но вы не должны произвольно вмешиваться в работу тела, не покончив с умом. Пусть природа делает свое дело. Сами держитесь от тела подальше, разотождествитесь с ним, рассматривайте его просто как свою оболочку, оставьте его на попечение Бога и Его Силы. Многие из тех, кто практикует Йогу, боятся заболеть. Вам не нужно бояться, ибо вы вверили себя Богу и он о вас позаботится. Болезни посетят вас лишь в качестве необходимой составной части процесса очищения тела и, изжив себя, постепенно исчезнут и никогда больше не возвратятся. Вы испытаете и другие физические расстройства, сопутствующие преображению тела. Те глубокие изменения, которые требуется произвести в ваших мозговых клетках, нервной системе, пищеварительной и выделительной функциях, неизбежно будут вызывать какие-то расстройства, но эти расстройства никогда не будут выходить за пределы необходимого. Не творите над телом никакого насилия; если вы пользуетесь какими-то физическими лечебными средствами, пусть они будут как можно более простыми и чистыми; и прежде всего отбросьте страх и тревогу. Вы не можете позаботиться о себе лучше, чем это делает Бог. Но ваша забота вполне может оказаться невежественной и неуместной, тогда как Он знает, что вам нужно, и применяет для достижения этой цели надлежащие средства. 

Нечистота тела проявляется главным образом как болезнь, боль, зависимость от жары и холода, необходимость выделять продукты распада. Первый признак чистоты тела - исчезновение какой бы то ни было предрасположенности к болезни; второй - освобождение от жары и холода, причем последние либо перестают ощущаться вообще, либо сменяются приятными ощущениями, которые нередко сопровождаются электрическими явлениями; и третий признак - сокращение или прекращение выделений. Тело можно полностью избавить также от болевых реакций - или устранить неприятные болевые ощущения, заместив их своеобразной телесной радостью, Анандой. Наконец, исчезает ощущение голода и жажды, а потребность в пище уменьшается или исчезает. Все эти достижения говорят о том, что тело в основном чисто. Но о полной чистоте тела свидетельствуют другие достижения, так называемые "совершенства", Сиддхи, - например, неуязвимость и нетленность тела, способность произвольно уменьшать или увеличивать его физическую массу и плотность, становиться легче воздуха и т.д. В нашу эпоху мирового цикла подобные силы обретались до сих пор лишь наиболее продвинутыми йогинами. Обретение этих сил обусловлено главным образом заменой пяти обычных пранических процессов (именуемых Праной, Апаной, Вьяной, Саманой и Уданой) действием единой силы, которая дает им начало и лежит в их основе, - Праны как таковой, бесконечной энергии жизни. 

Хотя Сиддхи представляют собой важный элемент тантрической Йоги, их рассмотрение не входит в мои намерения и поэтому я упомянул о них только вкратце. Все эти совершенства можно достичь после достижения полного совершенства ума, и я хочу, чтобы вы сосредоточили свое внимание и энергию именно на этом совершенстве. Обретая его, вы обретаете все остальное. В настоящее время центром, определяющим деятельность человека, служит ум в широком смысле слова, то есть Буддхи, сердце и Манас, а тело, несмотря на всю его важность, остается подчиненной и зависимой от них функцией. Это не значит, что его можно ни во что не ставить, но большинство людей придают ему чересчур большое значение. Когда человек владеет своим умом, тело становится на свое место и, вместо того, чтобы вмешиваться в работу ума и воли, а зачастую и помыкать ими, подчиняется им и несет на себе их печать. Европейцы одержимы идеей, будто над психикой властвует физиология. Я бы хотел, чтобы вы твердо усвоили противоположную точку зрения и все время помнили, что зависимость ума от состояния тела представляет собой отклонение от нормы и подлежит устранению; именно ум должен определять состояние тела, повелевать телом и видоизменять его. 

IX

То, что следовало сказать, я сказал. Добавлю лишь несколько слов в заключение. Не думайте, что я дал вам все необходимое знание о человеке и о Йоге. Наоборот, это лишь некоторые из указаний, необходимых на определенном этапе; они касаются главным образом очищения, первой ступени Йоги. Закончив очищение, следует приступать к освобождению, которое теперь не составит труда, тогда как ранее было невозможно. Под освобождением я подразумеваю не растворение в Брахмане, - растворения можно ожидать в любой момент по воле Божией, независимо от нашего желания и прилагаемых усилий, - но освобождение от неведения, чувства эго и какой бы то ни было двойственности, противопоставления одного другому. По мере очищения возникнет естественная склонность к такому освобождению и дальнейшим ступеням Йоги, а именно: освобожденному наслаждению и совершенству. Переходя на следующую ступень, вам каждый раз придется менять свою позицию, свое отношение к происходящему - не коренным образом, но в некоторых важных моментах. Этого я, однако, касаться не стану. Лучше заниматься чем-то одним. 

Во всем том, что я написал, я исхожу из одной непривычной для многих из вас точки зрения. И если началом всякой мудрости вы считаете отвращение к миру и жизни, то вряд ли будете мною довольны. Для меня отвращение к миру - не более чем полезное временное состояние ума, используемое Богом с целью заставить человека отказаться от того, за что упорно цепляются старые привычки его ума, - цепляются слишком упорно, чтобы их можно было сбросить одной лишь йогической практикой. Очищение и освобождение невозможно без знания, но до тех пор, пока ум не успокоится и не позволит знанию делать свое дело, знание нуждается в помощи йогической практики или отвращения к миру. Как только ум успокаивается и становится невосприимчив к внешним воздействиям, способным воскрешать прежние, привычные формы его активности, в нем разворачивается знание и Сила беспрепятственно выполняет свою задачу; тогда для вас уже нет Садханы, есть лишь непрестанное совершенствование, рост которого становится таким же простым и естественным процессом, как дыхание или ходьба, и не нуждается в каком-то сознательно применяемом методе. Отпадает всякая необходимость в йогической практике или отвращении к миру. Привязанность к отвращению не менее вредна, чем привязанность к желанию как таковому. 

Опять же, если вы думаете, подобно буддистам, что вся жизнь - это страдание, и что прекращение жизни - высочайшее благо, или если вы думаете, подобно майявадинам, что мы пришли в этот мир с целью поскорее из него выбраться, то вам лучше обойти меня стороной. Я тантрист. Для меня мир порождается радостью и живет радостью, движется от радости к радости. Ананда и Шакти, - Радость и Сила - вот в чем действительно находит свой конец все сущее. Страдание и немощь представляют собой извращенные формы Радости и Силы, порожденные неведением, забвением своего высшего и истинного я. Они не вечны и не беспредельны, но ограничены местом и временем: они существуют главным образом на этой земле в недолгие периоды Калиюги. Мы здесь затем, чтобы низвести небеса на землю не только для самих себя, но и для всего человечества, чтобы изгнать страдание и немощь даже из тех уголков времени и пространства, где им дозволено быть. Я совершенно не согласен с той мрачной доктриной, которая проповедует недеяние и уход от мира страдания как непременное условие радости и свободы, и считает, вопреки всем доводам и свидетельствам, что Бог в себе благословен, а в проявлении проклят. Я никогда не признаю, что Брахман подобен слабоумному, очаровавшему себя жалкими иллюзиями, или алкоголику, пребывающему во власти кошмарных галлюцинаций. Я не нахожу такого учения в Ведах, оно не соответствует фактам моего непосредственного опыта, - опыта свободной от желания практической деятельности, в гуще которой неизменно присутствует радость и знание. Я присоединяюсь к словам Шри Кришны, когда он говорит в Махабхарате: "Некоторые проповедуют, что в этом мире надо действовать, а некоторые, - что нужно сохранять недеяние; но что до проповедующих недеяние, то я не разделяю мнения этих немощных созданий". 

Однако действие, которое он ставит в примеру это действие великих божеств или даже, как определяет их Гете, великих сил природы, действие бескорыстное, неутомимое, совершенно свободное от наитончайших форм эгоизма и образующее единство в различии со Всевышним, Пурушоттамой, когда мое существо пребывает в Его существе, а моя воля действует лишь как частное проявление его бесконечной Силы - Кали, Божественной Матери. Я не невежда, я не связан, я не страдаю: я только играю в невежественное существо, я только притворяюсь, будто я связан, и, подобно актеру или зрителям, я только позволяю себе страдать. Я могу прекратить это когда угодно. Кто называет меня падшим и грешным, червем, пресмыкающимся среди червей? Я Брахман, я - Он, грех неспособен коснуться меня. Кто называет меня немощным? Я един со Всемогущим. Он, будучи Одним, решил стать Многим. Он, будучи безграничным, ограничивает себя множеством центров, оставаясь в каждом из них безграничным. Такова тайна сущего, великая, удивительная и блаженная загадка Бога, неразрешимая для логики, но открытая знанию, - знанию, которое нужно не доказывать, а осуществлять, проверяя его непосредственным опытом очищенной, освобожденной, всерадующейся и всесовершенной души. 

ПОСЛЕСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

По-видимому, в заключение следует добавить еще несколько слов. Это позволит избежать ряда недоразумений, которые могут возникнуть в связи с немногословием автора; ибо некоторые несомненно важные с его точки зрения моменты остались за рамками текста. 

Несовместимость идеального волеизъявления и усилия не предполагает отказа от действия. Речь идет о внутреннем, а не о внешнем усилии, о мысленном побуждении к действию, а не о действии как таковом. Шри Кришна разграничивает эти две формы усилия, демонстрируя в Бхагавадгите идеал действия, свободного от побуждения к действию. Мы должны действовать с помощью тела, ума, разума и ощущений так, чтобы каждое из этих орудий делало свое дело отдельно, выполняло свою собственную работу, совершенно чистую от каких бы то ни было примесей, от какого бы то ни было желания, ожидания или волевого усилия, связанного с процессом выполнения действия либо его результатом. Следует воздерживаться от применения данного метода в важных делах до тех пор, пока ученик в какой-то степени не очистит свою высшую волю, - и даже после этого данный метод следует применять поначалу лишь во второстепенных ситуациях, а не в делах, имеющих большое значение. В ходе Садханы многочисленные дела, малые и великие, должны стать для ученика главным пробным камнем его внутренних достижений. 

Во-вторых, не следует думать, что эти короткие лекции претендуют на всестороннее и исчерпывающее рассмотрение предмета даже в тех пунктах, которые обсуждались наиболее подробно. Напротив, здесь было в общих чертах намечено лишь несколько основных идей, которые могут быть полезны для начинающих. Более продвинутые ученики в скором времени обнаружат, что переросли эти намеки, и что для достаточно полного и удовлетворительного выражения заключенного в них знания последние должны быть значительно расширены и видоизменены. 

Наконец, цель описанного здесь пути Йоги заключается не в утверждении индивидуальной воли, а в отказе от индивидуальной воли, в полной и безусловной передаче ее под водительство Божественного Существа. Именно с этой целью предписывается подготовка "сосуда", - во-первых, чтобы покорить неотступные желания и влечения, несгибаемую гордыню и эгоизм, тщеславную самонадеянность рассудка и помраченное воображение, способные воспрепятствовать полному самоотречению, и, во-вторых, чтобы принести в жертву Всевышнему не слабую, рассеянную и неуверенную волю, но волю сильную, могущественную и дееспособную. По воле Единой Верховной Силы совершенный йогин должен действовать как звезды и солнце, тайфун и лавина, цветы и молодой месяц, огонь и прах земной - спокойно и ясно, мощно и сокрушительно, мягко и тихо, величественно и смиренно, - побуждаясь и направляясь Ею и только Ею, и во всех случаях действуя на основе полного покоя, самоотречения и самопознания. 

Уттара Йоги 

СЛОВАРЬ

Аватар - воплощение Божественного Существа. 

Адхара - букв. "сосуд", система из пяти элементов или оболочек, которые представляют собой физическое, витальное (жизненно-энергетическое), ментальное (мысленное), супраментальное (сверхмысленное) и духовное существо человека. [4] 

Амрита - эликсир бессмертия, напиток богов. 

Ананда - блаженство, радость духа. 

Ананта - бесконечный. 

Ануманта - тот, кто дает согласие. 

Апана - см. Прана. 

Атмаджняна - самопознание, познание своего истинного Я, Атмана (см.). 

Атман - Я, истинная "самость" всего сущего. 

Брахман - Абсолют; субстанциальная основа и источник всего сущего. 

Буддхи - здесь: рассудок (низший Буддхи) и разум (высший Буддхи). 

Бхарта - тот, кто оказывает поддержку. 

Бхокта - тот, кто наслаждается. 

Вибхути - воплощение одной из сил Божественного Существа. 

Гуны - три основные качества вещей: действие или становление, бездействие или разрушение и равновесие или сохранение (Раджас, Тамас и Саттва). 

Джнята - тот, кто знает. 

Индрии - органы чувств. 

Ишвара - букв. "господин, хозяин". Божественное Существо которому принадлежит все сущее. 

Кали - букв. "черная"; Шакти (см.) как всепорождающая и всепожирающая Божественная Мать мира. 

Калиюга - наша эпоха мирового цикла. 

Кундалини - Шакти (см.), скрытая в Муладхаре (см.). 

Майявада - учение об иллюзорности мира. 

Манас - здесь: воспринимающий ум как противоположность уму рассуждающему (рассудку). 

Муладхара - нижняя Чакра (см.). 

Нади - проводники Праны (см.). 

Ниргуна - без качеств (см. Гуны). 

Парабрахман - Высший Брахман (см.), запредельный всему сущему. 

Пракамья - способность к безграничному мысленному и чувственному восприятию. 

Прана - жизненная сила вообще; в узком смысле - одна из пяти функций (Апана, Вьяна, Прана, Самана, Удана) жизненной силы, оживляющей тело. 

Пуруша - букв. "человек"; истинное существо человека, субъект сознания, спокойно наблюдающий все движения во внешнем и внутреннем мире. 

Пурушоттама - Высший Пуруша (см.), запредельный не только движению, но и покою. 

Садхак - тот, кто вовлечен в Садхану (см.). 

Садхана - букв. "способ достижения цели"; система, метод, путь Йоги. 

Сакши - тот, кто наблюдает. 

Самадхи - йогический транс. 

Самскары - привычки ума. 

Сахасрадала - верхняя Чакра (см.). 

Свабхава - здесь: натура человека. 

Сиддхи - букв. "совершенство"; здесь: способности, достигаемые на пути Йоги. 

Сурья - букв. "солнце"; сознание истины. 

Тригунатита - запредельный трем Гунам (см.). 

Чакры - силовые центры тонкого тела. 

Читта - здесь: сердце, эмоциональное начало (верхний слой Читты) и пассивная память (нижний слой Читты). 

Шакти - сила Ишвары (см.), Божественная Сила.

--------------------------------------------------------------------------------
Примечания переводчика:
[1] Рамакришна (1836-1886) - индийский святой. 
[2] Вивекананда (1863-1902) - ученик Рамакришны, популяризатор Йоги на Западе. 
[3] Шри Ауробиндо соотносит высший Буддхи с разумом, но разумом в платоновском смысле, рассматривая его как орган созерцания, а не мышления. 
[4] В своих более поздних классификациях Шри Ауробиндо ставит супраментальное выше духовного. 

под редакцией Уттара Йоги (перевод В.Данченко)

Предисловие.

25 марта 1985 года впервые на экраны страны вышел фильм "Гостья из Будущего". 

Фильм, ставший источником светлых идеалов и стремлений для миллионов мальчишек и девчонок того времени. Фильм, ставший для них символом, напоминанием и ориентиром на пути к тому, каким может и каким должен быть человек будущего.

Один из моих современников выразился так: "Это фильм, помогший мне стать человеком...". Думаю, что под его словами готово подписаться немало из тех, кого называют "поколением ГиБ".

Прошу читателя не судить меня слишком строго - я не поэт и не художник слова. Я всего лишь путешественник. 
Много лет назад фильм "Гостья из будущего" стал одним из тех событий, которые отправили меня в увлекательнейшее путешествие, из которого я так и не вернулся - путешествие по внутренним мирам человека. 
И вот теперь, после многих лет странствий, слова, что используются в данной работе, обрели для меня новую окраску, стали более объемными, наполнились особым значением и глубиной... 
Поэтому, уважаемый читатель, если что-то вам покажется непонятным или неуместным, просто помните, что мы могли двигаться разными путями и по-разному созерцать бесчисленные грани одной и той же реальности.

Также, хочется заранее оговориться, что поскольку при написании данной работы активно использовалась автобиография Наташи Гусевой, сыгравшей в фильме главную роль, ее интервью и другие доступные материалы, то для правильного понимания и корректной интерпретации ряда мест может потребоваться знакомство с вышеупомянутыми материалами. В дополнение ко всему отдельный блок посвящен ответам на ряд вопросов Наташи из темы "Вы мне все пишете...", опубликованной на "Форуме романтиков" (www.romantiki.ru).

Стихи, предлагаемые вам, являются попыткой осознать Источник красоты взгляда, покорившего миллионы сердец. Взгляда, который невозможно сымитировать и сыграть.
Эти стихи являются посвящением романтикам и пилигримам всех времен и народов. 
И, конечно же, эти стихи - подарок Наташе, не просто сыгравшей главную роль в "Гостье из будущего", но сохранившей черты характера героини фильма, с честью пронеся их сквозь время до наших дней...

Итак, с благодарностью Гусевой Наташе посвящается:

Вот и закончилось кино. 
Исполнен чувств, 
    Перед глазами образ твой.
И первая же мысль:
    Я так хочу, 
        Чтоб ты была со мной...

Сел. 
    Приготовился писать. 
Но что это? 
    Рука сама собой застыла:
Ты слышала всё это много раз. 
    "Это не я",  - 
         Ты с грустью говорила.

К чему признания слова,
    Если они печаль рождают?
Пусты, 
    Бессмысленны они,  
        Коль сердце теплотой не наполняют.

Рука не пишет, 
    В горле ком,
        И сердце щемит от печали:
Как будто суть не уловил, 
    Не разглядел, 
        Запутавшись в вуалях...

Красивое лицо, 
    Приятный слуху голос,
        И образ, созданный кино, 
            Конечно, 
               В сердце западают.
Однако,
    Что-то есть ещё. 
        Такое, 
            Что от взора ускользает...

Откуда ж чувство, 
    Будто знал тебя всегда?
И радоваться вместе, 
    И печаль делить 
        Стремление откуда?

Готовность за улыбку всё отдать. 
    И радоваться отдавая... 
Кто искренне любил хоть раз, 
    Тот это чувство знает.

Так как же 
    Дорогому человеку чувства передать? 
        Эмоции как выразить словами,
Не исказив 
    И боль не причинив?
        Я не поэт. 
            Но может быть 
                Попробовать стихами?

Задумался, 
    Сдержав страстей накал.
        Застыл 
            И погрузился в тишину.
И слышен сердца шёпот стал: 
    "Переведи же взгляд свой в глубину.

Найди Источник Красоты.
    Приди 
        И стань его достойным.
Потом лишь предложи 
    Прекрасных чувств цветы,
        Их напитав 
            Потоком чистоты спокойным.

Ну а пока слова твои пусты.
    В них много "я" и мало  ласки.
Такой "дар" тяжело принять.
    Надеюсь, ты со мной согласен?

Где бескорыстие мотивов, 
    Где благодарность, 
        Нежность, доброта,
Готовность отдавать и принимать?
    Где чистая Любовь, 
        Если она вообще была?"

Поникнув взглядом, 
    Голову склоня,
Я шёпоту вопрос задал,
    Так беспокоивший меня:  

"Откуда же тогда 
    И радость, и тоска,
        И сила чувств приходит?
Откуда и улыбка и слеза,
    Смятение души, 
        Что места не находит?

Не может быть, 
    Чтоб мелким был 
        Источник чувств высоких.
Что пробудило, 
    К жизни вызвало его
        Из сердца тайников глубоких?"

Всё тот же голос тихо отвечал:
"Есть Истина, 
    Которую всегда ты знал,
Но в суете мирской забвенью предал.
Будь честен. 
    Сам найди ответ, 
        Какой бы трудный поиск не был.

Отбрось же эго.
    И сердце распахни любя.
Начни свой путь, 
    Чтобы глаза прозрели.
Всё есть в тебе, 
    И проводник ждёт лишь тебя.
Просто направь шаги 
    Навстречу своей цели... "

И вспомнилось:
Любовь... 
    Как редко это слово я произносил, 
        Чтобы не запятнать,  
            Не превратить в пустое.
Так редко,                                          
    Что совсем забыл,  
        Что значит быть самим собою...

Так рассуждал:
"Любить за что-то? 
    Большого смысла нет.
        Непостоянное не может быть Любовью.
Той самой: 
    Чистой, безусловной, 
        Которую святые души способны сохранить
            И пронести сквозь жизнь,
                Неважно, с радостью иль с болью.

А кто же я? 
    Великого не совершил. 
        Цель жизни не близка. 
            И лишь дорога дальняя предо мною..."
А потому 
    Любить я не спешил.
        В бездействии 
            Душа же покрывалась эгоизма слоем...

Так вот он! 
    Тот источник всех проблем, 
        Что внутреннее солнце закрывает.
Веками от подделки той  
    Несметное число людей страдает -
Кривым её поверив зеркалам, 
    Обманчивый мираж за истину
        Так часто принимают...

Стал ясен взгляд,
    Исчезла пелена,
        Желанье обладать ушло.
Души природа - 
    Самозабвенно отдавать,
        И этим в людях пробуждать 
            Ответное тепло.

И снова взор направил на портрет,  
    Прислушиваясь к сердца чувствам.
Но в этот раз 
    Подделки между ними нет.
        В душе легко, светло, тепло... 
            И лишь совсем немножко грустно... 

Вот фото детское,  
    Вот улыбается подросток.
Смотрю, 
    И не могу улыбку удержать:
        Как для ребенка 
            Быть красивым просто.  

Заботы взрослые 
    Ещё не нанесли свою печать,
        И время не пришло 
            Терпеть судьбы бесцеремонность.
Открыто сердце и чисто, 
    И лучших качеств источает аромат,
        Рождая в нас 
            Невинную влюблённость:

Открытость, искренность и простота 
    Невольно подкупают.
Почтенье к старшим, 
    К равным уваженье -
        Немедленно в ответ располагают.
От чистоты и оптимизма 
    Даже суровый взгляд оттает. 
Нас красит много качеств ценных. 
    Однако, скромность - 
        Та черта, 
            Что эти украшенья украшает...

Просматриваю кадр за кадром:
Огромные глаза - 
    То зеркала бесхитростной души.
Улыбка -
    Проявляет чистоты движенье.
А голос...
     Голос полон детской простоты...
И всё ж глаза, 
    Вернее взгляд, 
        Вернее выраженье....

Теперь я знаю, 
    Я такой уже видал.
Не на поверхность смотрит -
    Внутрь: 
        Осознанный, спокойный, ясный.
Спустя так много лет, 
    Я, наконец, тебя узнал:
        Через огромные глаза 
            На мир глядит твоя душа - 
                Она воистину прекрасна.

Душе естественно любить 
    И видеть суть вещей. 
        И бренное её не вводит в заблужденье.
А то, каким ты видишь мир внутри себя,
    В глазах твоих находит отраженье.

Как это описать ещё? 
    Где нужные слова найти? 
Поведать как о красоте двойной,
    Которую глаза способны обрести:

Достойных качеств аромат - 
    То сердца красота. 
        Ты ею изнутри сияешь.
А видя красоту вокруг,
    В глазах её невольно отражаешь.

Не знаю, 
    Учил ли кто тебя?
Осознаёшь ли дар свой?
Поэтому тебе желаю: 
    Пускай способность, 
        Мир принимать любя, 
И чистой сердцем быть,
    Всегда будет с тобой.
 
Не мудрено, 
    Что встретив человека, 
        Который этим даром обладает, 
Сердца людей 
    Спонтанно пробуждаются в ответ: 
        Благодарить, любить 
            И отдавать себя желают...

Предметов много в школе, в институте:
    Есть "алгебра", есть "химия", "физ-ра"...
Отсутствует же "совесть" почему-то.
    Пропущены "любовь" и "доброта"...

Как проявить любовь, 
    "Спасибо" как сказать, 
Достойно как принять 
    И правильно отдать, 
Увы, нас в школе не учили.
Вот почему мы неуклюжестью своей 
    Досадного тебе немало причинили.
Пожалуйста, прости нас...
    Чтобы и мы себя когда-нибудь простили.

Шло время, 
    Годы пролетали.
Давно уж взрослыми мы стали.
Какая ты теперь?
    Что потеряла? 
        Что приобрела?
Чем дышишь и живешь? 
    Какая в жизни цель твоя?

Не скрою, 
    Честно изучал.
Нашёл наверно всё, что мог.
И интервью 
    И биографию твою читал,
Вникать стараясь между слов.

Нам иногда Судьба даёт 
    Меж совестью и златом выбирать.
Нелёгок выбор наш порой,
    Но лишь Поступок совершив,
        Ты можешь Человеком стать.

Желаем мы того или нет,
    Писать меж строк 
        Судьба нас заставляет:
Что выбираем, 
    Чем живём -
        Такой мы в жизни след оставим.

Я их искал, 
    Эти следы.
        Сперва с опаской, 
            А затем бесстрастно.
И вот дошел уж до того, 
    Что лишь подумав о тебе, 
        Я не могу не улыбаться.

Проверку временем прошла.
    Рад за тебя.
        Теперь не просто верю - 
            Знаю:   
Что ты - хороший Человек.
    И потому, 
        На сердце руку положа, 
            Я лучшего всего тебе желаю.

О многом хочется сказать,
    Открытьями и мыслями 
        С тобою поделиться.
Но чувствую, 
    Что нужно завершать.
        Пора бы уж остановиться.

И всё ж, 
    Какой тебе подарок сделать?
        Такой, 
            Чтоб ярче жизнь твоя была?
А хочешь, 
    Расскажу о Времени и Красоте,
О Жизни и Стезе...
Пожалуй нет. 
    Слегка лишь намекну, 
        А остальное ты поймёшь сама...

Ход времени неумолим. 
    Что в мире этом есть, 
        Чего оно не старит 
            И не разрушает?
И всё же, 
    Время нам не враг. 
        Оно - помощник и наставник наш. 
            От власти бренного освободив, 
                Души зов раскрывает.

А мелочность не свойственна душе.
    Не льстят ей 
        Деньги, слава, сила.
Другой мотив влечёт её, 
    Иные у неё мерила...

Зачем бессмертная душа 
    В земного тела клетку входит?
Приносит что?
    И что с собой берёт она,
        Когда вернуться срок приходит?

Ты жизни смысл хочешь знать? 
    Он прост.
        И не забылся чтоб, 
            Его по-своему хранят 
                И жизнь, и смерть, и время.
Посланье жизни таково: 
    "Учись, расти, стяжай, давай".
        Смерть уточняет: 
            "Копи лишь то, 
                 Что сможешь взять с собой".
                    А время добавляет: 
                        "Жизнь коротка, 
                            Начни свою Игру,
                                 Не медли".

Простые правила Игры, 
    Мы испокон веков их знаем:
 "Лишь принимая отдаём, 
     Лишь отдавая обретаем". 

Расстаться с чем, и что отдать? 
Что обрести, и что принять? 
Достоин поиска ответ. 
    Ищи -
        Жизнь озарить и просветлить  
            Его способен свет.

Нам не напрасно жизнь дана.
    И надо многое свершить,
        Расходуя подаренное время.   
Чтобы в конце пути, 
    Окинув взглядом прожитую жизнь, 
        С улыбкою, 
            Легко,
                Шагнуть вперёд без сожаленья.   

Учиться и служить,       
    Давать расти другим, 
        И их заботу принимать,  
Любовь нести из жизни в жизнь,
    И полуспящих мягко пробуждать.

Наполнить жизнь свою 
    Достойным смыслом,     
Стезю найти 
    И суть её раскрыть,  
Быть искренним, 
    Простым и чистым,
Чтоб только лучшее 
    Мог миру предложить...

Идя дорогою души, 
    Однажды ты секрет узнаешь: 
Есть Сердце у любой стези. 
Любовью ты его питаешь.
Источник, Суть всего - в Любви. 

Привычные дела 
    Наполнишь новым смыслом:
        Труд - 
            Проявление Любви, 
                Искусство 
                    И творенья Акт.
Поэтому 
    В любой стезе,
        В любом обычном действе
            Важней всего 
                Не Что, а Как... 

Порой Судьба даёт нам 
    Трудности и испытанья.     
        Уходят радостные дни в небытиё.  
Как будто нас настигло наказанье
    За что-то позабытое давно...          

Но также существует философия иная:
Во всём есть Высший смысл,
    И по судьбе 
        Любовь нас за руку ведёт.
Бывает Замысел Её 
    От взора ускользает.
Однако же, 
    Она нам не по силам испытаний не даёт...

За трудности благодарить -
    Есть в этом смысл глубокий.  
Они нам помогают 
    На мир трезвей взирать.
Самодовольства и комфорта 
    Разрушают золотые цепи.
Те, что проснуться не дают, 
    И нас лишают права выбирать:
Каким нам в сердце 
    Мира отраженье видеть, 
        Как жить, 
            И кем в итоге стать,
Дух закалить 
    Или сломаться,           
        Черстветь или прощать,   
Очистить взор 
    Или ослепнуть,
        Озлобиться
            Или добрее стать,  
С рожденья данное растратить 
    Или преумножить...
        Нам каждому дана 
            Свобода выбирать...

Бывает так, 
    Что мы ошибки совершаем,   
        Бывает нас подводят или предают.
Судить людей нет никакого смысла -
    В Руках Судьбы, того не сознавая, 
        Они учиться нам возможности дают.
И также учатся, как мы... 

Бывает сложно нам 
    Постигнуть Замысел Судьбы,
        Разыгранную Партию понять.
Но, к счастью, в этом нет нужды,
    Когда готовы 
        Роль свою 
            Исполнить и принять.
Подобно детям...

Родителям ребенок доверяет.                                                  
Как лучше поступить - 
    Ведь им видней.  
И потому 
    Заботу принимает,
Благодаря улыбкою своей...

Просты секреты жизни.
И лишь от нас зависит 
    Какую сторону принять:
Чему быть верным,
    С кем идти по жизни,
Чем жить 
    И чем дышать.

Ведёт нас к Цели 
    Много троп достойных, 
        Но есть средь них особый, 
            Залитый Солнцем Путь.
Он даст тебе опору
    И радостью наполнит.
        И лодку твоей жизни 
            Любовь и Благодарность поведут.

Они - источник 
    Тех прекрасных качеств, 
        Что мир способны наш 
            Преображать... 
Ну вот, 
    Заговорив о смысле жизни,
        Вернулись к красоте опять...    

Прости за многословье, 
    Но сколько будет нужно, 
        Готов я повторять:
Душа в наш мир приходит 
    Учиться, 
        Проявлять 
            И отдавать.

Когда душа не рада - 
    Тускнеет взгляд, 
        Бледнеет красота, 
            Искусственным становится 
                Улыбки натяженье.
Увы, 
    Простую истину мы часто забываем:
        Душа - источник красоты,    
            А на лице её лишь отраженье...

Как жаль людей, 
    Не знающих себя.
        Не ведая источника красы, 
            Что в сердце всегда носят,
Стараются её нарисовать.
    Однако же, 
        Искусственное счастья не приносит.

Ну, например:
Косметикою можно 
    Слегка лишь подчеркнуть, 
А можно рассмешить 
    И даже припугнуть.  
Из виду это часто упускают.
А потому иные лица 
    О боевом раскрасе 
        Нам иногда напоминают:

Кричат малиновые губы,
    Ощипанные брови плачут.
Искусственным румянцем, 
    И даже жирным блеском
        Не разрешить задачку.

Чудны порой 
    Подкрашенные веки,   
        Особенно,
            Когда приходится моргать - 
Тут даже храбрый дрогнуть может.
    Ну разве можно этим
        Любовь иль доброту нарисовать? 
Изобразить чтоб скромность, 
    Иль чистоту 
        И дружбу передать,
 Какой размер, 
    Цвет, 
        Форму 
            Нам нужно подобрать?

Но что-то я отвлекся,
    Хотел ведь рассказать,
Как 
    Красота уходит, 
        И что мы сделать можем,
            Вернулась чтоб опять:

Где низость, 
    Где бесцельность, 
        Ей быть невмоготу.
Она движеньем дышит 
    И любит чистоту.

Слабеет и тускнеет 
    Среди ущербных качеств.
Напоминать не надо -
    Знакомы имена:
То - зависть, гнев, гордыня,
    Депрессия, 
        Корысть, 
            Нечистота...

Их список тут неполный - 
    Нет смысла продолжать.
Ведь вместо них мы можем
    Своих друзей призвать,
Что красоту способны 
    Лелеять и питать.
Среди душевных качеств 
    Как ей не расцветать?

Лишь то, что ценим мы и призываем, 
    Чем жизнь свою мы наполняем - 
        Способны отдавать.
Отдача - суть движенье,
    Что Красоты Дыханьем 
        Однажды может стать.
И лишь от нас зависит
    Дыханье чем наполнить.
        Распорядимся ж мудро
            Свободой выбирать.

Начать мы можем с малого - 
    Никто не запретит мечтать,
Мысли о светлом, добром, чистом 
    Ценить и собирать.

Пусть медленно, но верно 
    Душа наполнится 
        Добром, 
            Любовью 
                И Прощеньем.
А состояние души 
    Проявится, как отраженье
В улыбке, взгляде и лице,
    И в голосе, и в жесте, 
        В поступке и в сужденьи.

И снова потечёт Река, 
    Что Красотою называют,
Омоет жизни берега
    И снова чистотою засияет...

Течение Реки чтоб не слабело, 
    И чистоту её чтоб сохранять, 
Должны мы качества души,
    Осознанно и постоянно,
        Растить, хранить и проявлять...

Ну, вот и рассказал, что обещал:
    О Времени и Жизни, 
        Стезе и Красоте.
Конечно же, 
    Стихи эти о каждом и для всех.
        И всё же, 
            С благодарностью, 
                Позволь их подарить 
                    Тебе... 

Ещё хочу напомнить:
    "Вся 
        Наша жизнь - Искусство и Игра.
            И люди в ней - Творцы, Актёры".
Ты время потому не упускай:
    Во всём 
        Учись, расти, твори, играй,
            И сердца красоту
                Возьми себе в партнёры...
И будь всегда готова...

Кто знает...        
Роль Главная твоя 
    В дверь может постучаться скромно,
И, перевернув
    Страницу Книги Жизни,
        Своей рукою новую Главу
            Начнёшь писать ты скоро...
Кто знает...

И всё ж, 
    Пришла пора прощаться. 
Я помню -
    К Истине взывал с мольбою.
И должен потому 
    Продолжить путь - 
        Идти дорогою,
            Что стала мне судьбою.
Но перед тем,
    Прекрасного цветка, 
        Что близким стал,
            Легонько с благодарностью коснусь,
                И в сердце сохранив,
                    Возьму его с собою... 

 

В этот день, для тебя особенный, 
    Разреши предложить тебе                                     
Тот цветок, 
    Что растет только в сердце.     
Пусть он будет скромною лептою
    В дополненье к твоей красоте.

Это чудо искал я повсюду,
    Чтоб тебе его подарить.
Посадив его в саду сердца,
    Всегда сможешь с собою носить.

Он служить тебе будет верно
    И согреет тебя в холода.
Он поддержит, даст силу, надежду. 
    Другом станет твоим навсегда.

Не колеблясь с тобою разделит 
    Радость или печаль твою.
Ему сможешь всегда доверить
    Тайну или свою мечту.

Он не требует много заботы. 
    Он пышнее и ярче цветет,
Когда щедрый и добрый садовник, 
    Не скупясь, его раздает.

Пусть он будет маленькой тайной, 
    Что питает улыбку твою. 
Пусть он будет напоминаньем, 
    Что тебя всегда любят и ждут.

Есть с незапамятных времен 
    Традиция такая:
Дарить прекрасные цветы, 
    Частичку сердца к дару прилагая.

Цветы прекрасны, спору нет.
    Нам их не заменить.
Но в этот раз букет конфет
    Хочу я предложить.

Пускай говорят, не полезны они,
    Кто ест их, тот вес набирает...
Не верь им, поскольку они, 
    Похоже, секрета не знают:

Он открывается только тому,
    Кто о себе забывая,
Вместо того, чтоб все съесть самому,
    Друзьям сперва предлагает.

Конечно же, им не конфеты нужны, 
    А то, что ты к ним прилагаешь:
Немножко вниманья и каплю тепла,
    Пока ты их угощаешь.

Маленький праздник сделать чтобы,
    Много ли надо сил?
Надо ли ждать дат особых,
    Чтоб в гости к себе пригласить?

Долго ли чай душистый сделать
    Для друга, что сердцу мил?
Чтобы весь день он тепло заботы 
    В сердце своем хранил?

Иной раз нам сладости также нужны,
    Как солнышка лучик в окошке.
Прогнать, чтоб печаль, чтобы стало светлей,
    Пусть даже совсем на немножко.

Все это и много чего еще
    Хочется сделать, коль знаешь:
Когда ты радость делишь с другими,
    То ее умножаешь.

Ведь это так просто - улыбку дарить,
    Протянувши в раскрытой ладошке.
И поэтому ты мой подарок прими...
    Чтобы близким раздать понемножку.

"День рожденья - грустный праздник..." - слова из известной песенки ехидно кружились в голове Сергея. 

"Еще бы он был радостным, - подумал он. - Один день рождения пережить еще можно, но когда их четыре подряд, и это еще не считая своего собственного... Сначала, как Савраска, бегаешь по магазинам, потом несколько часов у плиты, затем гости, и в завершение всего - большая уборка и мытье горы посуды... Ну, с этим-то еще можно справиться, но подарки..." - смесь уныния и отчаяния волною накатила на Сергея. Подарки были его слабым местом. 

С одной стороны, он не знал, куда девать ту массу никчемных безделушек, которые ему надарили за многие годы по разным поводам: выкинуть или отдать их кому-то другому - невежливо, использовать для чего-то практичного - невозможно, хранить - негде.

С другой стороны, что-то в нем восставало против того, чтобы поступать таким же образом: 
"Если уж делать подарок, то это должно быть что-то полезное, приятное и достаточно неожиданное. Но до чего же трудно каждый раз быть оригинальным и находить именно то, в чем нуждается каждый конкретный человек. Это же парадокс, - рассуждал Сергей. - Люди, особенно если они достаточно обеспеченные, не ждут никаких дней рождений, а сами покупают именно то, в чем нуждаются. Но тогда что им дарить? Можно весь день бегать по магазинам, но так и не найти ничего достойного, - и снова тень пробежала по лицу Сергея. - Вот так ирония: у меня есть собственный сувенирный магазин, а я езжу по городу и..."
Из раздумий Сергея вывел чей-то голос:

- Что я могу сделать для вас? - произнес кто-то находившийся справа от него.

Сергей повернул голову. Рядом с ним стоял то ли продавец, то ли хозяин сувенирной лавочки, в которую он зашел.

"А что может один продавец сделать для другого?" - усмехнулся про себя Сергей. Однако же, его сарказм постепенно растаял и сменился на любопытство. 

Перед ним стоял уже достаточно пожилой человек, но в его осанке, его взгляде и в том, как он произнес свои слова, было что-то особенное. В нем не чувствовалось ни той суетности, ни навязчивости, ни чрезмерной учтивости, которая обычно присуща торгашам.

Наоборот, он держался спокойно, уверенно и с достоинством, умудряясь каким-то образом показать свое уважение к собеседнику. Однако, самым необычным во всем этом был взгляд старика: спокойный, ясный и мягкий. Было в нем что-то располагающее.

Сергей, наконец, заметил, что и в самой лавочке царила весьма уютная, можно сказать, домашняя атмосфера.

"Интересно, как ему удается создать такую располагающую обстановку, - подумалось Сергею. - Наверное он использует что-то вроде Фэншуя, а может быть специальные цвета или запахи". Но эти мелочные мысли улетучились также внезапно, как и появились. Определенно, от этого человека исходила какая-то аура, сразу же располагающая к нему, и вряд ли ее можно было имитировать.

- Вряд ли вы сможете мне помочь, - вздохнул Сергей. 

- Вы зашли в мою лавку подарков - значит, у вас есть хороший повод для этого. Но в то же время у вас такой грустный и уставший вид, что я не смог остаться в стороне, - произнес хозяин лавки. - Мне кажется, я знаю, в чем тут дело: вы ищете подарок для человека, который является очень особенным для вас, но не можете найти ничего достойного.

- Как вы догадались об этом? - удивился Сергей.

Хозяин лавки улыбнулся:
- Одного взгляда на вас было вполне достаточно, чтобы все понять. 

Ваш взгляд рассеян, значит, вы не знаете, что именно вы ищете. Вы смотрели поверху, не фиксируя взгляд на обычных сувенирах и безделушках, значит, посредственные вещи вас не устраивают. Также в вашем взгляде присутствует и определенный тонус или устремленность, как будто вы ищете что-то особенное, что зацепило бы ваше внимание. Иными словами, вы ищете особенный подарок для особенного человека, а это всегда труднее, чем откупиться какой-нибудь бесполезной вещью.

- Вы очень наблюдательны, - заметил Сергей.

- Я достаточно прожил на свете, чтобы понимать, что к чему. К тому же, когда-то я и сам был таким же молодым человеком, - произнес стрик. - Есть такое животное - кабарга или мускусный олень. Человек очень похож на него.

- Что вы имеете ввиду? - поинтересовался Сергей.

- Этот олень весной выделяет из своего тела ароматическое вещество. Запах мускуса попадает ему в нос, и он начинает искать источник этого аромата, но так никогда и не узнает, что он сам и является его причиной.

- Все еще не могу понять, что вы хотите этим сказать.

- Тот подарок, который вы ищете - он всегда с вами. Просто вы не знаете об этом, - все также спокойно и доброжелательно произнес хозяин лавки.

"А старик не так уж и прост, - подумал Сергей. - В его рассуждениях есть здравый смысл. И кроме того, к нему как-то естественно проникаешься симпатией и доверием. Пожалуй, с ним можно и посоветоваться".

- Увы, я не могу уловить ход вашей мысли, но вижу, что вы - проницательный человек. Вы все правильно подметили на счет подарка. Могу лишь уточнить, что поводом для него является день рождения. Быть может, мы сделаем так: я опишу вам человека, а вы мне что-нибудь посоветуете? - предложил Сергей.

- Если не возражаете, я могу предложить вариант получше: я могу рассказать вам о том, как я понимаю день рождения, и каков смысл подарка. 
В этом случае вы сможете выбрать наилучший подарок самостоятельно. 
Итак, - подытожил хозяин лавки. - Я могу дать вам рыбу, а могу подарить удочку и научить ловить рыбу. Что вы выбираете?

"Определенно, старик совсем непрост. Разыграть все таким образом, чтобы я не смог отказаться... Это становится интересным, - рассмеялся про себя Сергей".

- Пожалуй, вариант с удочкой выглядит более перспективно. Однако, я так понимаю, что кое-что потребуется и с моей стороны, так?

- Конечно, - улыбнулся старик. - Я могу рассказать вам то, что в свое время мне поведал мой предшественник. Но это займет какое-то время. Вы располагаете временем?

"Не каждый день встретишь такого чудного старика, - подумал Сергей. - Лишним его совет не будет. В крайнем случае, я не теряю ничего, кроме времени". 

- Ну что же, время до вечера у меня есть. И из нашего общения я понял, что вам есть, что сказать. Поэтому буду рад выслушать вас, - ответил Сергей.

- Мой рассказ займет некоторое время. Как вы относитесь к чаю? - спросил хозяин лавки.

- Благодарю, я и сам любитель почаевничать. Если бы знал, захватил бы с собой что-нибудь.

Старик открыл стеклянный шкаф и вытащил из него поднос. На подносе стояла ваза с печеньем, две кружки и чайник. Странно, но чайник был горячий, как будто его специально заранее разогрели. Но самое главное, именно от него и исходил тот легкий приятный аромат, который наполнял эту лавку. 

- Так оказывается, это был запах чая, - сказал Сергей. - А я то все пытался понять - чем же у вас тут так замечательно пахнет.

- Нравится? - поинтересовался старик.

- Да, мне такой чай еще не попадался. Как он называется?

- У него нет названия. Это травы с Алтая. Я сам их собирал. Если вам они так нравятся, могу подарить немного, - с этими словами хозяин лавки наклонился и достал из шкафчика аккуратный тканевый мешочек, перетянутый голубой тесемкой. - У меня для гостей как раз припасено немного чая.

"Он и к этому был готов, - не переставал удивляться Сергей. - Это же хорошо известный прием: дать что-нибудь бесплатно, чтобы расположить и "откупорить" будущего покупателя". Но в голосе и жесте старика была такая искренность и естественность, что рука Сергея сама потянулась навстречу, и он взял мешочек, положив его в боковой карман своего пиджака.

- Заранее прошу простить меня, - сказал старик. - Если что-то из моего рассказа покажется вам непонятным или неприемлемым, знайте, что я всего лишь пытаюсь переизложить вам суть того, о чем в свое время услышал от предыдущего хозяина лавки. Я буду использовать те же слова и понятия, которые использовал он - так будет проще для меня. Ну а вы уже постарайтесь перевести суть разговора на свой собственный язык, - произнес старик, разливая чай.

- Итак, все трудности, - продолжил он, - состоят в том, что мы забыли корни традиции, превратив день рождения, впрочем, как и многие другие события, в обычный ритуал. Забыли истоки и смысл того, что делаем. Если же мы перестанем уподобляться оленю, гоняющемуся за неуловимым источником аромата мускуса. Если мы просто остановимся и зададим себе ряд элементарных вопросов, то все встанет на свои места. - С этими словами старик посмотрел на Сергея.

- Кажется, я начинаю догадываться, к чему вы клоните. Вы хотите сказать, что мои поиски подарков подобны поискам вашего оленя. Для начала мне следовало бы задать себе ряд вопросов, определившись, таким образом, с подарком. И только потом отправляться на его поиски? - спросил Сергей.

- Что-то вроде этого, - ответил старик. - Но мне бы хотелось, чтобы вы взглянули на этот вопрос, так сказать, с другой стороны или под другим углом. 

- И каким же образом мне стоит это сделать? 

- А вы для начала задайте себе вопросы: что такое день рождения, в чем его суть, для чего он нужен? 
На них можно ответить по-разному. И в зависимости от ответа уже можно будет подумать о подарке. Ведь по отношению к ним подарок вторичен, то есть он является производной от ваших ответов. 

- В том-то и дело, что на эти вопросы можно ответить тысяча и одним способом, - вздохнул Сергей.

- Поэтому позвольте предложить вам мою версию ответов. А потом вы можете поступить так, как сочтете нужным, - невозмутимо парировал хозяин лавки. - Итак, я бы хотел начать с самого первого и, возможно, самого сложного вопроса: "Что же такое день рождения, и каково его назначение?", - продолжил старик.

Мой предшественник и мой наставник любил говорить, что каждый из нас рождается на земле с определенной миссией, с предназначением. Иными словами, наша душа приходит в этот мир с какой-то особенной целью, которая и является целью или смыслом жизни. И также у каждого из нас есть свое призвание. 

Если, продвигаясь по жизненному пути, мы приближаемся к своей цели, то само движение и сам путь дают нам счастье и удовлетворение. Если же, по каким-либо причинам, цель потеряна, мы перестаем чувствовать поток настоящего счастья в своей жизни.

- Извините, а нельзя ли сказать это как-то попроще? - с досадой перебил Сергей. - Вся эта метафизика: душа, смысл жизни, предназначение... До сих пор нет однозначного ответа на эти вопросы. Да и я как-то не особо во все это верю.

- Именно поэтому я и извинился заранее, если вдруг что-то окажется для вас непонятным или неприемлемым, - все также невозмутимо ответил хозяин лавки. - Просто постарайтесь уловить суть или идею того, о чем я пытаюсь вам рассказать, а все остальное считайте метафорами или способом говорить.

"И почему я не удивлен в этот раз, - мысленно поаплодировал Сергей. - Надо же, он и здесь успел подстраховаться".

- Хорошо, я попробую уловить ход вашей мысли, но не ждите от меня слишком многого, - произнес Сергей.

- Тогда, с вашего позволения, я продолжу. Не обращайте внимания, если местами я буду повторяться или речь будет изобиловать синонимами - это всего лишь один из приемов, призванных для того, чтобы помочь вам лучше ощутить некую идею, которую я попытаюсь обрисовать при помощи слов и образов.

Итак, существует мнение, что наша душа приходит на землю с определенной целью, - продолжил старик. - Иными словами, здесь, на земле, есть что-то такое, ради чего душа принимает земное воплощение со всеми его трудностями, радостями и страданиями. Здесь есть нечто настолько важное и особенное, что ради этого мы принимаем, и рождение, и смерть в этом не очень-то гостеприимном мире. Это нечто и является целью или смыслом жизни или ее предназначением. А дорога, по которой нам следует идти, чтобы наилучшим способом исполнить свое предназначение - это наше призвание или миссия.

Мудрецы седого прошлого говорили, что поле жизни - это место, где можно учиться и совершать прогресс. Это место предназначено для отдачи и проявления - ведь именно в это время и происходит настоящее обучение и совершается истинный прогресс. Но сейчас мы не будем останавливаться на этом подробно.

Старик немного помолчал, а затем продолжил:
- Есть известная поговорка о том, что мы приходим в этот мир ни с чем. И, уходя из него, ничего не можем взять с собой. Но это далеко не так. Рождаясь на земле, мы приносим с собой нечто особенное. После нас кое-что остается. И и еще кое-что мы забираем с собой, возвращаясь в мир души. 

Например, если группу людей воспитывать абсолютно одинаково, то все равно они станут разными личностями. Они не будут идентичны друг другу. Когда ребенок растет, то постепенно раскрываются качества, которые он воплощает. Именно поэтому родители иногда недоумевают: "Был такой хороший послушный ребенок. И откуда только у него появились эти наклонности..." - это то, что мы приносим с собой при рождении.
Наши Поступки, их последствия - это то, что остается после нас.
То, чему мы научились и кем мы стали в процессе жизни - это то, что мы уносим с собой. Конечно же, душа забирает с собой самую квинтэссенцию опыта, т.е. как бы снимает сливки из всего того, чему мы научились и кем стали в период своего пребывания на земле. 

Если внимательно посмотреть на все, что было сказано выше, то окажется, что все это грани одного и того же. Фактически речь идет о потенции, наклонностях или качествах характера: их мы приносим, их развиваем и проявляем, их забираем. И они же определяют наши поступки и нашу судьбу. Ну и, судя по всему, именно здесь, на земле, наша душа может учиться и совершать прогресс. Именно эта возможность привлекает ее в наш суровый мир.

Сергей все еще не понимал, к чему клонит этот старик, но из вежливости решил пока не перебивать его.

Тем временем лавочник продолжал:
- Есть очень счастливые люди, ведущие чрезвычайно простой образ жизни. И также существуют очень несчастные, хотя и очень обеспеченные люди. Поэтому давно было подмечено, что счастье, к которому все стремятся - это внутренний, а не внешний продукт. Подобно аромату мускуса, счастье приходит к нам изнутри, а не снаружи. Оно приходит, как чувство из нашего же собственного сердца. Ну а в сердце это чувство приходит с еще более высокого уровня - из души. 
Если душа удовлетворена своим существованием на земле, то мы ощущаем частичку этой удовлетворенности в виде счастья, которое спонтанно распространяется от души подобно аромату, исходящему от цветка. Если же душа не рада, то этот аромат перестает источаться, и наша способность радоваться жизни уменьшается.
Теперь давайте зададим себе вопрос: "Что обычно люди желают друг другу на день рождения?"

- Ну, если навскидку, то: здоровья, денег, радости, счастья, любви, удачи, всяких благ, исполнения желаний, хороших друзей, детей... - начал перечислять Сергей.

- Но если обобщить, то все вышесказанное заключается в единственном слове "счастье". Каждый человек хочет быть счастливым. И это именно то, что мы желаем друг другу на день рождения. 

- Что ж, если коротко, то можно и так. Но все же я не совсем понимаю, какое это имеет отношение к подарку? 

- Всему свое время, - улыбнулся старик. 
Если смотреть с этой стороны, то можно сказать, что одной из функций дня рождения является напоминание о том, для чего мы родились. Если мы будем помнить о своей цели, то сможем увереннее двигаться к ней. И чем более удовлетворительным будет наше продвижение, тем больший аромат счастья, исходящего из сердца и души, будет присутствовать в нашей жизни. А значит подарок, напоминающий нам о Цели или помогающий в ее достижении, способен принести счастье в жизнь того, кому мы его дарим. - Хозяин лавки сделал паузу и посмотрел на гостя.

- Ну, это было бы слишком просто, - возразил Сергей. - Да и к тому же все, о чем мы сейчас говорим - это сплошная абстракция.

- Да, пока что это так, - согласился старик. - Мне придется говорить о многих вещах, кажущихся абстрактными, прежде чем в вашей голове начнет складываться некая целостная картина. 

Этот эффект подобен цепной реакции, возникающей при достижении критической массы: сперва я попробую дать вам ряд альтернативных точек зрения или идей. А когда они накопятся в достаточном количестве, то самопроизвольно сложатся в альтернативную картину мира, которую вы и сможете интерпретировать на свой собственный лад. Ну а пока что придется потерпеть.

- Скажите, а вы часто рассказываете подобные вещи своим посетителям, - поинтересовался Сергей.

- Конечно же, нет. Я разговариваю таким образом не с каждым встречным. Да и ко мне в лавочку заходит далеко не каждый, - загадочно улыбнулся старик.

- Значит я какой-то особенный, раз нахожусь здесь и пью с вами чай? - пошутил Сергей.

- Само собой, - невозмутимо ответил хозяин лавки. - Иначе вы бы не смогли ко мне попасть.

"Изображает из себя великого Мерлина, - ухмыльнулся Сергей. - Ну что же, подыграем деду". 

- А у вас случайно нет сахара, - начал Сергей.

- Вам сахар-песок или кубиками?

- Мне бы коричневый, если можно. Говорят, он полезней для здоровья, - с невинной физиономией попросил Сергей.

Хозяин открыл все тот же шкафчик и достал оттуда сахарницу, наполненную кусочками коричневого тростникового сахара.

- А может у вас и молоко найдется? - не удержался Сергей.

Все из того же шкафчика появился кувшин с прохладным молоком.

"Надо отдать ему должное - быть готовым даже к такому повороту, - подумал было Сергей, но осекся. Хозяин поставил прямо перед ним вазочку с теми самыми конфетами, о которых он только что подумал. -  Чернослив в шоколаде, тот самый, которым меня угощали в пятницу, и который я снова хотел попробовать".

Стараясь сохранить спокойствие, Сергей усиленно налег на чай и решил больше не подначивать старика.

- Да у вас есть все, о чем ни попросишь. Вы, наверное, волшебник, - решил отшутиться Сергей.

- Ну что вы, какой из меня волшебник. Я - обыкновенный сказочник, - все также невозмутимо спокойно ответил старик.

Сергей поднял взгляд на старика, пытаясь понять, шутит он или говорит на полном серьезе.

Но старик просто улыбнулся и сказал:
- Не удивляйтесь. В свое время вы все поймете. 
Можем мы теперь продолжить наш разговор о дне рождении и о подарке? - поинтересовался он.

- Да, конечно, - смутился Сергей. - Я вас внимательно слушаю и, в меру своих способностей, пытаюсь уследить за ходом вашей мысли.

Старик снова сел за стол и продолжил:
- Обычно люди путают день рождения с подсчетом прожитых лет. Но это совершенное бессмысленное занятие. 
Ведь есть люди, которые в свои 20 лет являются глубокими стариками. А есть и те, кто в преклонные годы прекрасно чувствует себя не только в душе, но и физически. Также встречаются и те, кто так и не начал жить.

"Очередная метафора, - подумал Сергей. - Но решил в этот раз не перебивать чудного старика".

- У души нет возраста - она вечная. 
Наше психическое состояние меняется по многу раз в день. Причем это состояние вполне заметным образом отражается и на нашем теле: оно выглядит то моложе, то старее. Появляются и исчезают морщинки. Деятельность внутренних органов и других систем организма то угнетается до уровня, соответствующего глубокой старости, то они функционируют, как у двадцатилетних. 
Даже наше физическое тело постоянно меняется, как по форме, так и по составу. Оно состоит из клеток, которым от нескольких дней, до нескольких месяцев. И лишь совсем небольшое количество клеток задерживается в нас больше одного года.  
Фактически, с дня нашего появления на свет и до сего момента, в нас не осталось ничего того, что было прежде. Так возраст чего же мы отмечаем? - задал риторический вопрос хозяин лавки.

Не совсем разумные люди считают календарные годы. Они видят неумолимо приближающуюся старость и смерть. Поэтому в свой день рождения они могут испытывать печаль. - Продолжил он.
Мудрые люди понимают, что их душа вечна, тело текуче, а сердце и дух всегда молоды. В любом возрасте им достаточно много лет, чтобы быть зрелыми личностями. И в любом возрасте им достаточно мало лет, чтобы оставаться вечными детьми.
Что такие люди отмечают в свой день рождения? Они отмечают годовщину прихода души. Они вспоминают о Цели и сверяют свои поступки с этой Целью. Они учатся ценить отпущенное им время и не расходовать его понапрасну. 

Недальновидные люди разменивают свои жизни на мелочи. 
Мудрые люди не перестают мечтать. Они всегда стремятся осуществить свои большие мечты и поэтому никогда не останавливаются. Это состояние постоянного движения и приближения к достойной Цели придает их поступкам смысл, а жизни ощущение удовлетворения и исполненности. 
Мудрые люди измеряют свой возраст не календарными годами. Они измеряют полноту своей жизни по совершенным ими Поступкам и количеству дней, прожитых в гармонии и счастьи. Поэтому, чем больше их возраст, тем большее счастье и удовлетворение наполняет их.

Таким образом, день рождения - это день напоминания о нашей цели, предназначении, миссии, призвании. Это день, напоминающий о смысле нашей жизни. В этот день мы сверяем свой внутренний компас: не потеряли ли мы свою Цель, приближаемся ли мы к ней, удовлетворяет ли нас скорость движения к Цели, чего мы достигли, чему научились, что оставили после себя?
День рождения - это своеобразная веха на жизненном пути. Этот день помогает нам пробудиться, если мы спали. Он дает нам силу, чтобы вырваться из затягивающей серой повседневности. Он придает энергии, если мы задержались или движемся слишком медленно. 

- Все это хорошо, но для начала, как можно узнать свое призвание? Кем мне быть: врачом, продавцом, может быть, космонавтом? - не выдержал Сергей.

- На самом деле все не так уж и сложно, - ответил старик. - Большое Призвание складывается из маленьких. Призвание означает делать что-то самым лучшим образом и приносить наибольшую пользу.
Вот, например, какое призвание у ребенка? Быть хорошим ребенком. А какое призвание у мужа дома? Быть достойным мужем. Каково его призвание на работе? Выполнять свои обязанности наилучшим образом. Какое призвание у матери...? - снова сделал риторическую паузу старик. 
Просто в каждом месте, времени и обстоятельствах следует стараться поступать наилучшим возможным образом. Тогда чем более совершенно мы будем исполнять свои маленькие призвания, тем больше приблизимся к большому, к истинному Призванию, которое является результирующей маленьких.

- Но это же невозможно. Фактически, чтобы найти свое призвание, вы предлагаете сразу так взять и стать идеальным человеком.

- Если вы были внимательны, я не сказал "поступать наилучшим образом", я сказал "стараться поступать наилучшим образом", - уточнил старик. - Именно наше намерение, наши старания идут в зачет, даже когда у нас ничего не получается. И именно поэтому издавна говорили, что зачастую то, КАК делается, гораздо важнее того, ЧТО делается человеком. Именно настрой и отношение являются определяющими.

"Трудно спорить со сказочником-буквоедом", -  хмыкнул про себя Сергей.

Тем временем хозяин лавки продолжил:
- Существует известное изречение, вполне подходящее для нашего случая. Оно говорит о том, что: 
"Поступок рождает привычку. Привычка рождает характер. А характер рождает судьбу". 
Если не вдаваться в подробности, то в сказанном есть очень большая доля истины. Рекомендую взять его на заметку.

И, если подвести итог всего вышесказанного, то его можно сформулировать примерно следующим образом: день рождения - это не совсем то, что сейчас принято под ним понимать. Он служит нам, как напоминание о смысле жизни, о цели нашего рождения. Он помогает сверять наш жизненный курс с этой целью. Также он может являться источником вдохновения и движущей силы, способной изменить направление жизни в нужную нам сторону.

Фактически, если бы мы относились к дню рождения именно таким образом, то могли бы заметить, что в этот день мы обновляем свое устремление и вдохновение.  В этот день мы более сознательны и интенсивны. В нас как будто вливаются новые силы. Появляются обновленные цели и желания... Иными словами, пусть даже ненадолго, мы становимся другими - мы как бы рождаемся заново.

И это подводит нас ко второй части: если человек относится к дню рождения правильно, то он может использовать его, чтобы в некотором смысле родиться заново. Ведь когда в нас просыпаются невостребованные ранее силы и стремления, то фактически мы как бы начинаем жить по-новому, мы устремляемся к своей цели с новой силой. Такое возобновление жизненного импульса можно расценивать, как зарождение новой жизни, т.е. день рождения. - Старик замолчал, глядя на Сергея.

- Если я правильно понял, вы предлагаете воспринимать день рождения, как совершенно особенное событие. И потому следует проводить этот день наилучшим возможным образом. Вследствие чего возникает возможность испытать положительные переживания или счастье, так? - попытался подытожить услышанное Сергей.

- Я сказал нечто большее, - терпеливо произнес старик. - Я сказал, что рождение в нас нового сознания, нового вдохновения, нового устремления  - это и есть наш настоящий день рождения. И поэтому мы можем отмечать его хоть каждый день, каждый час, каждую минуту и каждую секунду - все это зависит лишь от нас самих. 

Мы можем в любой момент дать себе обещание прожить этот день сполна - не на автопилоте, а наиболее достойным, наилучшим возможным образом. В любой момент мы можем принять решение стать более хорошим и более достойным человеком - пусть хотя бы на один день. Или, если это так трудно, то на один час или даже на одну минуту... - это ведь не обязательство на месяц, на год или на всю жизнь. Начать с малого - это ведь нетрудно.

Если мы вдохновимся, то на следующий день мы можем дать новое обещание и снова постараться прожить этот день максимально полно и достойно. Тогда в мире снова станет на одного хорошего человека больше. Пусть даже на один только день. Но в этот день в нас и через нас родятся новые мысли, новые чувства, новые поступки. И они отразятся не только на нас, но и на нашем окружении, вдохновляя к возРождению, прежде всего, благородного духа окружающих нас людей.

Отмечать день рождения только раз в году - это значит совершать очень ограниченный прогресс. Секрет полноты жизни заключается в том, чтобы постоянно отмечать день рождения. Секрет в том, чтобы возрождаться каждый день, каждый час, каждую минуту и каждую секунду. Вот что я имел ввиду, - глядя на Сергея, произнес хозяин лавки.

Если мы совершаем прогресс значит, мы меняемся. Значит, в этот момент создается или рождается новый, более совершенный человек. 
Если мы побеждаем свои недостатки и слабости, если мы растим положительные качества, значит, происходит то же самое. Это и есть один из секретов жизни - она состоит из цепочки рождений.

Если же мы просто влачим свое существование изо дня в день, если отказались от мечты, перестали бороться, расти и меняться - это значит, что мы мертвы при жизни: наш дух мертв, даже если тело продолжает функционировать.

Постепенно до Сергея начал доходить смысл того, что хотел ему сказать этот необычный старик.

- Но тогда получается, что я должен постоянно менять свое настроение и свои цели, чтобы соответствовать этому образу, - попытался прояснить ситуацию Сергей.

- Конечно же, нет. Зачем отказываться от какой-то цели, если мы еще не достигли ее. Но и останавливаться на достигнутом тоже не имеет смысла. Ведь путь к большой Цели состоит из цепочки меньших.
И каждая достигнутая промежуточная цель является не финишем, но отправным пунктом, стартом на пути к новым высотам и горизонтам. 

Просто, когда мы пытаемся достичь какой-то очень большой цели, то она может показаться нам настолько трудной и далекой, что мы потеряем всякое вдохновение двигаться к ней. Если же этот путь разбить на ряд более мелких, легко достижимых промежуточных этапов, к нам сразу же возвращается весь наш энтузиазм. Кстати говоря, этот подход весьма эффективно зарекомендовал себя и в обучении.
Если результат достаточно легко достижим и ощутим для нас, то возникает и энтузаизм действовать. Мы действуем и достигаем цели. Так постепенно у нас вырабатывается вкус к прогрессу, своеобразный рефлекс успешного человека, привычка достигать поставленные цели. Помните, я рекомендовал вам взять на заметку изречение о том, что: "Поступок рождает привычку. Привычка рождает характер. А характер рождает судьбу"? - Спросил хозяин сувенирной лавки.

Так вот, из этого афоризма следует, что жизнь человека и его судьба в значительной степени зависят от качеств характера этого человека. А характер формируется под влиянием привычек. Которые, в свою очередь, вырабатываются и обретают силу при многократном повторении тех или иных поступков, которые мы совершаем на пути к избранной цели. Поступки определяются желаниями и мыслями. Те, в свою очередь, напрямую зависят от мировоззрения человека, его принципов и убеждений, ценностей и целей.

Значит, какие внутренние ценности, мысли и качества характера мы культивируем в себе и своем окружении, такой дорогой судьбы нам и предстоит идти. И в этом вопросе важно не продешевить.
Если же нам трудно делать какие-то внутренние изменения, например, вырабатывать требуемую черту характера, то мы можем делать это постепенно. Например, разбив этот процесс во времени на отдельные составляющие. О чем мы и говорили выше.

Открою вам еще один секрет. Сама цель дает нам энергию, чтобы ее достигать, дает нам силу жить и движет нами. Я говорю это в самом прямом смысле. - Произнес старик. - Давно замечено, что люди, потерявшие цель в жизни, как будто обесточены. Они часто заболевают, в том числе заболеваниями, считающимися неизлечимыми. С другой стороны, какая-то чрезвычайно яркая и важная жизненная цель или потребность может вырвать человека даже из лап смерти - ему просто некогда болеть. Он не может позволить себе такой роскоши. 
Теперь вы понимаете, почему так важен аспект возрождения? - Спросил хозяин лавки.

Каждое рождение - это маленькое чудо. Чудо, когда из ничего возникает что-то. Это созидательный, творческий акт.  Фактически, это вид искусства. Всю нашу жизнь, любое дело, любую мысль и чувство мы можем превратить в искусство, в рождение чего-то нового, более возвышенного и достойного.
Мы не всегда можем управлять тем, ЧТО с нами происходит. Это правда. Но зато у нас всегда есть внутренняя свобода выбора, заключающаяся в том, КАК мы отнесемся к тому или иному событию, как отреагируем и поступим.

К сожалению, большинство людей не имеют свободы, они не живут своей жизнью. Обычно это обстоятельства вокруг и неконтролируемые наклонности внутри них диктуют, что они будут думать и чувствовать, к чему будут стремиться и какой жизнью жить. 
Чтобы обрести свободу, нужна сила. Но сила самоконтроля не возникает из ниоткуда. Она приходит лишь в результате осознанных, целенаправленных и систематических тренировок. Свободу нужно заслужить.
Ну а чтобы быть способным управлять своей жизнью в целом, нужно для начала научиться управлять ею в мелочах. Нужно научиться созидать сперва небольшие вещи.

К примеру, вам наступили на ногу. Ваша естественная реакция - раздражение. Но вместо этого вы можете не идти на поводу у раздражения, а попытаться реализовать право выбора и стать свободным художником, творцом своего внутреннего состояния и внешней реакции. Вы можете попытаться сотворить прощение, сочувствие, юмор, в конце концов. 
Вы встречаете гостей - встретьте их, как самых дорогих в вашей жизни людей. Сотворите радушие, уважение, любовь, заботу.
Даже если вы моете за ними посуду - превратите и это в акт творчества. Настолько, насколько сможете, хотя бы на одну минуту. 

Этим вы сможете внести новизну не только в свою жизнь, но также поделитесь своим достижением, своим творением с людьми, которые вас окружают. Им не надо будет ничего демонстрировать или объяснять. Они сами почувствуют в вас что-то особенное и получат это подобно тому, как вдыхают аромат цветка те, кто находится рядом с ним.

- Очень интересная теория, - оживился Сергей. - У меня есть магазинчик, и я думаю развивать свое дело. Но недавно я прочел о том, что ученые установили, что у всех предприятий и организаций существует определенный жизненный цикл. Т.е. они рождаются, активно развиваются, затем проходят период зрелости, старения и, в конце концов, прекращают свое существование. 
Правда есть и несколько исключений из этого правила. Существуют некоторые организации, которым уже по несколько сотен и даже тысяч лет. 
Является ли причиной их "долгожительства" то самое возрождение, о котором вы говорите? Быть может, эти организации успевают выйти на новый уровень развития до того, как они исчерпают начальный потенциал, и до того, как старение победит их внутренние процессы? Если это так, то применимы ли эти законы и к людям?

- Кто знает, кто знает... - уклончиво улыбнулся старик. - Обсуждение этой темы выходит за рамки нашей сегодняшней встречи. Может быть, мы поговорим об этом в другой раз. А может быть, вы и сами найдете ответы на эти и другие вопросы.

- Вот вы говорите о развитии хороших качеств характера, - продолжал Сергей. - Но постоянно помнить о том, чтобы правильно сказать, правильно посмотреть, правильно подумать - это же весьма нетривиальная задача. Рано или поздно забудешься или попросту произойдет срыв - нагрубишь, обидишь, позавидуешь... 

- Ну, это не такая уж и трудная задачка. - Ответил лавочник. - Просто надо к ней подойти с другой стороны. 
Думать, прежде чем произнести каждое слово - это действительно утомительное занятие. Но у нас есть замечательные компаньоны - воображение и совесть. Если представить, что рядом с нами находится какой-то очень достойный человек: какой-нибудь святой или кто-то очень близкий и дорогой нам, кто-то очень уважаемый и почитаемый, то совесть автоматически не позволит нам поступать в его присутствии неподобающим образом. К тому же все наши лучшие качества самопроизвольно выйдут на передний план, и мы будем стараться вести себя наилучшимм образом.
Еще можно поступить таким образом: просто больше уделять внимания внутреннему аспекту - настрою, отношению, чувствам. Тогда внешний аспект можно будет не контролировать - он ведь вторичен, т.е. является спонтанным и естественным проявлением того, что у вас внутри. Разве получится нагрубить или накричать на человека, к которому в этот самый момент испытываешь глубочайшее уважение, благодарность, любовь? Если сердце матери наполнено любовью и заботой, то ей и в голову не придет обидеться на малыша, испачкавшего подгузники.
Как видите, можно легко обойтись без предварительных размышлений и искусственного самоконтроля, если мы благожелательно и по доброму относимся к людям. 
Ну и, памятуя предыдущее изречение, можно предположить, что чем чаще мы так поступаем, тем больше подобное поведение будет входить в нашу привычку. И так до тех пор, пока однажды оно не станет естественной чертой нашего характера.

Следующие две вещи, о которых я хотел бы сказать, - продолжил старик, - это благодарность и, за неимением адекватного термина, я бы назвал это словом "служение". 
Они напрямую связаны и естественным образом вытекают из того, о чем мы говорили раньше.

Нельзя недооценивать благодарность - это чрезвычайно ценное качество. 
Если на секунду остановиться и посмотреть в корень вещей, то окажется, что у нас есть миллион и одна причина для благодарности.
Мы можем благодарить родителей, приведших нас в этот мир, растивших и заботившихся о нас. Благодарить тех, кто шел или идет с нами по жизни. Мы можем благодарить судьбу за уроки, которые она нам дает. Благодарить за то хорошее, что с нами произошло, и то плохое, что не произошло с нами... Так много того, за что нам следовало бы быть благодарными, и о чем мы даже не подозреваем. 
Когда мы пришли в этот мир, нам все было дано. Это и воздух, которым мы дышим. И общество, в котором мы живем. И тело, с его удивительными способностями. Даже способность постигать мир и развиваться дается каждому человеку с самого рождения... Все, абсолютно все является не нашей собственностью, но было дано нам. И поэтому день рождения - это также и день благодарения. 

- Тут я позволю себе не согласиться с вами, - перебил Сергей. - Ну, допустим, что я сам себя не рожал. И это тело мне было дано. Но свои способности мы развиваем сами. Мы можем развивать себя физически, можем совершенствовать память, проявлять различные таланты... Почему я должен кого-то благодарить за то, что приобрел собственным трудом?

Хозяин лавки спокойно выслушал возражения Сергея и сказал: 

- Наши предки были очень мудрыми людьми. Они яснее нас видели, как устроено это мироздание. И согласно своим наблюдениям они вкладывали соответствующий смысл в слова, которыми мы сейчас пользуемся.
Например, обратите внимание на то, какой смысл они вложили в явление, которые вы назвали талантом. Мы также можем сказать, что этот человек одаренный, что у него есть какой-то дар, что это юное дарование... Здесь корень слова указывает на то, что талант является даром, т.е. не мы его создали, но он был нам дан.
Или мы еще можем сказать, что у человека очень хорошие спортивные данные. И опять смысл сказанного сводится к тому, что его спортивные способности ему даны. Они так и называются - данные.
Смотрите, какими гениальными были наши предки. Сам смысл слова указывает не только на присутствие некой способности, но и на ее происхождение. В прежние времена язык использовался не только для передачи примитивной информации. Он играл еще и важную образовательную функцию, формируя мировоззрение носителей языка.

Тот же смысл мы можем уловить, когда слышим о том, что какой-то человек "наделен" способностью. Т.е. получается, что он ее получил откуда-то или от кого-то.
Или еще можно сказать, что у него есть какие-то "задатки". Тут мы видим, что словообразование произошло от  корня "дат". И снова получается, что способности человеку даются предварительно, т.е. в качестве задатка.
Обычный человек не утруждает себя вопросом - откуда у него появились те или иные способности? Почему у одних людей они выражены сильнее, а у других слабее? Почему одним людям развитие определенных талантов дается легче, чем другим? Какова природа и предназначение этих явлений, как это все устроено и работает? И если человек считает себя творцом способностей, то почему бы ему не наделить себя любыми способностями в любой мере? Ведь он же творец. 

По большому счету мы всего лишь являемся пользователями тех способностей, которые даются в наше распоряжение. Ведь даже способность чувствовать, желать, помнить или обучаться - это не то, что мы можем создать самостоятельно. Они тоже даны нам в качестве задатка, с самого нашего рождения. А мы лишь используем их с разной степенью эффективности. Мы можем их развивать, но не создавать. Любые таланты опираются на эти базовые способности. Без них мы бы никогда не смогли в себе ничего развить. 
Так что в итоге мы приходим к выводу, что любые наши достижения являются производными от тех данных, которыми мы были наделены при рождении или в течение жизни. А раз все это было получено нами в дар, то это повод скорее для смирения и благодарности, чем для гордости и тщеславия, - произнес старик.

При этом хочу заметить, что настоящая благодарность - это не какое-то пассивное состояние или чувство, - продолжил он. - Истинная благодарность нуждается в проявлении. Ее необходимо выражать в Поступках. 

Поступком может стать какое-то действие, слово, мысль, жест, улыбка... - все это необходимо отдавать тем, кому мы благодарны. Этот акт отдачи в состоянии любви и благодарности называется служением. 

Слово "БлагоДарность", как и слово "БлагоРодство" состоит из двух частей. 
"Благо" означает что-то хорошее, благодатное. 
"Род" означает рождение, т.е. акт творчества и созидания. 
"Дар" - это безвозмездная передача того, что мы назвали словом "Благо" или, как говорится, "задарма", т.е. не ожидая ничего взамен, - улыбнулся лавочник.  
Наша благодарность способна порождать в людях встречные благородные порывы и качества. Она способна сделать лучше, чище, добрее не только нас самих, но и мир вокруг нас.

- Но ведь бывают и такие моменты, когда совсем не хочется быть белым и пушистым. Да и не всегда можется, - возразил Сергей.

- На самом деле, трудные времена - это золотая возможность, чтобы учиться и совершать прогресс. 
Именно в это время в человеке могут проснуться качества, о которых он и не подозревал. Только в это время возможно закалять дух. И лишь очень немногие по своей воле способны совершать все вышеперечисленное тогда, когда у них в жизни все гладко и хорошо. Для всех остальных "трудные периоды" - это необходимый этап развития, - спокойно объяснил старик. - Что же касается людей, для которых мы не хотим проявлять свои лучшие качества, следует понять, что это и есть те самые люди, которые действительно нуждаются в нашем сострадании, прощении, любви и служении. Они подобны больным детям, у которых недостаточно сил, чтобы самим излечить себя. И потому они отчаянно нуждаются в нашей помощи. Нуждаются даже тогда, когда им не хватает духа, чтобы признать это. 

Мы же склонны все ставить с ног на голову и поступать наоборот. 
Обычно мы говорим: "Сначала избавься от своих слабостей, стань правильным и безупречным, излечи себя от собственных недостатков сам. И лишь затем я предложу тебе свои прощение, любовь и заботу". Но в том то и дело, что такой совершенный человек уже не будет нуждаться в нашем прощении, любви и заботе.
Если все будут оправдывать наши ожидания, то как мы сможем развить силу прощения? Если все будут совершенными, то откуда в нас возьмутся сострадание и забота?
Во всем есть свой особый смысл и свое предназначение. Не бывает ситуаций, когда мы не могли бы предложить свои лучшие качества. Именно трудности закаляют характер и делают нас сильнее.
Если наша любовь не окрепла, проходя через горнило испытаний и страданий, если она не очистилась, проходя проверку на искренность, то какой от нее толк? Если в ней не окажется ни чистоты, ни силы, то она не будет представлять никакой ценности.

Дело в том, что подобно счастью, которое не является нашей собственностью, остальные наши лучшие качества также не принадлежат нам. Мы можем их чувствовать и обладать ими лишь до тех пор, пока предлагаем их тому, кто нуждается в них. 

Это подобно потоку, подобно ветру: стоит остановить его, и ветер исчезает - он существует лишь в движении.

Процесс предложения лучших качеств или служения является одновременно и проявлением, и отдачей, и обучением - т.е. тем самым, ради чего наша душа приходит на эту землю. Все это является целью души. И как я уже упоминал раньше, от того, движемся ли мы в сторону цели или нет, зависит и то, насколько будет наполнен счастьем путь, по которому мы идем. 
Это очень важный нюанс. Он говорит о том, что какой бы путь мы не избрали, наше счастье, наше призвание, наша цель всегда остаются вместе с нами - они подобны аромату мускуса, который олень всегда хранит внутри себя. Если всего лишь следовать вышеупомянутым принципам, то получится, что счастьем может быть наполнен любой из путей, по которому мы решим пойти. Потому что счастье - это, прежде всего, не ЧТО, а КАК.

Таким образом, день рождения - это день, в который надо не столько ожидать поздравления и собирать подарки, сколько искать повод и возможность, чтобы служить другим людям. Ведь только в действии служения мы и можем проявлять свои самые лучшие качества. Именно в это время они проявляются в нас и через нас, обновляя нас самих и то, что нас окружает.

Ну вот, пожалуй, теперь можно перейти и к подаркам, - улыбнулся старик.
Если внимательно вдуматься во все сказанное выше, то напрашивается вывод, что, как и у дня рождения, у подарка тоже есть свой собственный смысл и значение. 

Подарок - это всего лишь форма или повод для того, чтобы передать нечто большее. Это сосуд для того, чем мы собираемся его наполнить.
Подарок - это наш способ проявить свою благодарность, любовь и заботу.
Подарок - это способ показать человеку, что ты помнишь о нем и ценишь его.
Подарок призван напоминать человеку о его цели, он призван вдохновлять и помогать идти к ней. 
Подарок - это также благословение. Это возможность передать другому человеку частичку своего благочестия. Это возможность поделиться достигнутым.
Подарок призван возрождать и поддерживать в человеке его лучшие качества. 

Не только какой-нибудь предмет, но и слово, и улыбка, и мысль могут быть таким подарком. В конце концов, это всего лишь формы. А то, чем мы их наполним, зависит от нас. 
Настоящий подарок делается изнутри. Он передается от сердца к сердцу, и дарит спонтанную радость не только получающему, но и дарящему. Таков признак настоящего подарка.

Подарок - это действие, совершаемое не для себя, это служение. Настоящее служение - это проявление или акт любви. Чистое чувство любви связано с ощущением счастья, они неразлучны. Именно поэтому, когда мы дарим искренне, от души, то испытываем радость и счастье вместо того, чтобы сожалеть об отданной вещи или о потраченных деньгах и времени. Однако же, здесь надо знать свою меру и давать столько, сколько мы можем дать бескорыстно. - Старик сделал паузу и внимательно посмотрел на Сергея. 

Воспользовавшись ситуацией, Сергей задал давно возникший у него в голове вопрос:

- А что если я не могу увидеть человека, если он недосягаем? Например, он где-то очень далеко. Или я и вовсе не знаю его местоположение. Допустим, он дорог мне. И поэтому я хотел бы сделать для него что-нибудь хорошее, но между нами непреодолимая преграда. Вот как в такой ситуации поступили бы вы? 

Хозяин лавки неожиданно оживился. 

- А это очень интересный момент. Тут мы подходим к тому, что я бы назвал "мистическим подарком".
Правда, принципы, которые лежат в его основе, могут быть понятны далеко не каждому. Тем не менее, о нем стоит упомянуть. И если вы что-нибудь из сказанного не сможете понять или принять на веру - не проблема. В свое время все встанет на свои места. И вы поймете, о чем я говорил, - загадочно пообещал старик. - Допустим, вы готовы потратить какое-то количество средств, времени или сил для того, чтобы порадовать определенного человека, чтобы сделать ему подарок, - продолжил он. - По большому счету, все перечисленное является вашей собственностью, часть которой вы пытаетесь напрямую или в сконвертированном виде передать адресату. 
Например, вы можете совершить определенную работу и получить за свой труд некоторую сумму денег - материальный эквивалент вашего труда. Т.е. свое время и труд вы сконвертировали в деньги. Теперь вы можете приобрести на них какой-нибудь подарок и отдать его. Таким образом, посредством данного процесса вы фактически отдаете человеку часть сил  и времени в той форме, в которой он способен их принять. 
Вот и получается, что когда мы совершаем подарок, то по большому счету мы как бы посвящаем другому человеку частичку дыхания своей жизни, какое-то количество заработанных благ или благочестия. 

Но в данной ситуации вся сложность состоит в том, что вы не видите способа, позволяющего вам передать свой подарок. Ведь вас разделяет расстояние или неизвестность. 

Однако даже в таком случае можно сделать некий мистический маневр, который способен доставить ваш подарок адресату. Этот маневр называется "посвященное служение".
Позвольте объяснить вам значение этих слов.

Когда мы совершаем какой-то поступок, то за ним непременно следует реакция, т.е. результат или еще говорят карма.
Не пугайтесь этого слова. Оно всего лишь обозначает последствия или воздаяние. Этим термином обычно обозначают связь между причиной и следствием, некоторую естественную реакцию, возникающую в различных планах нашего существования.
Например, в упомянутой выше ситуации работа - это действие и причина, а зарплата - это реакция или следствие. Конечно же, это очень упрощенный наглядный пример.
Менее очевидное, но, несомненно, верное утверждение гласит, что если совершенный поступок был благочестивым, то и реакция, т.е. карма за этим поступком следует хорошая. И поскольку слово служение обозначает благочестивую деятельность, то подразумевается, что его плодом или следствием будет создание некоторого количества хорошей кармы. 

Примеров такого служения можно привести сколько угодно: можно накормить голодного, помочь больному, заботиться о пожилых людях. Также можно потратить некоторую сумму на участие в благом деле, пожертвовать средства святому или духовным людям, которые найдут этим деньгам достойное применение.  Можно молиться о других людях или непосредственно вдохновлять их вести более чистую, возвышенную и достойную жизнь... Способов много.
Таким образом, мы можем конвертировать те возможности и ресурсы, которые нам доступны, но уже не в денежный эквивалент, а в другую универсальную духовную валюту, называемую благочестием.

Благочестие - это своеобразные духовные деньги. И в определенных обстоятельствах они могут быть потрачены на то, чтобы прокормиться или иметь благоприятное общение с высокоразвитыми людьми. Определенный запас благочестия может сохранить ваше здоровье или, в критической ситуации, даже спасти вам жизнь. Он может помочь сохранить семью и отношения с близким человеком. Чтобы у вас была способность понимать и усваивать определенные знания - на это тоже необходимо некоторое количество определенного типа кармы. От благочестия зависит уважение и положение в обществе. Оно определяет качество жизни и количество счастья, которое мы можем испытывать в течение жизни. За счет благочестия исполняются наши желания. От количества разного рода благочестия зависит все.

Благочестие - это универсальная валюта, находящаяся в более тонком - духовном измерении, поэтому ее нельзя потрогать. Но, тем не менее, ее можно передать другому лицу.

И тут мы подходим к следующему моменту. Посвящение означает, что свои действия, а также их результаты, в нашем случае карму или благочестие, мы добровольно отдаем, т.е. посвящаем кому-то или чему-то. Например, тому, кто является вдохновителем и причиной нашего поступка. К кому мы расположены, в честь или ради кого мы все это делаем.
Или еще можно представить это так, что мы действуем от имени другого человека. В таком умонастроении мы можем ощущать себя как бы его представителем, инструментом, исполнителем его воли. А потому становится легко не гордиться тем, что ты делаешь и не претендовать на какое-то признание или вознаграждение. Так возникает бескорыстный настрой.

Кстати, бескорыстие, т.е. отсутствие стремления к личной выгоде - это очень важный момент в данном виде деятельности. Если движущие нами мотивы небескорыстны, то ценность наших действий сразу же очень сильно уменьшается. Своей корыстью мы невольно обесцениваем то, чем занимаемся. Поэтому чистота мотивов очень важна.
И даже если мы просто ожидаем от другого человека ответной признательности или каких-то изменений в отношениях, то этим тонким видом корысти мы неосознанно оскверняем совершаемые нами действия. И, как уже говорилось ранее, обесцениваем свой подарок.
К сожалению, объяснение того, как и почему все работает именно таким образом, сейчас не входит в наши цели. Это очень глубокая и обширная тема, которую не объяснить за пару минут. Поэтому придется пока принять все, как есть - без детальных объяснений и доказательств.

Ну а пока давайте вернемся к теме посвященного служения.
Если наше намерение глубокое и искреннее, если есть доброжелательное отношение, то между людьми возникает связь. Когда связь устанавливается, то на внутреннем плане люди как бы становятся одним целым. А потому между ними может быть совершен обмен благочестием или кармой.
То, что раньше принадлежало лишь одному, теперь становится достоянием их обоих. Тут нужно помнить о том, что просто посвящение без чувства любви в какой-либо из его форм, не будет работать. Так как единство и связь по положительным чертам характера не могут быть установлены без чувства, в данном случае любви. Именно чувства связывают действующего и того, о ком он думает. Или правильнее было бы сказать чувствует. 

Итак, для мистического подарка необходимо три обязательных компонента: благочестивый поступок, доброе чувство и бескорыстие.
В таком случае возникающая карма, являющаяся результатом хорошего дела, может быть переадресована тому человеку, о котором мы думаем. И в итоге у него появляется возможность воспользоваться плодами совершенного вами поступка.
Например, иногда святого человека просят помолиться о ком-нибудь. И тот, на кого направлена молитва благочестивого человека, получает вполне реальную помощь.

Давайте подытожим сказанное.
Вместо обычного подарка, можно сделать нечто уникальное - можно подарить другому человеку частичку своего благочестия. Благочестия, от которого зависит количество счастья и судьба, здоровье и развитие, отношения и благополучие.
Внутренний счет другого человека можно пополнить таким вот необычным способом. Нужно лишь занять себя благочестивой деятельностью и искренне, с чувством любви, проявленным в виде уважения и доброжелательности, заботы и благодарности посвящать, как сам поступок, так и его последствия другому лицу. Нужно в таком состоянии мысленно отдавать заслугу другому человеку. Тогда благочестие от совершенного поступка будет направлено к нему.

Чем значительнее и бескорыстнее был совершенный поступок, тем больше блага может получить тот, кому делается подобный подарок. Можно сказать, что получаемое благочестие умножается на степень бескорыстия и полезности. Но самое интересное - это то, что оно придет к адресату тогда и в той форме, в которой он больше всего будет нуждаться, а не в виде нескольких купюр или бесполезной безделушки. Ну какой толк в машине или в деньгах утопающему, если его жизнь зависит от того, окажется ли в этот момент рядом с ним кто-нибудь, способный протянуть руку?

К примеру, на сто рублей можно купить цветок, который скоро завянет. А бывает и так, что тех же средств может хватить на то, чтобы спасти чью-то жизнь. Очевидно, что вложение во втором случае несравнимо более разумное и значимое. Поэтому и благоприятная реакция от такого поступка значительно больше, чем временная радость от созерцания цветка. Если же есть возможность с чистым намерением оказать поддержку или пожертвовать немного денег настоящему святому, то человек получает от этого огромное благо. К сожалению, далеко не каждому выпадает такая удача. Возможность послужить святому человеку - это особая милость, доступная не так уж и многим. Поэтому следует пользоваться теми возможностями, которые предоставляет нам жизнь. Тогда со временем удача улыбнется и нам.

Понимаете? Обычно в случае простого подарка мы конвертируем свою деятельность в денежный эквивалент, а затем в какой-нибудь полезный или бесполезный материальный предмет, который мы собственно и дарим. 
А во втором случае деятельность преобразуется непосредственно в благоприятную карму. Т.е. не происходит процесса огрубления кармы до материального уровня. Мы как бы откладываем момент ее обналичивания. И она просто ждет удобного случая, чтобы воплотиться в нужный момент в нужной форме. Вот и вся разница. Но в обоих случаях мы отдаем одно и тоже. То, что стоит в истоке - свою добрую волю и деятельность. Однако понять и принять подобную концепцию не так уж и просто, - рассмеялся сказочник. - Для этого придется не только изменить взгляды на устройство мира, но и перестать торговаться, придется преодолеть свою скупость.

Из сказанного ранее выходит, что выйти за рамки привычных шаблонов и совершить такой вид подарка достаточно трудно. Но обычно это самое желанное и самое полезное вложение. Это самое лучшее, что мы можем сделать для других людей.
Если бы мы дарили друг другу подарки именно такого рода, то этот мир был бы намного лучше и добрее. Ведь пользу от такого рода поступков получает и тот, кому оказывается помощь. И тот, кому адресованы плоды данного поступка. И тот, кто действует... Да, да - хоть он и не претендует на результаты своей деятельности, но, тем не менее, он тоже получает на свой внутренний счет самый ценный, особый вид кармы, необходимой для духовного развития. Этот тип благочестия можно получить, только совершая бескорыстное служение, наполненное любовью.
И раз уж мы упомянули про духовность и духовное развитие, то следует знать, что истинная духовность невозможна без присутствия любви.
Любые настоящие духовные практики основываются на этом чувстве и совершаются в бескорыстном умонастроении. Иначе они просто не смогут правильно работать и дать именно тот результат, для которого были предназначены. Черствость, эгоизм и корыстолюбие несовместимы с развитием благородных качеств личности. Но тема духовных практик - это также очень обширная тема, которую мы не сможем сейчас охватить. Поэтому давайте отставим ее в сторону и вернемся к теме подарка. - После этих слов старик замолчал и снова посмотрел на собеседника.

- Вы были правы, - начал Сергей. - Мне трудно вот так взять и принять сказанное вами. Все это звучит красиво, но слишком уж абстрактно и как-то загадочно. Хотя в то же самое время прослеживается и определенная логика. Мне понадобится время, чтобы хорошенько осмыслить и переварить сказанное.
С другой стороны, даже если все именно так, как вы сказали, то как быть в том случае, если другой человек всего этого не понимает и не ценит? Если ему навороченный подарок или блестящая безделушка дороже хороших пожеланий и теплых слов, не говоря уже о такой таинственной вещи, как ваш мистический подарок. Ведь, по сути, мы делаем этот подарок не ему, а кому-то другому. Результаты же такого действия в виде передаваемой благочестивой кармы глазами не увидишь и руками не потрогаешь. Думаю, что мало кто сможет оценить по достоинству такую странную комбинацию. Иной человек может даже обидеться или покрутить у виска.- Закончил Сергей. 

- Все именно так и есть, - улыбнулся сказочник. - Поэтому вовсе не обязательно рассказывать человеку о том, что ты ради него сделал. Эту любящую жертву можно совершать тайно. Делать что-то для другого человека, без надежды получить его признание, возможно только в том случае, если вы действительно любите его и заботитесь о нем. Иначе у вас не будет никакого вдохновения поступать таким образом. Так на практике можно проверить свои чувства и намерения.

Стоит также знать, что подобный мистический дар в виде акта доброй воли, такое ваше благожелательное намерение, сопровождаемое соответствующим действием, способно донести ваш подарок даже до тех, кого уже нет на этой земле. 
Подобный дар способен принести вполне реальное благо душе того человека, о котором вы выражаете свою заботу. Такое любящее служение действительно способно очень сильно повлиять на душу близкого вам человека и её дальнейшую судьбу. 
В древности совершение подобных даров называлось почитанием предков и считалось одной из важнейших обязанностей детей перед их родителями. Это было их святым долгом. 
К примеру, одним из древнейших языков нашей планеты является санскрит. В нем слово "сын" звучит, как "путра" и переводится, как "тот, кто освобождает из ада"... Конечно же, это имеет смысл только в том случае, если сын имеет развитые духовные качества и обладает знанием о том, каким образом он может помочь своим предкам.
Подобные сведения сохранились в самых различных культурах и традициях. Даже в тех, которые развивались совершенно изолированно друг от друга. В них существует множество форм почитания предков.
Например: в память о них кормят большое количество людей, их именем совершаются различные добрые дела, их поминают с почтением и благодарностью, им предлагают освященную пищу, за них ставят свечи, для них совершают различные молитвы, обряды и ритуалы...
И это не наивные верования примитивных людей, как склонны думать люди, которые не удосужились изучить этот вопрос глубоко и беспристрастно. Это в той или иной форме дошедшие до нас осколки древнего знания об устройстве и законах вселенной, в которой мы живем. 

Однако я несколько отвлекся от нашей основной темы, - улыбнулся сказочник. - Из сказанного ранее следует, что так называемый "мистический подарок" - это очень и очень хороший вариант. Но далеко не все способны действовать подобным образом, а также далеко не все готовы принять такой абстрактный дар вместо какой-нибудь вполне осязаемой вещи. Но в этом нет никаких проблем. Если человек хочет, как вы выражаетесь, блестящую безделушку - почему бы не порадовать его и не подарить ее? В конце концов, что нам мешает сделать сразу два подарка - и явный и тайный? 

Любой человек нуждается в нашей любви и заботе, если они искренние и чистые. Даже если он не осознает этого.
Внешний подарок - это всего лишь повод и способ донести подарок внутренний: наши чувства и отношение.
Поэтому можно дарить что угодно, но в то же самое время следует продолжать служить человеку искренне и от всего сердца. Нужно благожелательно, по-доброму относиться к нему.
Это, как раз тот самый случай, когда КАК сделано, гораздо важнее того, ЧТО сделано. Тогда, даже неосознанно, человек может получить хотя бы небольшую частичку от истинного подарка. Он сможет перенять, пусть даже и в малой мере, те благородные качества, которые вы вложили в дар внутренний, даже если он любитель безделушек. Тут главное помнить о том, в действие нужно вкладывать чувства. Что дарить что-либо нужно не бездушно, не механически, а с добрым сердцем, наполненным искренним участием и заботой. В отношениях не должно быть холода или пустоты.

Поступая подобным образом можно преподнести самый лучший подарок из всех возможных. Ведь таким способом можно помочь другому человеку стать немного лучше, немного душевнее. И как только это произойдет, в тот же миг родится новый человек - более радостный и счастливый, более вдохновленный и динамичный, более благодарный и доброжелательный...

Это такая игра: подарок может стать днем рождения, а день рождения в свою очередь станет подарком для кого-то еще... и так далее. 
Так жаль, что мы слишком редко отмечаем дни рождения и также редко дарим подарки. Если бы мы могли делать это чаще - наш мир мог бы очень быстро измениться в лучшую сторону... - грустно, но с теплотой в голосе улыбнулся старик.

Проявление наших лучших качеств - это наш день рождения. А для всех остальных - это подарок. - Закреплял тему сказочник. - Но как только кто-то сможет искренне принять этот вид подарка, в нем также проявятся его хорошие качества. И значит, что все повторится: этот момент станет его днем рождения, а проявленные качества станут для окружающих его людей подарком, который вызовет у них ответные теплые чувства и добрые побуждения... и т.д.
Для этой игры нужны хотя бы двое - один отдает, а другой принимает - оба одинаково важны. Затем они меняются ролями... В конце концов, день рождения - это день, когда люди обмениваются дарами. И вовсе не обязательно ждать целый год, чтобы сделать это. - Сказочник посмотрел куда-то вдаль и замолчал.

- Вот вы говорите, что следует благодарить судьбу за все, что с нами происходит. - Задумчиво, начал Сергей. - Я уже слышал о подобном психологическом приеме. В нем предлагается с радостью и благодарностью принимать абсолютно все, что c нами случается, как приятное, так и неприятное. 
Говорят, что если практиковать эту технику, то не только восприятие жизни станет более позитивным, но также могут начать исполняться самые разные желания, да и вообще вся жизнь может полностью поменяться в лучшую сторону. 
Интересно, сколько в этом утверждении правды, и как оно соотносится с тем, о чем вы мне рассказываете? На мой взгляд, во всем этом есть много общего, но как-то слишком уж все просто, чтобы быть правдой. И вообще, все это попахивает мистикой. Это первое, о чем я хотел бы спросить.

Вторую часть вопроса я бы сформулировал примерно так, - продолжил Сергей. - Если бы мы могли воспринимать все, что с нами происходит, как дар, как подарок или как заботу о нас, тогда благодарность возникала бы сама собой - спонтанно и абсолютно естественно, мы бы постоянно находились в этом позитивном состоянии. Ведь если воспринимать жизнь через призму благодарности, получается, что даром может быть вообще все, а не только подарок одного человека другому. И при таком подходе ваш вариант дня рождения происходил бы буквально каждый миг. 

Также, я начинаю склоняться к той точке зрения, что мы действительно способны влиять на свою судьбу за счет изменений в характере. 
Например, культивируя такую черту, как благодарность, мы бы автоматически заменяли возможные негативные эмоции и реакции на позитивные. В свою очередь, это позволило бы нам реагировать на ситуации совершенно иным образом, строить качественно иные отношения и, в конечном итоге, влиять на течение своей жизни или, иными словами, судьбу.
Но вот незадача. С одной стороны, трудно все время помнить о благодарности. Ну а с другой стороны, крайне сложно быть благодарным, когда с нами случаются какие-нибудь неприятности. 
Что бы вы могли ответить на эти вопросы?

Старик некоторое время молчал, внимательно глядя на Сергея.
Наконец он произнес:
- Первое, что я хотел бы уточнить, это то, что приятное не всегда является хорошим, а неприятное - плохим. Зачастую мы путаем эти понятия. Но ведь нередко яд бывает сладким, а лекарство горьким...
Например, можно сломать ногу и из-за этого не поехать в отпуск. Это, конечно же, неприятно. Но, кто знает, быть может, именно благодаря этой неприятности мы не попали под машину или с нами не произошло какое-то другое, куда более печальное событие? Наш ограниченный ум и восприятие не всегда видят всю картину, все причинно-следственные связи. А потому мы далеко не всегда можем знать, для нас в действительности хорошо, а что плохо. 

Если помнить про этот нюанс, то когда с нами происходит что-нибудь неприятное, нам будет легче перестать воспринимать случившееся, как нечто однозначно плохое. Подобным же образом можно смотреть и на любые иные события. Чтобы с нами не произошло, у нас всегда останется свобода выбора, заключающаяся в свободе восприятия, а значит и отношения.

Восприятие связано с мышлением, которое, как мы знаем, в итоге связано с судьбой. В свою очередь, судьба, или еще иногда говорят карма, приходит в нашу жизнь в виде различных мыслей и желаний. Эти побуждения приходят к нам в определенный момент или период жизни, направляя и подталкивая нас к тем поступкам, которые и определяют нашу судьбу.
Если мы занимаем пассивную позицию и двигаемся по течению жизни именно в такой манере, то в итоге пожинаем именно ту судьбу, которую заслужили на данный момент. 

Если же наша позиция становится активной, если мы осознанно и целенаправленно начинаем менять свой внутренний мир, свои мысли и образ мышления, то естественным образом, это вносит соответствующие корректировки в целостную систему, называемую "жизнь". Когда мы мудро используем, данную нам свободу воли, мы прогрессируем. Если же злоупотребляем ею - деградируем. Закономерность достаточно проста. 

Таким образом, осознанность и время реакции между причиной и следствием, т.е. время, данное нам для возможной корректировки  - это факторы, превращающие нас из безвольных автоматов в Творцов. Художников своей судьбы.
Когда же мы сами творим свою судьбу, наша жизнь становится Искусством. - Старик ненадолго замолчал, как бы давая Сергею время, чтобы усвоить сказанное. Затем он продолжил. - Если подвести итог сказанному, мы получим тот факт, что смена мышления или восприятия действительно приводит к изменениям в судьбе. И направление этих изменений можно контролировать.

А вот что касается техники реализации желаний, то тут все не так просто. Дело в том, что, используя подобные методы, действительно можно воплощать задуманное. Но далеко не каждый понимает работающие при этом механизмы и знает цену исполнения желаний. 

И, как не все желаемое в итоге может оказаться полезным, так не все наши желания стоят того, чтобы воплощать их. К сожалению, в оценке данной ситуации обычный человек чаще совершает ошибки, чем выносит правильные суждения. Ведь он больше склонен руководствоваться чувствами "приятно" или "неприятно", что совсем не является критерием истины. Поэтому безграмотное и корыстное использование подобных техник может привести к весьма плачевным последствиям. Увы, но у нас сейчас нет возможности детально рассмотреть этот вопрос, разбираясь с законами, на основании которых он действует.

Что же касается второй части вопроса, то должен сказать, что способность постоянно воспринимать мир и происходящие в нем события, как дар. Способность неизменно пребывать в состоянии благодарности - это очень высокий уровень. Это действительно значимое Достижение, являющееся результатом серьезной работы над собой. Поэтому я не стал рассматривать нашу тему о подарке и дне рождения на столь высоком уровне. 

И все же, я очень рад, что этот вопрос был задан. 
Мир вокруг нас пропитан жизнью, и он по-своему разумен. Как бы это ни было трудно постичь, но вселенная действительно заботится о нас в каждый момент времени. И все, что с нами происходит - есть проявление этой заботы. Сама же забота и есть Дар, а также причина для благодарности. 

Сквозь многие опыты и жизни вселенная ведет нас к некой уникальной Цели. И каждый момент, каждая возникающая ситуация - это возможность учиться и расти. Это еще одна ступенька на пути к Вершине. Это возможность действовать в каждой отдельной ситуации наиболее безупречным образом, возможность проявлять наши самые лучшие стороны. Каждый момент и каждая ситуация - это шанс стать еще на один шаг ближе к Цели целей... - Старик снова ненадолго умолк. - Если начать свой путь, то однажды, мы достигнем определенного уровня, когда к нам придет способность воспринимать все происходящее с нами, как дар. Тогда совершенно естественным образом мы сможем пребывать в потоке радости, новизны и благодарности. Ну а пока нам надо сделать свой первый шаг, потом еще и еще....

Человек, способный воспринимать мир на таком уровне, живет совсем в другом измерении. - Продолжил сказочник. - Такой человек чувствует и мыслит иными категориями. Он открыт и находится в контакте с более высокими планами бытия. Благодаря этому созидательные силы высших миров входят в его жизнь и начинают действовать в ней. Счастье и благодарность становятся его постоянными спутниками. И к нему приходит осознание, что это не итог, но только самое начало настоящей Жизни...

Старик снова замолчал, глядя куда-то вдаль. Затем он улыбнулся и перевел взгляд на Сергея:
- Все, о чем я рассказывал - это не плод моего воображения или фантазии. Это не тема для психологических техник и внушений. Не способ читать мораль молодому поколению. И не попытка как-то разнообразить свое существование. Это нечто большее. 
Это более глубокое видение истинной картины мира и протекающих в нем процессов. Это знание, доставшееся нам в наследство от мудрецов седого прошлого.

Наше время заканчивается, - вдруг произнес сказочник. - К сожалению, большинство людей похоже на ходячие энциклопедии. Они так много всего знают, но так мало следуют своему знанию. Когда мы имитируем практику, то вполне закономерно получаем имитацию результата. Ну а если мы и вовсе ничего не делаем, тогда результатом всех наших познаний становится большой жирный ноль. 
Поэтому можно, как соглашаться, так и отвергать сказанное мною. Но это ровным счетом ничего не будет менять. Ведь критерием любой теории является практика. Только она может подтвердить или опровергнуть сказанное. Только она может вдохнуть жизнь в знание и дать ему возможность реализоваться.

- Хорошо, - произнес Сергей, - я хотел бы попробовать применить в жизни то, о чем вы говорите, и посмотреть, что из этого получится.
Я понял, что благодарность придет потом. А для начала необходимо самому стать воплощением подарка и в мыслях и в поступках. Я понял, что необходимо стараться действовать наилучшим возможным образом, в том числе и по отношению к тем, кто, по нашему мнению, этого не заслуживает. Но тут я должен быть честным - это нереально. 

Вот взять, например, алкоголь. Из-за него люди теряют человеческий облик и разум. Это яд, постепенно развращающий и убивающий нас. Все это знают. И производитель. И продавец. И тот, кто создает рекламу. И тот, кто предоставляет для этого эфирное время. И даже тот, кто покупает. Ведь он не просто травит одного себя и создает ад только в своей отдельно взятой семье. Его руками и деньгами делается нечто большее: он поддерживает и финансирует торговцев этим ядом, фактически, он становится их соучастником. Вроде бы это понятно, но посмотрите, сколько людей участвуют во всем этом. 
То, что происходит в семьях, в политике, медицине, экономике, во многих других областях нашей жизни также не поддается ни разумному описанию, ни оправданию. Люди знают о своих пороках, но все равно продолжают поступать вразрез с разумом. Такое впечатление, что на каждом грехе висит ценник, за который продается совесть: все можно оправдать и купить, вопрос в цене.

Современное общество больно тем, что пороки стали нормой, а добродетели высмеиваются.
Как в этой атмосфере можно оставаться на вершине сознания? Как можно, сознавая все это, продолжать желать людям всего наилучшего и поступать соответствующим образом? Как заставить себя сделать из своей жизни дар для тех, кто этого попросту недостоин? И как принимать все это с благодарностью? Похоже, что это выше моего разумения, - закончил свою речь Сергей.

- Ну что же, искренность - это первый и необходимый шаг. Без нее вообще невозможно достичь того, о чем мы говорили, - произнес хозяин лавки. - Когда-то я и сам был таким. И меня мучили подобные же вопросы, - продолжил он. - Тогда мой Наставник рассказал мне сказку об Учителе.
Эта сказка была о том, что невозможно вылезти из болота, если тянуть самого себя за волосы. О том, что для того, чтобы вылезти из трясины, нам нужна помощь со стороны - будь то ветка склонившегося дерева или рука другого человека.

Суть сказки об Учителе сводилась к тому, - продолжил сказочник, - что поскольку этот мир предназначен для учебы, то в него и приходят несовершенные души - как раз для того, чтобы учиться. А потому на земле нет совершенных людей. 

Их слабости и несовершенства - это лазейки, через которые в людей проникают и действуют различные разрушительные силы, соответствующие названиям этих недостатков.
И хотя души всех людей, без исключения, чисты, у большинства людей души пока еще слабы и недостаточно развиты. 
А поэтому им попросту недостает сил, чтобы противостоять негативным влияниям, которые воздействуют на них и заставляют поступать неправильным образом.
Такой вот получается порочный круг: имеешь недостаток - совершишь недостойный поступок, затем пожнешь плод поступка в виде склонности к очередному недостатку. И так дальше до бесконечности.

Так бы все и продолжалось, но однажды появился один необыкновенный человек. Он был воплощением совершенства.
И когда он пришел на землю, то не было ни одного человека, соответствующего его высоте. На земле не было ни одного существа, достойного его и того, что он мог предложить. 
Тогда этот совершенный человек проявил сострадание и отдал все, что имел, как дар - безусловно.
Отдал тем, кто совершенно не заслуживал этого. Он отдал им свое благочестие, которое заработал за многие жизни суровых аскез и упорной работы над собой. Более того, он остался с этими людьми и посвятил им всю свою жизнь, без остатка.

Со временем у него появились ученики, а его самого стали называть Учителем. Когда в силу своих слабостей ученики совершали какой-то недостойный поступок, то, если это позволял мировой Закон, Учитель забирал в свое тело последствия плохих поступков своих учеников и страдал вместо них. А как только возникала возможность, Учитель тайком отдавал этим людям частичку себя. Так день за днем он отдавал все, что имел, а взамен получал только яд. Но у него был один секрет, придававший ему сил: он видел всех этих людей не теми, кто они были сейчас, а теми, кем они однажды станут - воплощением совершенства. 

Так продолжалось день за днем, год за годом.
Когда Учитель принимал в себя очередную частичку яда неправильных поступков своих учеников, он тем самым поглощал реакцию, которая бы породила очередные недостатки в этих людях. Иная реакция была настолько серьезной, что могла бы забрать жизнь обычного человека. И когда Учитель принимал ее, он очень сильно болел. 

Некоторые люди советовали ему не делать этого и даже иногда бранили. Но сострадание Учителя и его любовь были сильнее. Ведь тем самым он давал своим ученикам время, чтобы те могли успеть изменить свою судьбу и вырваться из порочного круга, о котором говорилось раньше.

Когда же Учитель благословлял кого-нибудь, он вкладывал в этого человека собственное благочестие - силу, заработанную им самим, в те времена, когда он совершал праведные поступки. Таким образом, люди пользовались плодами благочестивых поступков, которые сами они не совершали и не могли бы совершить на их нынешнем уровне развития. Плоды благочестия, в свою очередь, вызывали к жизни положительные, созидательные силы в жизни учеников.

Так постепенно люди прогрессировали и развивались, побеждали свои слабости и недостатки. Они еще не понимали, что первопричиной всего этого был Дар, которым являлось благочестие человека, бескорыстно отданное тем, кто совершенно не заслуживал его. 

Если бы не этот первый Дар, если бы не было этого непрерывного потока Милости - круг не был бы разорван.
Ведь замкнутая уравновешенная система, которой был каждый человек и общество в целом, неспособна изменяться, не получая помощи со стороны.
"Икс" равно "Икс" - этот математический закон известен всем. (X=X)
Учитель же внес дополнительную переменную. И тогда "Икс" плюс "Игрек" стало равняться "Зед". (X+Y=Z)
Таком образом, разница между прежним человеком и новым равнялась тому, что ученик смог воспринять за счет Учителя. 

Дар Учителя изменил людей и дал им новую жизнь. Таким образом, он стал причиной для их Дня рождения.
Такова первая часть сказки об Учителе, - произнес старик.

- Когда же Учитель состарился, и ему пришло время оставить эту землю, ученики обратились к нему с вопросом: "Теперь, когда некому будет совершать Дар, все опять уравновесится и застынет. Так неужели все сделанное было напрасным?"

И тогда Учитель открыл им вторую часть Секрета. 
Он сказал: "Я пришел в этот мир не для того, чтобы изменить его. Как бы ни был велик один человек, он не сможет сделать то, что не в его силах. Но вы сможете. 
И я расскажу вам, как это сделать. Я дам вам знание, как победить равновесные силы". Он посмотрел на учеников и сказал: "Просто бескорыстно служите друг другу". 

"И это все?" - спросили ученики?

"Этого достаточно, чтобы начать, - ответил Учитель. - Истинное служение всегда является процессом, в котором осуществляется акт дарения. А истинный дар - это служение. Если ваше служение будет бескорыстным даром - вы разорвете круг.

Но если служение будет осквернено корыстью, если вы пожелаете вознаграждения за свой поступок, тогда ваше желание исполнится. Система замкнется, и вы получите назад ровно столько же, сколько отдали. Таков закон.

Закон причин и следствий гласит, что каждый может получить лишь то, чего заслуживает. Иными словами, каждый получает в соответствии со своим благочестием.
И тогда, чтобы передать свое благочестие, я стал един с каждым, кто меня принял. Я отдал каждому из вас частичку себя. 

Но сделано это было не для того, чтобы вы хранили полученное в себе. В этом случае вы снова станете жертвами равновесных сил. Я дал вам свое благочестие,  чтобы вы передавали его дальше. 
Ведь когда у вас что-то есть - вы можете подарить это другим. Это и есть служение. 
А когда вы действуете таким образом, то постепенно заслуживаете то, что ранее было получено вами незаслуженно, т.е. в дар. Таким образом, то, что раньше было дано вам авансом, может стать вашим по праву. 

Таким образом, процесс служения или совершения подарков - это не повинность и не обязанность. Это ваш шанс. Это золотая возможность стать тем, кем вы бы не смогли стать, если бы не совершали бескорыстного служения.

Итак, если вы будете следовать моим наставлениям, произойдет следующее:
В благоприятный период своей жизни вы совершите для другого человека хороший поступок, и значит получите определенное количество благочестия, возникающее вследствие такого поступка.
А тот человек, которому вы оказали помощь, в меру своей восприимчивости, пока еще незаслуженно получит частичку вашего благочестия, и тем самым сможет развиваться. 
Когда же по причине ваших предыдущих плохих поступков для вас наступит неблагоприятный период, и вы не сможете сделать ничего хорошего. Развившаяся сила благочестия от этого другого человека придет, чтобы в свою очередь поддержать вас. А сам этот человек не только вернет внесенный вами аванс, но и сам останется в выигрыше.
Таким образом, вы оба сможете совершать прогресс, благодаря тому, что кто-то из вас начнет первый. 
Но самое замечательное во всем этом, это то, что вы можете дарить более, чем одному человеку, а тот еще нескольким, и те несколько тоже смогут приумножать дар. Именно так, от одного ко многим вы и сможете изменить лик этого мира.

Где бы я ни был, я всегда буду с вами. Когда вы дарите от души, то таким образом вы проявляете частичку меня и передаете ее дальше. И в этот самый момент я буду вместе с вами. Я буду вашей хорошей мыслью и достойным поступком, вашим жестом и словом, взглядом и улыбкой...
 
Чем больше вы будете отдавать меня, тем больше я буду проявляться в вас и через вас. И однажды наступит день, когда вы осознаете, что я - это не какое-то отдельное существо. Я - это лучшая часть вас самих. Я - это вы сами. 
Вы взывали о большем счастье, большем совершенстве. И нечто глубоко внутри вас отозвалось на ваш зов. Я и есть воплощение этого зова, воплощение вашей же собственной мечты. Я - ваше глубочайшее, вышедшее на передний план. Я - ваше будущее, пришедшее в настоящее.
И как я вошел в ваши жизни, так однажды вы сами придете к другим своим частичкам, взывающим и отчаянно нуждающимся в вас. И тогда вы сделаете им подарок. Тот самый, который станет их билетом к новым вершинам и горизонтам, их билетом в настоящую Жизнь..."

В голове у Сергея немного кружилось, и голос сказочника то пропадал, то появлялся. 
Сергей еще не совсем понимал, как все услышанное можно было бы применить на практике, но кусочки мозаики уже начали складываться в единую картину. И до Сергея постепенно начинало доходить, к чему все это время клонил старик, и о каком мускусе он упомянул с самого начала. 
Он хотел было, как обычно, задать уточняющие вопросы. Но, возникая, они тут же сами собой отпадали за ненадобностью. "Как говорит старик, осталось только переизложить все это на мой собственный манер, привычным мне языком", - подумал Сергей и вспомнил о человеке, для которого он сегодня искал подарок. 
Сергей улыбнулся. Он уже знал, какой подарок он приготовит в этот раз и будет дарить каждый день. Сергей снова улыбнулся.

Он перевел взгляд на собеседника. Тот понимающе улыбался. Спокойные и ясные глаза старика мягко светились тем самым непередаваемым светом, который зацепил Сергея с самого начала. В словах не было необходимости.

"Наверное, я слишком много выпил этого необычного чая или мои мозги уже не справляются с информацией", - подумал Сергей. В его голове постепенно нарастал гул, а комната сувенирной лавки, в которой он находился, начала вращаться, постепенно набирая обороты. Сергея закружило и втянуло в какую-то трубу. 

Сергей очнулся сидя в своем любимом кресле. 
"Ну надо же, заснул прямо на работе, - подумал он. - И ведь привидится же такое". 
В это время раздался звон колокольчиков открывающейся двери. Сергей присмотрелся к покупателю - это был молодой человек лет тридцати пяти, его взгляд скользил по полкам с сувенирной продукцией. В нем было что-то неуловимо знакомое. 
"Откуда этот странный запах?" - подумал Сергей и рефлекторно сунул руку в карман своего пиджака. В руке лежал странный мешочек, от которого исходил этот приятный и необычный аромат. Сергей удивленно уставился на него. "Что это такое?" - подумал он.

Внезапно все произошедшее вспышкой пронеслось в его памяти. 
"Но это же был только сон", - подумал Сергей, все еще продолжая разглядывать пакет, лежащий в его руке. "А впрочем, какая разница?" - улыбнулся он.
Он встал и подошел к посетителю, который отсутствующим взглядом продолжал изучать содержимое прилавков.

- Что я могу сделать для вас? - произнес Сергей.

"... божественная Справедливость помогает преступнику осознать, что не он совершил плохой поступок, но нечто иное, что мы называем невежеством, действовавшим в нем и через него. Когда в силу вступает божественная Справедливость, человек чувствует себя несчастным, потому что позволил плохим силам проникнуть в себя и управлять им..."

"... Своим человеческим эго, человеческой волей или решимостью, неустанными человеческими усилиями мы не можем изменить или преобразить лик мира. Это невозможно! Но это не значит, что личное усилие, человеческое усилие бесполезно. Личные усилия нужно делать постоянно, неустанно и спонтанно. Но, чтобы делать личные усилия, нам нужно призывать высшую Силу, которая тайно и безмолвно вдохновляет нас. Личное усилие не существует само по себе. Это высшая божественная Сила, высшая Сила бесконечного Запредельного втайне питает и вдохновляет нас совершать личные усилия, вкладывать волю и решимость во все, что мы говорим, делаем и кем становимся..." 

 "... Если наши ошибки не прощены, у нас никогда не будет чистоты в теле, витале, уме и сердце.  Эти части нашего существа не смогут получить ничего божественного. Душа находится постоянно в контакте с Богом, так как она всегда чиста. Но сердце не всегда чисто, а тело, витал и ум - как темные джунгли... А если нет чистоты, божественные силы, о которых мы молим, не смогут неизменно пребывать в нашей жизни. Только если Бог прощает наши ошибки, мы обретаем чистоту во всем своем сознании. Лишь в этом случае мы можем увеличить свою восприимчивость и получить божественные качества от Бога в изобилии..."

"... Когда мы не устремляемся, мы замечаем, что человеческая жизнь полна правил и предписаний. Когда мы устремляемся, мы чувствуем, что правил и предписаний не существует; в потоке реки свободы мы течем и впадаем в Море-Совершенство. Когда мы осознаем высшую истину, мы поймем, что есть только одно правило, и это правило таково: Бог на первом месте. Тогда мы продвигаемся еще на шаг и видим, что единственное правило - это Бог ради Бога, а не ради нашего личного удовлетворения. Только наше безусловное отречение перед Волей Бога может действительно принести нам счастье и осуществление смысла жизни..."

Умер Новый Русский, стучится во врата Рая. Открывает Апостол Петр:
- Извините, а вам в Ад!
- Как так в Ад??! Я же на свои деньги церковь построил, на том месте, где того пацана замочили!! А с секретаршей своей некрасиво поступил - она в монастырь ушла... Так сколько я этому монастырю помогал!! А в Детские дома, где мои дети по всей стране - сколько я денег вкладываю! А в компьютерные классы! А в спортивные секции для детишек!!
- Гм... Пойду, посоветуюсь.
Возвращается:
- Так. Поступило указание. Деньги все вернуть! Но все равно в Ад...

Попали в Ад американец, индус и русский. Встретил их черт и говорит:
- Всем, кто сюда попадает, даю шанс перейти в Рай.
И достает здоровенный кнут:
- Кто выдержит три удара не закричав - отпускаю! Можете защищаться, чем хотите.
Первым вышел американец.
- Чем хочешь защищаться?
Американец взял здоровый гранитный камень:
- Я готов!
Черт размахнулся в первый раз и... камень вдребезги. Второй раз - и американец заорал, как бешенный...
- Следующий, - говорит черт.
Выходит индус.
- Чем будешь защищаться?
- Ничем! - отвечает индус, - Я 80 лет занимался йогой, и в медитации тело не чувствует боли!
- Ладно.
Первый удар. Индус: - Оммм...
Второй удар. Индус: - Оммм...
Третий удар. Индус: - Оммм...
- Ух... Еще никто не выдерживал трех ударов. - говорит черт. - Ну что ж, ты свободен, можешь спокойно идти в Рай.
- Нет, - говорит индус, - хочу остаться и посмотреть. Во всех анекдотах русские выигрывают. Хочу увидеть, как у него на этот раз получится.
- Ладно, останься. Ну, чем думаешь защищаться? - обращается черт к русскому.
- Чем защищаться - индусом, конечно...

Засуха. К цадику приходят евреи-хуторяне и просят устроить чудо - чтобы пошел дождь. 
- Нет, - отвечает цадик, - чуда не будет, ибо нет в вас веры в Господа. 
- Но почему же, ребе? 
- Если бы вы действительно верили в Иегову, то пришли бы с зонтами.

Как-то раз гуляли четыре раввина в парке и поспорили на одну библейскую тему. Получилось, что три раввина против одного. Тут тот один стал горячо молиться.
- Боже, я знаю, что я прав! Пожалуйста, дай какой-нибудь знак, что бы они поняли, что они неправы!
Тут же небо заволокло тучами и ударил гром. БУМ !!!
- Вот видите, - закричал раввин, - Бог говорит, что я прав!
- Ерунда всё это! - говорят те трое, - это просто совпадение!
Раввин простер руки к небу и громко сказал:
- Боже милостивый, пожалуйста, дай ещё один знак! Умоляю тебя!
И тут.... БАБАХ... молния как даст в соседнее дерево.
- Смотрите! Видите! Я прав!
Те трое:
- Ну и что! При грозе всегда молния бывает! Не доказательство!
Тогда тот раввин закричал из последних сил:
- Господи, ну подай ты более весомый знак!
И тут тучи рассеялись, и громовой голос с небес сказал:
- Он - ПРАВ !!!
Те трое:
- Ну и что?!! Все равно получается три против двух!!!

Мужик едет на встречу, опаздывает, нервничает, не может найти место припарковаться. Поднимает лицо к небу и говорит: "Господи, помоги мне найти место для парковки! Я тогда брошу пить и буду каждое воскресенье ходить в церковь! "
Вдруг чудесным образом появляется свободное местечко. Он снова обращается к небу: "А, все, не надо. Нашел! " 

"... Если Бог не простит мне все небожественные поступки, которые я совершал годами, как же я смогу следовать духовным путем - путем, залитым солнцем? Лишь если Бог простит меня, я смогу всецело погрузиться в духовную жизнь. Поэтому вначале мне нужно Прощение Бога.
Когда я чувствую, что Бог по Своей бесконечной Щедрости простил меня, в это время я могу подумать о другом аспекте Бога - Его Сострадании. Бог простил меня, теперь я нуждаюсь в Его Сострадании, так как я слаб, невежественен и во всем неудачлив. Я горячо желаю сделать что-либо, но у меня нет способностей сделать то, что я хочу, или стать таким, каким хочу видеть себя. Поэтому мне, вне сомнения, нужно Сострадание Бога. Без Него я ничего не смогу достичь и никогда не смогу стать достойной личностью..."

"... Если человек будет в чем-либо бесконечно лучше меня, но не низойдет до моего уровня, то какой в этом прок? Возьмем профессора. Чтобы обучить студента, ему нужно спускаться на его уровень. Если он останется на собственном уровне, со своей высокой мудростью, студент ничего не получит. Когда учитель учит азбуке малыша, он знает, что сам он прочел тысячи книг, но он спускается на уровень невежества или, можно сказать, на уровень очень ограниченных способностей ребенка, которому нужно выучить азбуку.  В то же время, учитель сохраняет знание и мудрость, которые он обрел, прочитав так много книг. Если он не опустится до уровня азбуки ради малыша, то как же малыш выучит азбуку и в конечном итоге научится читать сам?..."

"... Говорить всем ищущим о том, что они должны быть счастливыми, - долг всех духовных Учителей. Если вы все время будете подавленным, вы станете растить в себе негативные, небожественные силы, вы не сможете совершать прогресс. А если вы будете счастливым, то ваш духовный прогресс станет по-настоящему легким..."

Я не сам ли выбрал час рожденья,
    Век и царство, область и народ,
Чтоб пройти сквозь муки и крещенье
    Совести, огня и вод?

Апокалипсическому Зверю
    Вверженный в зияющую пасть,
Павший глубже, чем возможно пасть,
    В скрежете и в смраде - верю!

Верю в правоту верховных сил,
    Расковавших древние стихии,
И из недр обугленной России
    Говорю: "Ты прав, что так судил!

Надо до алмазного закала
    Прокалить всю толщу бытия.
Если ж дров в плавильной печи мало,
    Господи, - вот плоть моя!"

(Максимилиан Волошин)

Есть горячее солнце, наивные дети,
    Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет - то ведь были, ведь были на свете
    И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...

Есть незримое творчество в каждом мгновеньи -
    В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья -
    В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...

Бесконечно позорно в припадке печали
    Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
    Разве только собаки живут на земле?

Если сам я угрюм, как голландская сажа
    (Улыбнись, улыбнись на сравненье мое!),
Этот черный румянец - налет от дренажа,
    Это Муза меня подняла на копье.

Подожди! Я сживусь со своим новосельем -
    Как весенний скворец запою на копье!
Оглушу твои уши цыганским весельем!
    Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.

Оставайся! Так мало здесь чутких и честных...
    Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю - ищи неизвестных,
    Как и ты неподвижно лежащих в пыли.

Если лучшие будут бросаться в пролеты,
    Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчетную радость полета...
    Разверни свою душу до полных границ.

Будь женой или мужем, сестрой или братом,
    Акушеркой, художником, нянькой, врачом,
Отдавай - и, дрожа, не тянись за возвратом:
    Все сердца открываются этим ключом.

Есть еще острова одиночества мысли -
    Будь умен и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над темной водою нависли -
    Можешь думать... и камешки в воду бросать...

А вопросы... Вопросы не знают ответа -
    Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
    Убегай от тоски и с глупцами не спорь.

(Саша Черный)

Неси это гордое Бремя - 
    Родных сыновей пошли 
На службу тебе подвластным
    Народам на край земли - 
На каторгу ради угрюмых 
    Мятущихся дикарей, 
Наполовину бесов, 
    Наполовину людей. 

Неси это гордое Бремя -
    Будь ровен и деловит, 
Не поддавайся страхам 
    И не считай обид; 
Простое ясное слово 
    В сотый раз повторяй - 
Сей, чтобы твой подопечный 
    Щедрый снял урожай. 

Неси это гордое Бремя - 
    Воюй за чужой покой - 
Заставь Болезнь отступиться 
    И Голоду рот закрой; 
Но чем ты к успеху ближе,
    Тем лучше распознаёшь
Языческую Нерадивость, 
    Предательскую Ложь. 

Неси это гордое Бремя 
    Не как надменный король -
К тяжелой черной работе, 
    Как раб, себя приневоль; 
При жизни тебе не видеть 
    Порты, шоссе, мосты - 
Так строй их, оставляя 
    Могилы таких, как ты! 

Неси это гордое Бремя - 
    Ты будешь вознагражден 
Придирками командиров 
    И криками диких племен: 
"Чего ты хочешь, проклятый, 
    Зачем смущаешь умы? 
Не выводи нас к свету 
    Из милой Египетской Тьмы!" 

Неси это гордое Бремя - 
    Неблагодарный труд, - 
Ах, слишком громкие речи 
    Усталость твою выдают! 
Тем, что ты уже сделал 
    И сделать еще готов, 
Молчащий народ измерит 
    Тебя и твоих Богов. 

Неси это гордое Бремя -
    От юности вдалеке 
Забудешь о легкой славе, 
    Дешевом лавровом венке -
Теперь твою возмужалость
    И непокорность судьбе
Оценит горький и трезвый
    Суд равных тебе! 

(Рерьярд Киплинг; перевод А.Сергеева)

Я верю в то, что мы бессмертны
    И совершенству нет конца.
Тела меняем, как конверты.
    Живём по замыслу Творца.

Всё, что даётся нам судьбою,
    Должны принять и осознать,
Чтоб поработать над собою,
    Ошибки прошлые признать.

Не верю в то , что есть случайность,
    Нелепый случай, злобный рок.
Вся наша жизнь-необычайность,
    А здесь мы лишь какой-то срок.

Срок для того, чтобы развиться
    И то, что надо, осознать.
Потом в семье другой родиться.
    Ошибки вновь не повторять.

Я верю в то, что мы бессмертны.
    Живём по замыслу Творца.
Тела меняем, как конверты,
    И совершенству нет конца...

(Борис Коренфельд)

Подставляйте ладони.
    Я насыплю вам счастья.
Есть источник бездонный
    В дождь, в грозу и ненастье.

Я насыплю вам счастья,
    Сколько вы захотите.
Это всё в вашей власти.
    Ну берите, берите!

Нет конца и начала.
    Нет границ поперечных.
Только вы, получая,
    Улыбнитесь сердечно

И скажите кому-то
    Просто доброе слово.
Не лукавствуя мудро,
    Это счастья основа.

Не жалейте улыбок,
    Не жалейте участья.
И средь бед и ошибок
    Вы получите счастье.

Отдавать его будем
    Тем, кому пожелаем.
И, даря счастье людям,
    Мы счастливыми станем!

(Борис Коренфельд)

Роняю... капельки... души...
    На строчки... чистым откровеньем...
Дыханьем трепетным в тиши
    Почувствуй их прикосновенье...

Дотронься... ласковым теплом,
    Позволь душе чуть-чуть согреться...
Не обожги... холодным льдом...
    Ведь в каждом слове - капля сердца...

(Марина Есенина)

Грехи любимых, без сомненья
    Умейте сердцем отпустить,
Чтобы самим не ждать прощенья
    За то, что не смогли простить.

Не ставьте гордость во приоре
    Блефуя чувствами на Вы.
Ведь так случиться может вскоре,
    Что не осилите игры.

И чтобы приступ сожаленья,
    Вас не коснулся в поздний час
Умейте тем давать прощенье,
    Кто его требует от вас.

Не про себя, а в полный голос,
    Без самолюбия преград.
Чтоб ваше сердце не боролось
    С обидой разума... сто крат.

Прощать умейте в одолженье
    Не для проформы, а взаймы.
Ведь может выйти, что в прощеньи
    Нуждаться будете и вы.

(Москалев Сергей)

На что мы тратим жизнь! На мелочные ссоры,
На глупые слова, пустые разговоры,
На суету обид, на злобу - вновь и вновь.
На что мы тратим жизнь...
         А надо б на любовь.

Сжигаем жизнь до тла всё на пустое что-то:
На нудные дела, ненужные заботы...
В угоду обществу придумываем маски...
На что мы тратим жизнь!
         А надо бы на ласки.

Мы распыляем жизнь на сумрачную скуку,
На "имидж" и "престиж", ненужную науку,
На ложь и хвастовство, на дармовую службу.
На что мы тратим жизнь?...
         А нужно бы на дружбу.

Куда-то всё спешим, чего-то добываем.
Чего-то ищем всё, а более теряем;
Всё копим-золото, тряпьё и серебро...
На что мы тратим жизнь!
         А надо б на добро.

Волнуемся, кричим, по пустякам страдаем;
С серьёзностью смешной вещички выбираем.
Но сколько не гадай - всё выберешь не ту.
На что мы тратим жизнь...
         А надо б на мечту.

Боимся радости, боимся верить в сказки,
Боимся и мечты, и нежности, и ласки;
Боимся полюбить, чтоб после не тужить...
На что мы тратим жизнь?!
        А надо просто жить!

(Анастасия Загодина)

Я свяжу тебе жизнь 
    Из пушистых мохеровых ниток. 
Я свяжу тебе жизнь, 
    Не солгу ни единой петли. 

Я свяжу тебе жизнь, 
    Где узором по полю молитвы - 
Пожелания счастья 
    В лучах настоящей любви. 

Я свяжу тебе жизнь 
    Из веселой меланжевой пряжи. 
Я свяжу тебе жизнь 
    И потом от души подарю. 

Где я нитки беру? 
    Никому никогда не признаюсь: 
Чтоб связать тебе жизнь,
    Я тайком распускаю свою.

(Валентина Беляева)

В наших душах человечьих
    Есть один простой секрет:
В нас горят и гаснут свечи,
    Излучая тонкий свет.

Три свечи: свеча Надежды,
    Веры, и свеча Любви
Три огня святых и грешных
    Освещают изнутри.

Жизнь нетленна, жизнь прекрасна,
    Но бывает в жизни так,
Почему-то свечи гаснут,
    Наступает полный мрак.

Ничего вокруг не видно,
    Страшно, холодно, и в ней,
В этой темноте, так просто
    За врагов принять друзей.

За любовь принять измену,
    Слепо растоптать цветы,
И не вырваться из плена
    Этой жуткой темноты...

Не пугайтесь истерично,
    Не рубите сгоряча.
Нужно просто чиркнуть спичкой -
    И опять горит свеча,

И опять душа согрета,
    И опять светло вокруг
Снова тонкий лучик света
    Освещает жизни круг...

Друг мой! Жизнь под этим небом
    Нужно пламенно прожить
Кем бы ты на свете не был,
    Не гаси огонь души!

(автор неизвестен)

Цените тех, кто Вами дорожит,
    Храните тех, кто Вас оберегает.
Печальтесь с теми, кто о Вас грустит,
    И вспоминайте, кто по Вам скучает.

Живите теми, кто для Вас живет,
    Поддерживайте тех, кто Вам опора.
Смешите тех, кто радость Вам несет,
    И слушайте во время разговора.

Заметьте, кто заботится о Вас,
    Поймите, кто Вас сердцем понимает.
Чуть нежности навстречу сонму ласк,
    И жизнь звездою засверкает.

(Дмитрий Эйт)

Художники, певцы, поэты, -
Когда душа распята на холсте,
Все песни, - что в душе, - ещё не спеты
И чьё то сердце рвётся на листе.

То лист бумаги, или же, - виркниги,
На нём не буквы и не след чернил,
На нём душа, - что в высшем своём миге,
Поэт лишь кровью сердца, - очертил.

(автор неизвестен)

Владей собой среди толпы смятенной,
    Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
    И маловерным отпусти их грех.

Пусть час не пробил, жди, не уставая,
    Пусть лгут лжецы, не снисходи до них.
Умей прощать и не кажись, прощая,
    Великодушней и умней других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья, 
    И мыслить, мысли не обожествив; 
Равно встречай успех и поруганье, 
    Не забывая, что их голос лжив. 

Останься тих, когда твое же слово 
    Калечит плут, чтоб уловлять глупцов, 
Когда вся жизнь разрушена и снова 
    Ты должен все воссоздавать с основ. 

Умей поставить, в радостной надежде, 
    На карту все, что накопил с трудом, 
Все проиграть и нищим стать, как прежде, 
    И никогда не пожалеть о том. 

Умей принудить сердце, нервы, тело 
    Тебе служить, когда в твоей груди 
Уже давно все пусто, все сгорело, 
    И только воля говорит: "Иди!" 

Останься прост, беседуя с царями, 
    Останься честен, говоря с толпой; 
Будь прям и тверд с врагами и друзьями, 
    Пусть все в свой час считаются с тобой. 

Наполни смыслом каждое мгновенье, 
    Часов и дней неумолимый бег, - 
Тогда весь мир ты примешь как владенье, 
    Тогда, мой сын, ты будешь Человек! 

(Редьярд Киплинг, перевод Михаила Лозинского)

Знай, мой друг, вражде и дружбе цену
    И судом поспешным не греши.
Гнев на друга, может быть, мгновенный,
    Изливать повсюду не спеши.

Может, друг твой сам поторопился
    И тебя обидел невзначай,
Провинился друг и повинился -
    Ты ему греха не поминай.

Люди, мы стареем и ветшаем,
    И с теченьем наших лет и дней
Легче мы своих друзей теряем,
    Обретаем их куда трудней.

Если верный конь, поранив ногу,
    Спотыкнулся, а потом опять,
Не вини его - вини дорогу
    И коня не торопись менять.

Люди, я прошу вас, ради Бога,
    Не стесняйтесь доброты своей.
На земле друзей не так уж много,
    Опасайтесь потерять друзей.

Я иных придерживался правил,
    В слабости усматривая зло.
Скольких в жизни я друзей оставил,
    Сколько от меня друзей ушло.

После было всякого немало,
    И, бывало, на путях крутых
Как я каялся, как не хватало
    Мне друзей потерянных моих!

И теперь я всех вас видеть жажду,
    Некогда любившие меня,
Мною не прощенные однажды
    Или не простившие меня.

(Расул Гамзатов; перевод Наума Гребнева)

«Нам кажется, что нас любят за то, что мы хороши. Мы не догадываемся, что любят нас от того, что хороши те, кто нас любят».

«Любовь соединяет в себе все добрые качества человека».

«Готовя обед для друга, не забудьте добавить в него любовь».

«Посвящение кому-то твоей любви никогда не гарантирует, что эти люди будут любить тебя в ответ. Не рассчитывай, что любовь вернется; просто жди, что она будет расти в их сердцах, но даже если этого не произойдет, будь доволен тем, что она растет в твоем сердце».

«Только после того, как мы установим мир в своем внутреннем бытии, сможет утвердиться мир во всем мире». (Шри Чинмой)

«Всеобщий мир может забрезжить только тогда, когда каждый человек в отдельности осознает Высшую Истину: любовь есть откровение жизни и жизнь есть проявление любви». (Шри Чинмой)

«Мир на земле наступит только тогда, когда в каждом человеке сила любви займет место любви к силе». (Шри Чинмой)

«Страдание! Какое великое и не оцененное явление! Ему мы обязаны всем, что есть в нас доброго, всем, что придает ценность жизни; ему мы обязаны милосердием, мужеством, обязаны всеми добродетелями». (Анатоль Франс)

«К величию есть только один путь, и этот путь проходит через страдание». (Альберт Эйнштейн)

«Мир движется вперед благодаря тем, кто страдает». (Лев Толстой)

«Страданиями и горем определено нам добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах». (Николай Гоголь)

«Счастье благотворно для тела, но только горе развивает способность духа». (Марсель Пруст)

«Малые страдания выводят нас из себя, великие же - возвращают нас самим себе». (Жан Поль Рихтер)

«Тот, кого не воспитало страдание, навсегда остается ребенком. Тот, кто не страдал, не способен сострадать». (Никколо Томмазео)

«Страдание может стать путем к великой любви и великому милосердию». (Мать Тереза)

«После нескольких лет практик начинаешь осознавать, что очень часто страдание являются частью глубокого естественного процесса очищения». (Согьял Ринпоче)

«Пока люди любят, они прощают».

«Дружба, которая прекратилась, никогда, собственно, и не начиналась».

«Друг - это тот, кто всякий раз, когда ты в нем нуждаешься, об этом догадывается».

«Мы не имеем права потреблять счастье, не производя его».

«Жизнь и любовь одно и то же, кто не любит, - тот не живет, жизнь без любви - живая смерть».

«Любовь как ртуть: можно удержать ее в открытой ладони, но не в сжатой руке». (Дороти Паркер)

«То, что мы испытываем, когда бываем влюблены, быть может, и есть наше нормальное состояние. Влюбленность указывает человеку, каким он должен быть». (Антон Чехов)

«Любить - значит видеть чудо, невидимое для других». (Франсуа Мориак)

«Любовь никогда не просит, она всегда дает». (Свами Вивекананда)

«Любить - это значит находить в счастье другого свое собственное счастье». (Готфрид Лейбниц)

«Жизнь - это не имущество, которое надо защищать, а дар, который нужно разделить с другими людьми». (Уильям Фолкнер)

«Не бойтесь того, что ваша жизнь должна окончиться, бойтесь того, что она так и не начнется».  (Джон Ньюмен)

Жители одной приморской деревушки занимались рыболовством. Мужчины уходили в море на четыре-пять дней. Однажды они задержались, но всё же вернулись живыми и здоровыми. Один из рыбаков ещё издали увидел свою рыдающую супругу. Когда он вышел на берег, женщина причитая стала рассказывать ему обо всех несчастьях, произошедших в его отсутствие.

- Нас постигло великое горе, - в слезах говорила она. - В эту ночь случился пожар. Был сильный ветер и наш дом сгорел. У нас не осталось ровным счётом ничего.

- Так вот что спасло нас от гибели, - ответил рыбак утешая супругу. - Мы попали в шторм, и потеряли ориентир. Буря стала усиливаться, как вдруг я увидел вдалеке свет, благодаря которому мы смогли вернуться. Этот пожар спас нам жизни.

В Индии есть хорошо известная история о девушке, проходившей мимо места, где мусульманин возносил свои молитвы; а закон гласит, что никто не должен проходить там, где человек молится.

Когда девушка вернулась, человек сказал ей: 

- Как дерзко! Ты знаешь, что ты сделала? 

- Что же я сделала? - спросила девушка. 

И человек объяснил ей. 

- Я не хотела причинить какой-либо вред. - сказала девушка - Но скажи мне, что ты имеешь в виду под "молением"? 

- Для меня, молитва - это размышление о Боге - сказал человек. 

- О! - сказала она. - Я шла на встречу с моим молодым человеком. Я думала о нем, и не увидела тебя. Но если ты думал о Боге, как же ты увидел меня?

Умер человек. Его пес рядом лег и тоже умер. 

И вот душа человека стоит перед вратами с надписью "Рай" и рядом душа собаки. На вратах надпись: "С собаками вход воспрещен!". Не вошел человек в эти врата, прошел мимо. 
Идут они по дороге, вторые врата, на которых ничего не написано, только рядом старец сидит. 

- Простите, уважаемый... 

- Петр я. 

- А что за этими воротами? 

- Рай. 

- А с собакой можно? 

- Конечно! 

- А там, раньше, что за врата? 

- В Ад. До Рая доходят только те, кто не бросают друзей. 

Однажды мышь заметила, что хозяин фермы поставил мышеловку. Она рассказала об этом курице, овце и корове. Но все они отвечали:

- Мышеловка - это твои проблемы, к нам она никакого отношения не имеет!

Чуть позже в мышеловку попалась змея и укусила жену фермера.

Пытаясь ее излечить, жене приготовили суп из курицы.

Потом зарезали овцу, чтобы накормить всех, кто приехал навестить больную.

И, наконец, закололи корову, чтобы достойно накормить гостей на похоронах.

Все это время мышь наблюдала за происходящим через дырочку в стене и думала о вещах, которые ни к кому никакого отношения не имеют...

Однажды ученик спросил у Мастера:

- Долго ли ждать перемен к лучшему?

- Если ждать, то долго! - ответил Мастер.

- Господи, как я хочу приблизиться к тебе, - сказал человек.

- Ну так иди, в чём проблема?

Отправился человек к Нему, но по пути вспомнил о своём обидчике и сказал:

- О, я же совсем забыл, что мне надо поставить на место одного выскочку и преподать ему урок.

- А это так важно для тебя?

- Конечно же!

- Ну так иди и делай, что задумал, только знай, что тогда тебе в противоположную сторону.

Очень часто у Мастера спрашивали, что будет после смерти. Мастер никогда не отвечал на такие вопросы.

Однажды ученики спросили, почему он всё время уклоняется от ответа.

- Вы замечали, что загробной жизнью интересуются именно те, кто не знает, что делать с этой? Им нужна ещё одна жизнь, которая длилась бы вечно, - ответил Мастер.

- И всё-таки, есть ли жизнь после смерти или нет? - не унимался один из учеников.

- Есть ли жизнь до смерти - вот в чём вопрос, - ответил Мастер.

Когда человек был ещё ребёнком, бабушка всегда говорила ему:
- Внучек, вот вырастешь ты большой, станет тебе на душе плохо - ты в храм иди, там тебе всегда легче будет.

Вырос человек. И стало ему однажды жить как-то совсем невыносимо. Вспомнил он совет бабушки и пошёл в храм. А тут к нему подходит кто-то и говорит: 
- Не так руки держишь!

Вторая подбегает: 
- Не там стоишь!

Третья ворчит: 
- Не так одет!

Сзади одёргивают: 
- Неправильно крестишься!

Тут подошла одна женщина и говорит ему:
- Вы бы вышли из храма, купили себе книжку о том, как себя здесь вести надо, потом бы и заходили.

Вышел человек из храма, сел на скамейку и горько заплакал. И вдруг слышит он голос:
- Что ты, дитя моё, плачешь?

Поднял человек своё заплаканное лицо и увидел Христа. Говорит:
- Господи! Меня в храм не пускают!

​Обнял его Иисус:
- Не плачь, они и меня давно туда не пускают.

Однажды во время прилива принесло очень много морских звезд. Наступил отлив, и огромное количество их стало высыхать на солнце.
Мальчик, гулявший по берегу, стал бросать звезды в море, чтобы они смогли продолжить свой жизненный путь.

К нему подошел человек:

- Это просто глупо! Оглянись! Здесь миллионы морских звезд, берег просто усеян ими. Твои попытки ничего не изменят!

Мальчик поднял следующую морскую звезду, на мгновение задумался, бросил ее в море и сказал:

- Нет, мои попытки изменят очень много... для этой звезды.

Однажды ученики пришли к старцу и спросили его: почему дурные наклонности легко овладевают человеком, а добрые - трудно и остаются непрочны в нем.

- Что будет, если здоровое семя оставить на солнце, а больное зарыть в землю? - спросил старец.

- Доброе семя, что оставлено без почвы, погибнет, а плохое семя прорастет, даст больной росток и худой плод, - ответили ученики.

- Так поступают люди: вместо того, чтобы втайне творить добрые дела и глубоко в душе растить добрые начатки, они выставляют их напоказ и тем губят. А свои недостатки и грехи, чтобы их не увидели другие, люди прячут глубоко в душе. Там они растут и губят человека в самом его сердце. Вы же будьте мудры.

Ученики возблагодарили авву за поучение и удалились в размышлении.

Однажды к древнегреческому философу Сократу прибежал взволнованный человек и попытался что-то ему рассказать:

- Сократ, я хочу тебе рассказать, как один друг...

- Подожди, подожди! - прервал его мудрец. - Ответь мне сначала на вопрос: просеял ли ты то, что хочешь рассказать мне, через три сита?

- Какие ещё три сита? - удивился мужчина.

- Позволь мне объяснить тебе: попытайся сначала пропустить свой рассказ через три сита. Если он просеется, тогда расскажешь мне. Первое - это сито правды. Правда ли то, что ты хочешь мне рассказать?

- Не знаю... - с сомнением в голосе сказал посетитель. - Я слышал это от других...

- Но тогда ты, должно быть, просеял твой рассказ через второе сито! - продолжал Сократ. - Это сито доброты. Действительно ли то, что ты хочешь мне сказать, - это нечто доброе, созидающее?

- Нет, не думаю, - честно признался собеседник. - Но...

Мудрец снова остановил его:

- Тогда возьмём ещё третье сито и поставим вопрос: так ли уж необходимо, чтобы ты сказал мне то, с чем ты пришёл?

- Нет в этом необходимости...

- Значит, - улыбнулся Сократ, - если в этом нет ни правды, ни доброты, ни необходимости, то оставим это! Не говори и не обременяй этим ни меня, ни себя.

Известна история о том, как к мудрому человеку пришли двое с просьбой рассудить их. Мудрец выслушал одного и сказал:

- Ты прав. 

Потом мудрец выслушал другого, который привел аргументы в защиту противоположной точки зрения, и опять сказал:

- Ты прав. 

Присутствующий при этом третий возмутился:

- Это неправильно, не могут быть правы двое, утверждающие противоположное.

- И ты тоже прав, - ответил мудрец.

Обязанность без любви делает человека раздражительным.

Ответственность без любви делает человека бесцеремонным.

Справедливость без любви делает человека жестоким.

Правда без любви делает человека критиканом.

Воспитание без любви делает человека двуликим.

Ум без любви делает человека хитрым.

Приветливость без любви делает человека лицемерным.

Компетентность без любви делает человека неуступчивым.

Власть без любви делает человека насильником.

Честь без любви делает человека высокомерным.

Богатство без любви делает человека жадным.

Вера без любви делает человека фанатиком.

Один раз Учитель спросил у своих учеников: 

- Почему, когда люди ссорятся, они кричат?

- Потому, что теряют спокойствие, - сказал один.

- Но зачем же кричать, если другой человек находиться с тобой рядом? - спросил Учитель. - Нельзя с ним говорить тихо? Зачем кричать, если ты рассержен?

Ученики предлагали свои ответы, но ни один из них не устроил Учителя. В конце концов, он объяснил:

- Когда люди недовольны друг другом и ссорятся, их сердца отдаляются. Для того чтобы покрыть это расстояние и услышать друг друга, им приходится кричать. Чем сильнее они сердятся, тем громче кричат.

- А что происходит, когда люди влюбляются? Они не кричат, напротив, говорят тихо. Потому, что их сердца находятся очень близко, и расстояние между ними совсем маленькое. А когда влюбляются еще сильнее, что происходит? - продолжал Учитель. - Не говорят, а только перешептываются и становятся еще ближе в своей любви. В конце даже перешептывание становится им не нужно. Они только смотрят друг на друга и все понимают без слов. Такое бывает, когда рядом двое любящих людей. Так вот, когда спорите, не позволяйте вашим сердцам отдаляться друг от друга, не произносите слов, которые еще больше увеличивает расстояние между вами. Потому что может прийти день, когда расстояние станет так велико, что вы не найдете обратного пути.

Однажды ученики спросили Хинг Ши, какова его основная задача, как Учителя.

Мудрец, улыбнувшись, сказал:

- Завтра вы узнаете об этом.

На следующий день ученики собирались провести некое время у подножья горы, которую местные жители называли Бессмертной Горой, Сянь Юэ. 

Ранним утром, ученики собрали вещи, которые могли им пригодиться в дороге и вместе отправились к подножию Сянь Юэ, у которого им раньше не приходилось бывать.

К обеду, уставшие и проголодавшиеся, добрались они до живописного пригорка и, остановившись на привал, решили пообедать рисом и солёными овощами, которые захватил с собой Учитель. 

Следует заметить, что овощи мудрец посолил весьма щедро, а потому спустя какое-то время ученикам захотелось пить. Но, как нарочно, оказалось, что вся вода, которую они захватили с собой, уже закончилась. Тогда ученики поднялись и стали осматривать окрестность в поисках пресного источника.

Только Хинг Ши не поднимался со своего места и не участвовал в поисках. В результате, так и не найдя источника воды, ученики решили вернуться обратно, но тут мудрец поднялся и, подойдя к ним, сказал:

- Источник, который вы ищите, находится вон за тем холмом.

Ученики радостно поспешили туда, нашли источник и, утолив жажду, вернулись к Учителю, принеся и для него воды. Хинг Ши отказался от воды, показывая на сосуд, стоявший у его ног, - он был практически полон.

- Учитель, но почему ты не дал нам сразу напиться, если у тебя была вода? - изумились ученики.

- Я выполнял свою задачу, - ответил мудрец, - сначала я пробудил в вас жажду, которая заставила вас заняться поисками источника, так же, как я пробуждаю в вас жажду знаний. Затем, когда вы отчаялись, я показал вам в какой стороне находится источник, тем самым, поддержав вас. Ну а, взяв с собой побольше воды, я подал вам пример того, что желаемое может быть совсем рядом, стоит лишь позаботиться об этом заблаговременно, не позволяя тем самым случайности или забывчивости влиять на ваши планы:

- Значит, главная задача Учителя в том, чтобы пробуждать жажду, поддерживать и подавать правильный пример? - спросили ученики.

- Нет, - сказал Хинг Ши, - главная задача Учителя - воспитать в ученике человечность и доброту, - он улыбнулся и продолжил, - и принесённая вами для меня вода подсказывает мне, что свою главную задачу я пока что выполняю верно.

Люди часто бывают глупы и упрямы,
    эгоцентричны и нелогичны.
Все равно прощай их.

Если ты добр,
    люди будут обвинять тебя в том,
        что под маской доброты ты скрываешь корысть.
Все равно оставайся добрым.

Если ты добился успеха,
    тебя будут окружать притворные друзья и подлинные враги.
Все равно добивайся успеха.

Если ты честен и искренен,
    люди будут обманывать тебя.
Все равно будь честным и искренним.

То, что ты строил годами,
    кто-то может разрушить за одну ночь.
Все равно продолжай строить.

Если ты спокоен и счастлив,
    тебе могут завидовать.
Все равно оставайся счастливым.

То хорошее, что ты сделаешь сегодня,
    скорее всего, завтра забудется людьми.
Все равно делай добро.

Отдай миру самое лучшее из того,
    что у тебя есть, и мир попросит еще.
Все равно отдавай самое лучшее.

И, в конечном счете, ты поймешь,
    что все это происходило между тобой и Богом...
И никогда это не были отношения
    между тобой и ими.

Как-то два инока пришли к авве Иосифу с просьбой объяснить им, лучше ли им с радостью принимать посещающих их братьев или не выражать этой радости. Они не успели ещё открыть рта, чтобы изложить ему своё затруднение, как он предупредил их вопрос и вошёл в свою келью. Там покрылся старым рубищем и прошёлся между ними в таком одеянии, не говоря ни слова.

Затем он снял с себя рубище, надел хорошую одежду, которую употреблял в праздничные дни, и снова прошёлся между ними. Наконец, он оделся, как одевался постоянно и сел с ними.
Монахи смотрели на него с удивлением, не понимая ничего из того, что он представил.

Тогда он им сказал:

- Хорошо ли заметили вы, что я сделал?

- Да, - ответили они.

- Но, - прибавил Иосиф, - заметили ли вы, чтобы перемена в платье изменила что-нибудь и во мне? Стал ли я хуже, надев рубище? Стал ли я лучше, надев лучшую одежду?

- Конечно, нет!

- Помните же, что всё созданное, даже и люди, не должно ничего изменять своим появлением в нашем внутреннем мире. Принимайте с радостью и невинностью, и с христианской любовью братьев, которые посетят вас. А если никто не придёт к вам, храните себя в сосредоточении духа.

Пришло время Мастеру проверять своих учеников. Он позвал троих, взял белый лист бумаги, капнул на него чернила и спросил:

- Что вы видите?

Первый ответил: "Чёрное пятно". Второй: "Кляксу". Третий: "Чернила".

Монах заплакал и ушёл в свою келью. Позже ученики спросили:

- Почему Вы плакали?

Монах сказал:

- Никто из вас не увидел белого листа.

Когда-то давно старик открыл своему внуку одну жизненную истину:

- В каждом человеке идёт борьба, очень похожая на борьбу двух волков. Один волк представляет зло: зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции, ложь. Другой волк представляет добро: мир, любовь, надежду, истину, доброту и верность.

Внук, тронутый до глубины души словами деда, задумался, а потом спросил:

- А какой волк в конце побеждает?

Старик улыбнулся и ответил:

- Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь.

Один ученик спросил своего наставника-суфия:

- Учитель, что бы ты сказал, если бы узнал о моём падении?

- Вставай!

- А на следующий раз?

- Снова вставай!

- И сколько это может продолжаться - всё падать и подниматься?

- Падай и поднимайся, покуда жив! Ведь те, кто упал и не поднялся, мертвы.

Как-то раз одному человеку приснился сон. Ему снилось, будто он идёт песчаным берегом, а рядом с ним - Бог. На небе мелькали картины из его жизни, и после каждой из них он замечал на песке две цепочки следов: одну - от его ног, другую - от ног Бога.

Когда перед ним промелькнула последняя картина из его жизни, он оглянулся на следы на песке. И увидел, что часто вдоль его жизненного пути тянулась лишь одна цепочка следов. Заметил он также, что это были самые тяжёлые и несчастные времена в его жизни. Он сильно опечалился и стал спрашивать Бога:

- Не Ты ли говорил мне: если последую Твоим путём, Ты не оставишь меня. Но я заметил, что в самые трудные времена моей жизни лишь одна цепочка следов тянулась по песку. Почему же Ты покидал меня, когда я больше всего нуждался в Тебе?
Бог отвечал:

- Моё милое, милое дитя. Я люблю тебя и никогда не покину. Когда были в твоей жизни горе и испытания, лишь одна цепочка следов тянулась по дороге. Потому что в те времена Я нёс тебя на плечах.

Как-то в одно селение пришел и остался жить старый мудрый человек. Он любил детей и проводил с ними много времени. Еще он любил делать им подарки, но дарил только хрупкие вещи. Как ни старались дети быть аккуратными, их новые игрушки часто ломались. Дети расстраивались и горько плакали. Проходило какое-то время, мудрец снова дарил им игрушки, но еще более хрупкие.

Однажды родители не выдержали и пришли к нему:

- Ты мудр и желаешь нашим детям только добра. Но зачем ты делаешь им такие подарки? Они стараются, как могут, но игрушки все равно ломаются, и дети плачут. А ведь игрушки так прекрасны, что не играть с ними невозможно.

- Пройдет совсем немного лет, - улыбнулся старец, - и кто-то подарит им свое сердце. Может быть, это научит их обращаться с этим бесценным даром хоть немного аккуратней?

Один человек проходил мимо кладбища, где был похоронен суфийский учитель.

Рядом с могилой, погрузившись в размышление, сидели его ученики. Человек посмотрел на могильный камень. На камне были вырезаны вязью даты рождения и смерти учителя.

Строка пониже сообщала: "Тот, кто покоится здесь, прожил полных десять лет".

- Эй, послушайте, - сказал человек ученикам суфия, - там ошибка! Если судить по датам жизни, то ваш учитель прожил семьдесят с лишним лет, а там написано - десять!

- Никакой ошибки нет, - ответил один из учеников. - Всё дело в том, что здесь отмечен срок жизни учителя, наполненный счастьем и радостью. И такого времени было полных десять лет.

Человек задумался, а затем вдруг побледнел и сказал:

- Постойте, выходит, обо мне написали бы: "Он родился и почти совсем не жил"?!

СЛОВО ПЕРВОЕ

В праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы нахожу благовременным предложить вам наставление о молитве, - главном деле храма. Храм есть место молитвы и поприще ее развития. Для нас введение во храм есть введение в дух молитвенный. И сердце благоволит Господь именовать храмом Своим, куда входя умно, продстоим ему, восхождение к Нему возбуждая, как благовонное курение фимиама. Будем же учиться, как сего достигнуть?!

Собираясь в храм, конечно, вы молитесь. И здесь совершая молитву, верно, и дома не оставляете ее. Потому излишне было бы говорить вам о нашей обязанности молиться, когда вы молитесь; но никак, думаю, не излишне указать вам два - три правила о том, как совершать молитву, если не в научение, то в напоминание. Дело молитвы есть первое дело в христианской жизни. Если в отношении к обычному порядку дел верно присловие: век живи, век учись; то тем паче оно приложимо к молитве, действие которой не должно иметь перерыва, и степени которой не имеют предела.

Припоминаю мудрое обыкновение древних святых отцев, по которому они, приветствуя друг друга при свидании, - не о здоровье и не о чем другом спрашивали, а о молитве, говоря: как идет, или как действуется молитва? Действие молитвы у них было признаком жизни духовной, - и они именовали ее дыханием духа. - Есть дыхание в теле, - живет тело; - прекратится дыхание, - прекращается жизнь. Так и в духе. Есть молитва, - живет дух; нет молитвы, - нет жизни в духе.

Не всякое однакож совершение молитвы или молитвословие есть молитва. - Стать пред иконою - дома, или здесь - и класть поклоны - не есть еще молитва, а принаддежность молитвы; читать молитвы на память, или по книжке, или слушать другого читающаго их - еще не есть молитва, - а только орудие или способ обнаружения и возбуждения ее. Сама молитва есть возникновение в сердце нашем одного за другим благоговейных чувств к Богу, - чувства самоуничижения, преданности, благодарения, славословия, прощения, усердного припадания, сокрушения, покорности воле Божией и проч. Вся забота наша должна быть о том, чтоб, во время наших молитвословий, сии и подобныя им чувства наполняли душу нашу, чтоб, когда язык читает молитвы, или ухо слушает, а тело кладет поклоны, сердце не было пусто, а в нем качествовало какое-либо чувство, к Богу устремленное. Когда есть сии чувства, молитвословие наше есть молитва, а когда нет, - оно не есть еще молитва.

Кажется, что бы проще и естественнее для нас, как не молитва, или сердца к Богу устремление? А, между тем, оно не у всех и не всегда бывает. Его надо возбудить и возбужденное укрепить, или, что то же, надо воспитать в себе дух молитвенный. Первый к сему способ есть - читательное, или слушательное молитвословие. Совершай, как следует, молитвословие, - и непременно возбудишь и укрепишь восхождение в сердце твоем к Богу, или войдешь в дух молитвенный.

В молитвенниках наших помещены молитвы св. отцев - Ефрема Сирианина, Макария Египетскаго, Василия Великого, Иоанна Златоуста и других великих молитвенников. Будучи исполняемы духом молитвенным, они изложили внушенное сим духом в слове и передали то нам. В молитвах их движется великая сила молитвенная, и кто всем вниманием и усердием приникает в них, тот, в силу закона взаимодействия, непременно вкусит силы молитвенной, по мере сближения настроения своего с содержанием молитвы. Чтоб молитвословие наше сделать нам действительным средством к воспитанию молитвы, надо так совершать его, чтобы и мысль и сердце воспринимали содержание молитв, составляющих его. Укажу для сего три самых простых приема: не приступай к молитвословию без предварительнаго, хотя краткаго, приготовления, - не совершай его кое-как, а со внпманием и чувством, и не тотчас по окончании молитв переходи к обычным занятиям.

Пусть молитвословие есть у нас самое обычное дело, но никак нельзя, чтоб оно не требовало приготовления. Что обычнее читания или писания для умеющих читать и писать? - между тем, однакож, садясь писать или читать, не вдруг начинаем дело, а медлим несколько пред тем, по крайней мере, столько, чтоб поставить себя в пригодное положение. Тем паче необходимы пред молитвою приготовительные к молитве действия,- особенно тогда, когда предшествовавшее занятие было совсем из другой области, нежели к какой относится молитва.

Итак, - приступая к молитвословию, утром или вечером, постой немного, или посиди, или походи, и потрудись в сие время отрезвить мысль, отвлекши ее от всех земных дел и предметов. Затем помысли, кто Тот, к Кому обратишся ты в молитве, и кто ты, имеющий начать теперь сие молитвенное к Нему обращение, - и соответственное тому возбуди в душе настроение самоуничиженного и благоговейным страхом проникнутого предстояния Богу в сердце. В этом все приготовление - благоговейно стать пред Богом, - малое, но немалозначительное. Тут полагается начало молитвы; доброе же начало - половина дела.

Так установившись внутренно, стань затем пред иконою и, несколько положив поклонов, - начинай обычное молитвословие: слава Тебе, Боже наш, слава Тебе! - Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, прииди и вселися в ны и проч. Читай неспешно, - во всякое слово вникай, и мысль всякаго слова до сердца доводи, сопровождая то поклонами. В этом все дело читания молитвы, Богу приятного и плодоносного. Вникай во всякое слово и мысль слова до сердца доводи, - иначе - понимай, что читаешь и понятое чувствуй. Других правил не требуется. - Эти два - понимай и чувствуй, исполненные как следует, украшают всякое молитвословие полным достоинством и сообщают ему все плодотворное действие. Читаешь: очисти ны от всякия скверны, - возчувствуй скверноту свою, возжелай чистоты, и уповательно взыщи ее у Господа. Читаешь: остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим, - и в душе своей всем прости, и сердцем все всем простившим проси себе у Господа прощения. Читаешь: да будет воля Твоя, - и в сердце своем совершенно предай Господу участь твою и безпрекословную изяви готовность благодушно встретить все, что Господу угодно будет послать тебе. Если будешь так действовать при всяком стихе молитвы твоей, то у тебя будет надлежащее молитвословие.

Чтоб успешнее можно было совершать его таким образом, - вот что сделай: 1) имей молитвенное правило, с благословения духовного отца твоего, - не большое, такое, которое мог бы ты исполнять неспешно, при обычном течении твоих дел; 2) прежде чем молиться, в свободное время вчитывайся в молитвы, входящия в твое правило, пойми полно каждое слово и прочувствуй его, чтоб тебе наперед знать, что при каком слове должно быть у тебя на душе, а еще лучше, если положенные молитвы заучишь напамять. Когда сделаешь так, то во время молитвословия легко тебе будет понимать и чувствовать. Останется одно затруднение: мысль летучая все будет отбегать на другие предметы. Тут вот что надо: 3) надо употребить напряжение на сохранение внимания, зная наперед, что мысль отбегать будет.

Потом, когда во время молитвы она отбежит, - возврати ее; опять отбежит, - опять возврати; - так всякий раз. Но всякий же раз, что прочтено будет во время отбегания мысли, - и следовательно, без внимания и чувства, - снова прочитывать не забывай; - и хоть бы мысль твоя несколько раз отбегала на одном месте, несколько раз читай его, пока не прочтешь с понятием и чувством. Одолеешь однажды это затруднение, - в другой раз, может быть, оно не повторится, или повторится не в такой силе. - Так надо поступать, когда мысль отбегает и рассеевается. Но может быть и то, что иное слово так сильно подействует на душу, что душе не будет хотеться простираться далее в молитвословии, и хоть язык читает молитвы, а мысль все отбегает назад, к тому месту, которое так подействовало на нее. - В таком случае: 4) остановись, не читай далее; а постой вниманием и чувством на том месте, попитай им душу свою, или теми помышлениями, которые оно будет производить. - И не спеши себя отрывать от сего состояния; - так что, если время не терпит, оставь лучше недоконченным правило, а этого состояния не разоряй. Оно будет осенять тебя, может быть, и весь день, как Ангел-Хранитель! Такого рода благодатные воздействия на душу во время молитвословия означают, что дух молитвы начинает внедряться, и что, след., сохранение сего состояния есть самое надежное средство к воспитанию и укреплению в нас духа молитвенного.

Наконец, кончишь свое молитвословие, - не тотчас переходи к занятиям каким-либо, а тоже, немного хоть постой и подумай, что это тобою совершено и к чему тебя сие обязывает, стараясь, если дано что восчувствовать во время молитвы, сохранить то и после молитвы. Впрочем, если кто точно совершит свое молитвословие, как следует, тот и сам не захочет скоро озабочиваться делами. - Таково уж свойство молитвы! Что предки наши говорили, возвратясь из Царьграда: кто вкусит сладкого, не захочет горького; то сбывается со всяким, хорошо помолившимся во время своего молитвословия. И ведать должно, что вкушение сей сладости молитвы и есть цель молитвословия, - и что если молитвословие воспитывает дух молитвенный, то именно чрез сие вкушение.

Если будете исполнять сии немногие правила, то скоро узрите плод труда молитвенного. А кто исполняет их и без сего указания, конечно, уже вкушает сей плод. Всякое модитвословие оставит след молитвы в душе, - непрерывное продолжение его в том же порядке вкоренит ее, а терпение в сем труде привьет и дух молитвенный. Его ж да дарует вам Господь, молитвами Пречистой Владычицы нашей Богородицы!

Это я указал вам первый, начальный способ воспитания духа молитвенного, - т.е, сообразное со своим назначением совершение молитвословия, - дома утром и вечером и здесь в храме. Но это - не все еще. Другой способ, если Бог поможет, укажу завтра. Аминь.

21 ноября 1864 г.

 

СЛОВО ВТОРОЕ

Вчера я показал вам один способ воспитания в себе духа молитвенного, именно: сообразное со своим назначением совершение наших молитвословий. Но здесь полагается только начало науке молитвенной, надо идти далее. Припомните, как учатся, напр., языкам. Сначала заучивают слова и обороты речи по книгам. Но на этом одном не останавливаются, а стараются помощию его доходить, и действительно доходят до того, что сами, без пособия заученнаго, ведут правильно долгую речь на изучаемом языке. Так надо поступать и в деле молитвы. Навыкаем мы молиться по молитвенникам, - молясь посредством готовых молитв, переданных нам Господом и святыми отцами, преуспевшими в молитве. Но на этом одном останавливаться не должно; надо далее простиратся и, навыкнувши умом и сердцем обращаться к Богу с стороннею помощию, надо делать опыты возношения к Нему - и своего собственнаго, доходить до того, чтоб душа сама своею, так сказать, речью вступала в молитвенную беседу с Богом, сама возносилась к Нему, и Ему себя открывала и исповедывала, что есть в ней и чего желательно ей.

И сему надо учить душу. Укажу вам коротко, что должно делать, чтоб успеть в сей науке.

И навык с благоговением, вниманием и чувством молиться по молитвенникам к сему же ведет. Ибо как из сосуда - переполненного - сама собою изливается вода; так из сердца, посредством молитвословий исполнившегося святых чувств, сама собою начнет исторгаться своя к Богу молитва. Но есть и особые, к сей исключительно цели обращенные, правила, которые и да положит себе исполнять всякий, желающий успеха в молитве.

Отчего это, скажите, сколько лет иногда молятся по молитвенникам - и все еще не имеют молитвы в сердце? - Между прочим, думаю, оттого, что только в то время несколько и напрягаются возноситься к Богу, когда совершают молитвенное правило; во все же прочее время и не вспомнят о Боге. Кончат, напр., свои утренние молитвы, и думают, что в отношении к Богу все тем и исполнено; затем целый день - только дело за делом, - а к Богу и не обратятся; разве к вечеру придет на мысль, что вот опять скоро надо становится на молитву и совершать свое молитвословие. От сего бывает, что если и дает Господь какое доброе чувство утром, его заглушает суета и многодельность дня. Оттого же и вечером не бывает охоты молиться, - человек никак не совладает с собою, чтобы хоть немного умягчить свою душу, и молитва вообще худо спеется и зреет. Вот эту неправость (не всеобщую ли почти?) и надобно исправить; т.е., надо сделать так, чтоб душа не тогда только к Богу обращалась, когда стоишь на молитве; но и в продолжение всего дня, сколько можно, непрерывнее возносилась к Нему и пребывала с Ним. Для сего -

Первое - надобно в продолжение дня чаще к Богу из сердца взывать краткими словами, судя по нужде души и текущим делам. Начинаешь что, - например, - говори: благослови, Господи! Кончаешь дело, - говори: слава Тебе, Господи, - и не языком только, но и чувством сердца. Страсть какая подымется, - говори: спаси, Господи, погибаю. Находит тьма помышлений смутительных, - взывай: изведи из темницы душу мою. Предстоят неправые дела, и грех влечет к ним, - молись: настави мя, Господи, на путь, или, не даждь во смятение ноги моея. Грехи подавляют и влекут в отчаяние, - возопи мытаревым гласом: Боже, милостив буди мне грешному. Так и во всяком случае. - Или просто почасту говори: Господи, помилуй; Владычице Богородице, помилуй мя, Ангеле Божий, хранителю мой святый, защити меня, или другим каким словом взывай. Только сколько можно чаще делай сии воззвания, всяко стараясь, чтоб они из сердца исходили, как бы выжатые из него. Когда будем так делать, частые будут у нас совершаться умные к Богу восхождения из сердца, частые к Богу обращения, частая молитва, а это учащение сообщит навык умного с Богом собеседования.

Но чтоб душа так взывать стала, надобно наперед заставить ее все обращать во славу Божию, - всякое свое дело, большое и малое. И это есть второй способ, как научить душу чаще днем обращаться к Богу. Ибо если положим себе в закон исполнять сию заповедь Апостольскую, чтоб вся во славу Божию творить, даже "аще ямы или пиемы" (1 Кор. 10, 31); то непременно, при каждом деле вспомним о Боге, и вспомним не просто, а с опасливостию, как бы не поступить в каком случае неправо и не оскорбить Бога каким-либо делом. Это и заставит со страхом к Богу обратиться и молитвенно просить помощи и вразумления. Как мы почти непрестанно что-либо делаем, то почти непрестанно будем к Богу обращаться молитвенно, и, следовательно, почти непрерывно проходить науку молитвенного в душе к Богу возношения.

Но чтобы и это, т.е. делание всего во славу Божию, душа исполняла как должно, надобно настроить ее к сему с раннего утра, - с самаго начала дня, прежде чем изыдет человек на дело свое и на делание свое до вечера. Настроение сие производится Богомыслием. И это есть третий способ обучения души к частому обращению к Богу. Богомыслие есть благоговейное размышление о Божественных свойствах и действиях и о том, к чему ведение их и их к нам отношение нас обязывает, - есть размышление о благости Божией, правосудии, премудрости, всемогуществе, воздесущии, всеведении, о творении и промышлении, об устроении спасения в Господе Иисусе Христе, о благодати и слове Божием, о св. таинствах, о Царстве Небесном. - О каком из сих предметов ни стань размышлять, размышление сие непремено исполнит душу благоговейным к Богу чувством. Стань размышлять, напр., о благости Божией, увидишь, что ты окружен милостями Божиями и телесно, и духовно, и разве только камень будешь, чтоб не пасть пред Богом в излиянии уничиженных чувств благодарения. Стань размышлять о вездесущии Божием, - уразумеешь, что ты всюду пред Богом, и Бог пред тобою, и не можешь не исполниться благоговейным страхом. Стань размышлять о всеведении Божием, познаешь, что ничто в тебе не сокрыто от ока Божия, и ненременно положишь быть строго внимательным к движениям сердца своего и ума, чтоб не оскорбить как-нибудь всевидящаго Бога. Стань рассуждать о правде Божией, - и уверишься, что ни одно худое дело не останется без наказания, и непременно положишь очистить все грехи свои сердечным пред Богом сокрушением и покаянием. Так, о каком свойстве и действии Божием ни стань рассуждать, всякое такое размышление исполнит душу благоговейных к Богу чувств и расположений. Оно прямо к Богу устремляет все существо человека и есть потому самое прямое средство к тому, чтобы приучить душу к Богу возноситься. Самое приличное и удобное для сего время есть утро, когда душа еще не обременена множеством впечатлений и деловыми заботами, и именно, - после утренней молитвы. Кончишь молитву, сядь, и с освященною в молитве мыслию начинай размышлять ныне об одном, завтра о другом Божием свойстве и действии и соответственное тому в душе произведи расположение. "Иди, - говорил святый Димитрий Ростовский, - иди, святое богомыслие, и погрузимся в размышдение о велпких делах Божиих", и проходил мыслию или дела творения и промышления, или чудеса Господа Спасителя, или Его страдания, или другое что, растрогивал тем сердце свое и начинал изливать душу свою в молитве. Так и всякий может делать. Труда немного, желание только и решимость надо; а плода много.

Так вот три способа, как, кроме молитвеннаго правила, научить душу молитвенно к Богу возноситься, именно: посвящать утром несколько времени на богомыслие; всякое дело обращать во славу Божию, и часто обращаться к Богу краткими воззваниями. - Когда утром хорошо будет совершено богомыслие, оно оставит глубокое настроение к помышлению о Боге. Помышление о Боге заставит душу всякое действие свое и внутреннее и внешнее осторожно содевать и во славу Божию обращать. А то и другое - в такое поставят душу положение, что из нее почасту будут исторгаться молитвенные воззвания к Богу. - Эти три - богомыслие, всего во славу Божию творение и частыя воззвания суть самыя действительныя орудия умной и сердечной молитвы. Всякое из них возносит душу к Богу. Кто положил упражняться в них, тот скоро приобретет навык восхождения полагать в сердце своем к Богу. Труд в сем походит на восход на гору. Чем выше подымется кто на гору, тем свободнее и легче дышит. Так и здесь, чем больше кто навыкает показанным упражнениям, тем выше подымет душу, и чем выше подымется душа, тем свободнее будет действовать в ней модитва. Душа наша по природе есть обитательница горнего мира Божественнаго. Там бы ей следовало быть неисходно и мыслию и сердцем; но груз земных помышлений и пристрастий влечет и тяготит ее долу. Показанные способы отрывают ее от земли мало-помалу, а там и совсем оторвут. Когда же совсем оторвут, тогда душа вступит в свою область и будет сладостно обитать горе - здесь сердечно и мысленно, после же и самым существом своим сподобится пред лицем Бога пребывать в ликах ангелов и святых. - Чего да сподобит всех вас Господь благодатию Своею. Аминь.

22 ноября 1864 г.

 

СЛОВО ТРЕТЬЕ

Объяснил я вам коротко два вида или две степени молитвы, именно: молитву читательную, когда молимся Богу чужими молитвами, и молитву свою мысленную, когда умно возносимся к Богу чрез богомыслие, посвящение всего Богу и частыя воззвания к Нему из сердца.

Но это еще не все. - Есть третий вид, или степень молитвы, который и составляет настоящую молитву, и к которому два первые служат только приготовлением. Именно: непрестанное обращение ума и сердца к Богу, сопровождаемое впутреннею теплотою или горением духа. Это - предел, до которого должна дойти молитва, и цель, которую должен иметь в виду всякий молитвенный труженик, чтобы не бесполезно трудиться в деле молитвы.

Припомните, как говорится о молитве в слове Божием, Бдите и молитеся, говорит Господь (Матф, 26, 41). Трезвитеся и бодрствуйте, учит апостол Петр (1 Петр. 5, 8). В молитве терпите, бодрствующе в ней (Кол. 4, 2); непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 17); всякою молитвою и молением молитеся на всяко время духом (Еф, 6, 18), - заповедует апостол Павел, обясняя в других местах и причину, почему так бывает и так должно быть, - потому, говорит, что живот наш сокровен есть со Христом в Бозе (Кол. 3, 3), и что Дух Божий живет в нас (1 Кор. 3, 16), - о Нем же вопием: Авва Отче. - Из сих указаний и заповедей не можете не видеть, что молитва не есть какое-либо однократное, прерывчатое действие, а есть состояние духа, постоянное и непрерывное, подобно тому, как постоянны и непрерывны в теле дыхание и биение сердца.

Поясню вам сие примером. Стоит солнце посреди, а вокруг него ходят все планеты наши, все тяготеют к нему и все непрестанно обращены к нему какою-либо стороною. Но что солнце в мире вещественном, то в мире духовном Бог - умное солнце. Перенеситесь мыслию на небо, что узрите там? Ангелов, кои, по слову Господа, выну видят лице Отца своего небеснаго. Все бесплотные духи и все святые на небе к Богу обращены, на Него устремляют умныя очи свои и оторвать их от Него не хотят, по причине неизреченного блаженства, источаемаго сим лицезрением Божиим. Но что Ангелы и святые делают на небе, то нам надлежит приучаться делать на земле, навыкать ангелоподобному непрестанному молитвенному предстоянию Богу в сердце своем. Кто сего достигнет, тот только соделается настоящим молитвенником. Как же сподобиться такого великого блага?!

Отвечу на это коротко так: надо трудиться в молитве неутомимо, ревниво, уповательно, домогаясь достигнуть, как обетованной земли, горения духа при трезвенном внимании к Богу. Трудись в молитве и - молясь о всем, паче молись о сем пределе молитвы - горении духа, - и верно получишь искомое. Так удостоверяет св. Макарий Египетский, делом понесший труд и вкусивший плода молитвы. "Если, говорит он, не имеешь молитвы, трудись в молитве, и Господь, видя труд твой и по труду терпеливому в ней, как усердно желаешь ты сего блага, подаст тебе сию молитву (Бесед. 19)". Труд только до сего предела. Когда же возгорится огонь, - о коем говорит Господь: огня приидох воврещи на землю и как бы Я хотел, чтоб он скорее возгорелся (Луки, 12, 49), - тогда прекращается труд, начинается легкое, свободное, отраду разливающие молитвование.

Не подумайте, что тут разумеется какое-либо очень высокое, недосягаемое для житейских людей состояние. Нет. Оно точно есть высокое состояние, но достижимо для всех. Ведь и всякий иногда чувствует во время молитвы прилив теплоты и усердия, когда душа, от всего отрешась, глубоко входит в себя и горячо модится Богу. Вот это, по временам бывающее, как бы наитие духа молитвенного, надо довести до постоянного состояния, - и будет достигнут предел молитвы.

Средство к сему, как сказал я, труд молитвенный. Когда трут дерево о дерево, оно согревастся и дает огонь. Так, когда и душу тереть в труде молитвенном, она дает наконец огнь молитвенный. Труд молитвенный составляет должное совершение тех двух видов молитвы, о коих я говорил уже, именно - благоговейное со вниманием и чувством совершение обычных наших молитвословий и потом обучение души часто возноситься к Богу чрез богомыслие, обращение всего во славу Божию и частые взывания к Богу из сердца. Молимся мы утром и вечером: расстояние большое. Если в это только время обращаться к Богу, то, хоть и усердно кто молится, днем или ночью все опять рассеется, и к молитвенному времени душа опять станет холодна и пуста, как прежде. Пусть и опять усердно помолишься, но если опять охладеешь п рассеешся, что пользы?! Это будет значить - созидать да разорять, созидать да разорять; только труд. Если теперь положим себе не только утром и вечером правило молитвенное совершать со вниманием и чувством, но и кроме этого еще упражняться каждый день в богомыслии, каждое дело свое во славу Божию обращать и часто взывать к Богу из сердца краткими молитвенными словами; то этот долгий промежуток от утренней до вечерней молитвы, и обратно, мы наполним частыми к Богу обращениями, частыми молитвенными действиями. Хоть это не будет непрестанная молитва, но молитва очень часто повторяемая, которая чем чаще будет повторяться, тем ближе будет подходить к непрестанной. Всяко этот труд стоит на переходе к сей последней, как необходимая ступень. Ибо положим, что вы исполняете сей труд каждый день, неопустительно, неутомимо, - смотрите, что должно произойти в душе вашей?

Из богомыслия родится страх Божий. Ибо страх Божий есть сам по себе постижение благоговейною мыслию и восприятие чувством бесконечных Божиих совершенств и действий. Из обращения всякаго дела нашего во славу Божию родится памятование о Боге, или хождение пред Богом; ибо хождение пред Богом есть: что бы ты ни делал, помни, что ты пред Богом. Наконец, из частых воззваний к Богу, или иначе из частых исторжений из сердца благоговейных к Богу чувств, родится постоянное теплое или любительное призывание имени Божия. Когда посетят душу сии три: страх Божий, память Божия, или хождение пред Богом, и это любительное обращение сердца к Богу, или любительное лелеяние сладчайшаго имени Господа в сердце; - тогда непременно возгорится в сердце и тот огнь духовный, о коем говорил я сначала, и принесет собою глубокий мир, непрестанное трезвение, живодейственное бодрствование. Человек вступит тогда в то состояние, выше которого ему на земле и желать не нужно и которое есть истинное предначатие блаженного состояния, ожидающаго всех в будущем. Тут делом исполняется то, что говорил Апостол: живот наш сокровен есть со Христом в Бозе (Кол. 3, 3).

Сих трех и добивайтесь в молитвенном труде вашем. Они - сами награда труда и вместе ключ от сокровеннаго храма Царствия Небеснаго. Отворивши ими дверь, входят внутрь, приводятся к подножию престола Божия и от Отца небеснаго сподобляются одобрительнаго слова, прикосновения и объятия, ради коего вся кости рекут: Господи - Господи! Кто подобен Тебе? О сем-то и молись в молитвенном труде и воздыхай каждый: когда прииду и явлюся лицу Твоему, Господи? Взыска Тебе лице мое, лица Твоего, Господи, взыщу.

Желающему знать, как усовершиться в сих трех: страхе Божием, памяти Божией и сем любительном непрестанном призывании имени Божия - коротко отвечу: начни искать, - и само дело научит, как найти; держись только одного закона: все то отстранять, что мешает им, тому всему усердно прилежать, что благоприятно им. И сему различению дело научит. Приложу только к сему указанию следующее:

Когда начнете вы в сердце своем себя так иметь, как имеет себя тело, со всех сторон обнимаемое теплотою, или когда начнете себя держать так, как кто держит себя пред большим лицом, со страхом и вниманием, как бы не оскорбить его чем, несмотря на позволение ходить и действовать свободно, или увидите, что в душе вашей начинает то же бывать к Господу, что бывает у невесты к возлюбленному жениху; тогда ведайте, что близ есть, при дверех сокровенный Посетитель душ наших, и внидет и возвечеряет в нас с вами.

И сих немногих признаков, думаю, достаточно в руководство для ревностных искателей. Все же сие сказано только с тою целью, чтоб те из вас, кои усердствуют в молитве, знали последний предел молитвы и, мало потрудившись и малаго достигнув, не подумали, что всего достигли, - не ослабли от того в труде, и тем не положили преграды дальнейшим восхождениям по степеням молитвы. Как по большим дорогам ставят столбы, чтоб идущие и едущие знали, сколько прошли и проехали, и сколько еще остается; так в духовной нашей жизни есть своего рода указания, определящие степень совершенства жизни, кои и обозначаются затем, чтоб ревнующие о совершенстве, зная, докуда дошли и сколько остается пройти, не останавливались на полдороге и тем не лишали себя плода трудов, который, может быть, тут и есть, сделай только два или три поворота.

Заключу слово мое усердною молитвою, да дарует вам Господь разум о всем, да все достигнете в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова. Аминь.

29 ноября 1864 г.

 

СЛОВО ЧЕТВЕРТОЕ

Раза три говорил я вам о молитве: и той, когда читают молитвы со вниманием, и той, когда сами возносятся к Богу умом и сердцем, и той, когда непрестанно в горении духа предстоят Богу. Разные степени и роды молитвы Господь указал нам, чтоб всякий, по мере сил своих, мог быть участником в благе молитвенном. Ибо дело молитвы есть великое дело. Оно, как говорил я, есть и свидетельство жизни духовной, и вместе пища ее. Почему и заботиться о совершенстве в ней надобно больше всего.

Как успеть в каком роде молитвы, я отчасти поминал вам. Ныне хочу напомнить, в предостережение, что трудно, да и едва ли возможно успеть в молитве, если в то же время не будем заботиться о других добродетелях.

Если уподобим молитву ароматному составу, а душу сосуду для него; то вразумляемся, что как в дырявом сосуде не удержится аромат, так и в душе, чрез недостаток какой-либо добродетели делающейся не целою, не постоит молитва. Если уподобим молящагося целому составу тела, то следующий найдем урок, - что как безногому, напр., идти нельзя, хоть все прочее в нем здраво, так не возможет приступить к Богу, или дойти до Бога в молитве, не имеющий деятельных добродетелей. Вникните в наставления Апостольские, - и увидите, что молитва у них никогда не стоит одна, а всегда с целым сонмом добродетелей. Вот, апостол Павел снаряжает христианина к духовной брани и облекает его во вся оружия Божия. Смотрите - какие это? Опоясание чресл - истина, броня - правда, обувь - благовестие мира, щит - вера, шлем - упование, меч - глагол Божий (Ефес. 6, 14-17). Вот орудия! И после уже всех их, как в крепость какую, посаждает он своего воина - в молитву, говоря: всякою молитвою и молением молящеся на всяко время духом (18 ст.). И одною конечно молитвою можно одолеть всех врагов, но чтоб сильну быть в молитве, надо преуспеть в вере, уповании, ведении истины, в правде и во всем прочем. В другом месте тот же Апостол, как невесту Христову, брачными украшая душу одеждами, говорит: облецытеся во утробы щедрот, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, прощение обид, любовь, мир, умудрение словом Божиим. И потом, как венец доброты, возлагает на главу - молитву: вразумляюще себе во псалмех и пениих и песнех духовных, во благодати поюще в сердцах ваших Господеви (Код. 3, 12-16). И в других многих местах слова Божия молитва поставляется в неотлучном союзе со всеми добродетелями, как царица их, вслед которой они все устремляются и которая все их влечет вслед себя, или еще лучше, - как благоуханный цвет их. Как цвету, чтоб явиться и привлечь взоры, надо быть предшествуему листьями, стволом с ветвями и корнем; так и молитве, чтоб она, как цвет, расцвела в душе, должны предшествовать и ей сопутствовать добрые духовные расположения и труды, кои в отношении к ней суть: то - как корень, какова вера, то - как ствол с ветвями, какова многодеятельная любовь, то - как листья, каковы все подвиги духовно-телесные. Когда насаждено в душе такое святое древо, тогда на нем, то утром, то вечером, то в продолжение дня, судя по свойству его, будет свободно распускаться двет молитвы и исполнять благоуханием всю внутреннюю храмину нашу.

Все сие привожу я вам на память, чтоб кто из вас не подумал, что-де тружусь я в молитве, и довольно. Нет, - надо о всем вместе иметь заботу и ревность, - и молиться, и во всякой добродетели преуспевать. Правда, что успеть в добродетелях нельзя без молитвы; но трудиться в доброделании все же надобно и при молитве, чтоб молитве было в чем оказать нам свое содействие. И о том, чтоб успеть в молитве, надобно молиться; но труд молитвенный должен же быть употреблен, как там - труд доброделания. О всем надо иметь попечение, и во всем являть себя исправными. Ведь тут то же бывает, что в часах. Когда идут часы исправно и верно указывают время? Когда в них всякое колесцо и всякая другая часть цела и стоит на своем месте и в своей связи. Так и во внутреннем, душевном нашем механпзме: устремление духа, как стрелка, бывает верно, т.е., прямо обращено к Богу, когда все другие части души целы и в своем стоят чине, в свою, так сказать, обделаны добродетель.

Какими именно добродетелями окружить надо молитву, или какую именно молитвенно-добродетельную жизнь должен учредить у себя христианин, укажу вам не своим словом, а словом святителя Димитрия Ростовского, который кратко изображает сие в следующем наставлении ("Богодухновенное наставление христианское". Часть 1, стр. 288). Прошу вникнуть!

1. От сна воставшу ти, первая мысль буди о Боге, первое слово и молитва к Богу, Создателю твоему и Содержителю живота твоего, могущему всегда мертвити и живити, поразити и исцелити, спасти и погубити.
2. Поклонися и воздаждь благодарение Богу, воздвигшему тя от сна, и не погубившему со беззаконии твоими, но долготерпеливо ожидающему тивоего обращения.
3. Положи начало к лучшему, глаголя со Псаломником: рех, ныне начах (Пс. 76, 11) и проч. Путь бо к небеси никтоже добре совершает, разве кто на всякий день добре начинает.
4. С утра буди в молитве Серафим, в делах Херувим, в обхождении Ангел.
5. Времени отнюдь вотще не изнуряй, кроме нужных исправлений.
6. Во всех делах и словах и в помышлениях ум имей в Боге; не написуй в уме что ино, кроме Христа, никакой образ да не прикоснется сердца чиста, разве образ чист Христа Бога и Спаса.
7. К любви Божией себя возбуждай всячески, елико можеши, наипаче сие разсуждение со Псаломником в себе глаголя: в поучении моем возгорится огнь (38, 4).
8. Егоже изволяеши непрестанно любить Бога, на Того присутствование всегда внутренними очами да взираеши, и сего ради от всякаго злого дела и слова и помышления престани. Почему вся честно, смиренно и с сыновнею боязнию твори, глаголи и помышляй.
9. Кротость с похвалою и смирение с честностию купно буди.
10. Слово тихо, смиренно, честно и полезно буди: молчаливость же да разсуждает словеса, яже имаши глаголати. А праздное и гнилое слово отнюдь да не исходит из уст твоих.
11. Смех аще случится, до осклабления (улыбки) только буди и то не часто.
12. Ярости и запальчивости и свара блюдися: в гневе же умеренно имей себя.
13. В ядении и питии воздержание да хранится всегда.
14. Во всякой вещи снисходливый буди, и Бог тя ублажит, такожде и люди похвалят.
15. Смерть всему конец, о которой всегда молиться должно.

Видите, какое благолепное указуется житие христианину-молитвеннику. Правда, что тут больше говорится о молптве, т.е. об умном и сердечном к Богу обращении, но тут же означены и разные добродетели, - и все оне таковы, что без них и молитве нельзя состояться: что всякий сам испытает и узнаст на деле, - стань только в молитве упражняться, как следует. Как станешь молиться, когда обременен невоздержанием, или возмущен гневом и досадою, или в не мире с кем стоишь, или развлечен заботами и рассеянностию и проч.? А если этого не иметь, то надо иметь противное, т.е. добродетели. Почему св. Иоанн Лествичник говорит о молитве, что она есть матерь и дщерь добродетелей.

Слыша сие, подумает иной: "какие большие требования! Какое бремя тяжелое и грузное! Где нам на это взять и сил и времени"? Но воодушевитесь, братие! Совсем немного надобно, а надо возыметь только одно: ревность о Боге и спасении в Нем души своей. Душа по природе имеет много доброго, только оно забросано всякою худобою. Как только возродится в душе ревность о спасении и Богоугождении, тотчас все ее добро соберется около сей ревности, и в душе сразу явится немало добра. Потом ревность, благодатию Божиею укрепляемая, при помощи сего начальнаго добра, начнет приобретать и всякое другое, и обогащаться им, - и все начнет расти постепенно. Сама ревность имеет уже и зародыш молитвы. Естественною добротою она попитается на первый раз, а потом начнет питаться приобретаемою трудом добротою, и расти и крепнуть, и возрастет и начнет петь и воспевать Богу в сердце благогласную и многосоставную песнь молитвенную.

Господь да поможет вам успеть в этом. Аминь.

20 лекабря 1864 г.

 

ЖИЗНЬ В БОГЕ И С БОГОМ

Что означают слова Апостола: "Живу не к тому аз, но живет во мне Христос"? То, что у него нет уже своих хотений и смышлений, но качествуют одни хотения и смышления Христовы; только силы тела и дух были апостоловы, а действователем Христос. Как же это сталось? Просто: апостол отказался от своей воли и вполне покорился воле Божией.

Как ветвь не своим живет соком, а соком древа, так и мы, если хотим жить истинно, должны жить не своим, так сказать, движением, а движениями, исходящими от Христа Спасителя. Его святая воля должна стать законом жизни нашей, исключающим всякое другое стороннее влияние, входящее в нас и принимающее качество властвующего и определяющего закона. Акт решимости на такую покорность воле Господа есть привитие нас к Нему, как к древу жизни; а пребывание в такой покорности есть пребывание в привитии к Нему, в общении жизни Его, или в таком к Нему отношении, по которому все Божественные "силы, яже к животу", беспрепятственно изливаются от Него в нас. Устройтесь так, и пойдут у вас крепость и сила нравственная, благоустроенность и благоплодность жизни; и все это начнет делаться так, что вы сами не отдадите себе отчета, откуда что у вас берется, откуда это благоразумие и находчивость в средствах, это умение распорядиться ими и привести в исполнение в свое время, в своей мере и в своем месте. Тайна такой жизни вот в чем: когда образуется покорность воле Божией неразмышляющая, тогда "Бог есть действуяй в нас и еже хотети и еже деяти о благоволении"; а где Бог, - чего там нет!

Таким образом, если хочешь такого совершенства и блага, то устрой жизнь свою так, чтобы всякий твой шаг, всякое твое действие, внутреннее и внешнее, было исполнением воли Божией, исполнением сознательным, но беспрекословным и неразмышляющим, - и получишь его. А для того вот что сделай: вникни хорошенько в свое состояние и положение; потом разверни слово Божие, выбери оттуда все правила, которые преимущественно пред другими идут к твоему состоянию и положению, и определи ими, - как следует тебе действовать и какое иметь расположение во всех случайностях жизни твоей. Определив же это, и положи действовать не иначе, как по сему начертанию, не размышляя о последствиях, приложив даже к первой решимости термин: "до положения живота", то есть хоть бы умереть, а не отступать от сознанной воли Божией.

К примеру, вы - муж и жена; посмотрите же, что вам предписано от Господа, так и расположите жизнь: муж, люби свою жену, а жена, люби и слушайся во всем мужа. Вы - мать и отец: посмотрите, как предписано вам действовать в слове Божием, и положите себе неуклонно действовать так, а не иначе. Вы сын и дочь: разузнайте, что написано о вас в Писании, и благо вам будет, и станете вы юношами и девами, благообразными пред Богом и людьми. Примером же расположающихся ныне повсюду эмансипированных, разнузданных девиц и юношей не увлекайтесь и знайте, что это богомерзкий, богопротивный, проклятый образ жизни и поведения… Ты - судья: посмотри же, как написано в слове Божием производить суды, так и суди; ты - купец и торговец: посмотри, как велено вести торги, так и веди; ты - слуга: посмотри, что указано слугам, по тому и поступай. Словом, всякий подробно разузнай, какие идут к нему определения воли Божией, и разгляди по ним жизнь твою, распиши все это, как на картине, чтоб для тебя ясно было - как и в чем исполнять волю Божию.

Определив таким образом, положи потом исполнять то без размышления и особенно не размышляй о последствиях. В том-то и состоит отличительная черта истинной покорности воле Божией, чтобы, познав ее, творить без размышления. В этом случае говори себе всякий раз в сердце своем: знаю, что вот тут именно такая-то воля Божия, и исполню ее непременно; а что потом будет, рассуждать о том не мое дело. Господь, давший закон, все видит и промыслит о последующем. И какой бы ни случился случай, относительно которого ты определенно знаешь волю Божию, всегда так держи на душе; а как станешь размышлять о последствиях, непременно собьешься с правого пути и погрешишь. Положим, например, тебя обидели; воля Божия известна: прости, - ну и прости без размышления; а станешь размышлять, что, мол, из этого выйдет, - и растеряешься: пойдут мысли, что все станут считать тебя бесхарактерным, человеком без сознания собственного достоинства; сегодня, дескать, обидел один, завтра другой обидит, а там третий - просто житья не будет; ну и скажешь: нет, нельзя простить; надо постоять за себя, - и начнешь стоять, и пойдет сумятица, - а отчего? Оттого, что воля Божия нарушена; а отчего она нарушена? Оттого, что стал размышлять о последствиях. А скажи сразу: прощаю, так Бог велел, - и всем колебаниям конец. Ведь во всем мире Домовладыка один Господь. Он все видит, и строгий исполнитель воли Его никогда не будет забыт Им. Возьмите св. мучеников: предлагали им - или отрекись от Христа, или вот тебе муки? Знали они волю Господа на этот случай: "Кто отвергнется Меня пред людьми, отвергнусь того и Я пред лицем Божиим", - и без размышления о последствиях исповедывали: мы - христиане и Христа не отвергнемся, - и мужественно переносили муки всякого рода. А стань они рассуждать, что вот, дескать, какие страшные муки: не вытерпишь; языком, мол, я отрекусь, но в сердце останусь христианином: после покаюсь, - ну и не устоял бы. И действительно, бывали такие, которых сбивали с пути правого подобные мысли. Вот и ныне многие родители распустили в разнузданности детей своих, - а отчего? Не оттого, чтоб они не знали, что должно держать их в страхе Божием, а оттого, что рассуждать стали - что, мол, из того выйдет, чем нас станут считать; ныне уж все так… и подобные нелепости, - стали так рассуждать, и распустили детей, и сгубили их. А если бы положили сразу: ни за что, ни в чем не поблажать им; как велел Господь вести детей, так и будем вести их, и ни на волос не отступим от воли Божией; да и детям строго наказывали бы, чтоб они и думать не смели отступать в чем-либо от родительской воли, от порядков христианской жизни, - если бы, говорю, родители поступали так, то не появились бы у нас такие безобразия, которые скоро обратят землю нашу в притчу и всемирное посмеяние. С другой стороны, дети отчего пустились в разнузданность? Оттого, что рассуждать стали, или, точнее, не рассуждать, а веяться тем ветром, какой у них в голове дует. Им кажется, что они являют и Бог знает какую мудрость, а на самом деле они лишь повторяют историю праматери, увлекшейся видом всезнания.

Да избавит нас Господь от таких порядков - родителей от послабления, а детей от злого духа своеволия!

 

ЛЮБОВЬ - ВЕНЕЦ ЖИЗНИ ХРИСТИАНСКОЙ

Законник некий приступил ко Господу и спросил Его: как наследовать живот вечный? Законник, то есть человек, изучающий данный Богом закон и почивающий на нем, и сам бы должен был знать об этом; потому-то Господь и спросил его: да как об этом написано в законе, прочитайка. Законник прочитал: "Возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего и от всея души твоея, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим, яко сам себе". Тогда Господь сказал ему: "Право отвещал еси; сие твори, и жив будеши"; подтвердил, то есть ответ его удостоверил, что о другом пути к вечному животу и спасению и спрашивать нечего: его нет и быть не может. Люби Бога и ближнего - вот и все!

Какой краткий катехизис! Какое несложное законоположение! Только два слова: люби Бога, люби ближнего; даже меньше - одно слово: люби, потому что кто истинно любит Бога, тот в Боге уже любит и ближнего, и кто истинно любит ближнего, тот любит уже Бога. Зачем же, скажут, такая сложность дел и от лица Божия, и от людей? Зачем эти уставы, освящения, таинства, эта немалая система учений? Зачем эти тесные врата и узкий путь? Зачем подвиги, которыми подвизаются внити в узкие врата, и всеоружия, которые должно восприять идущие в живот, эти посты, бдения, молитвы и проч.? Затем, чтоб возвести нас к любви. Любовь есть свет и плод в духовной спасительной нашей жизни. Много труда, много подвигов надо иметь, чтоб принести этот плод. Как в дереве плоду предшествует цвет, цвету - лист и ветви, ветви - ствол, стволу - корень, корню - семя, и сколько пройдет времени, пока из семени произрастет древо и древо даст плод: так и в духовной жизни - сначала на землю сердца падает семя спасительного слова; из этого семени выходит росток с листьями и ветвями, потом образуется древо, древо дает плод, а плод этот есть любовь. Она извлекается из целого состава спасительных дел и трудов, и потом все собою одушевляет и исполняет.

Любовь, в своем истинном виде, есть рай духовный. Она есть теплое, мирное, благожелательное, живое, приснодвижущееся и радостотворное расположение, не как гость, на время посещающий нашу душу, но расположение постоянное, твердое, глубоко укорененное, существенно неотъемлемое, как, например, дыхание или биение сердца. В ком внедрено это чувство или эта сила, тот блаженствует в себе глубоким, невозмутимым блаженством. Пусть он и в постоянном труде, но ни труда, ни скорбей, ни препятствий не видит и не ощущает; ибо самые трудности в путях любви не умаляют, а возвышают любовь, как ветер не гасит, а больше и больше усиливает и расширяет пламя огня.

Да, любовь есть рай, но рай потерянный. Входишь внутрь себя и не находишь его там; видишь, что на поле сердца не растет это древо жизни. Отчего же? Оттого, что сердце все заросло злыми древами страстей, заглушающих любовь. Где страсть, там нет места любви. Любовь милосердствует: как же она будет в сердце, когда там качествует окамененное равнодушие к страданиям других? Любовь не завидует: как же она будет в сердце, когда там живет завистность? Любовь не превозносится и не гордится: как же она будет в сердце, когда там властвуют гордость и тщеславие? Любовь "не ищет своих си": как же она будет в сердце, в котором исходное начало деятельности - самолюбие? Любовь не бесчинствует: как же она будет в сердце, полном страстей бесчиния? Любовь не радуется о неправде: как же она будет в сердце, склонном к злоречию, пересудам и клеветам? Искорените прежде эти злые древа страстей, и на месте их произрастет одно многоветвистое древо, дающее и цвет, и плод любви. Но только начните искоренять страсти, и вы неизбежно вступите в путь тесный и прискорбный, встретитесь с необходимостью облекаться во всеоружие подвигов и лишений, должны будете проходить все освятительные, исправительные и руководительные законоположения Церкви Божией; то есть, прежде чем вступите в единство любви, должны будете подъять многие труды и обращать силы свои на многие занятия, пройти как бы лес, чтобы вступить в отрадную, усеянную цветами поляну любви.

Очевидно, что путь к этому не близок и не легок. Потому, слушая разглагольствие новейших филантропов, не поддавайтесь легкомысленно обольстительному кличу: "Все, дескать, прочь! Довольно одной любви!" Подождите отбрасывать все прочь. Прежде пройдите терпеливо все предлагаемое вам правилами благочестивой жизни во св. Церкви, все от мала до велика; чрез это только достигнете истинной любви. Когда же любовь истинная придет, то сама научит вас, что сделать со всем тем, что считает ненужным незрелая и неопытная филантропия. Если б слово наше к себе самим было так сильно, что стоило бы только сказать: буду отселе любить Бога и ближних, - и любовь тотчас воцарилась бы в нашем сердце, - было бы хорошо; а то на деле бывает большей частью совсем иначе. Мысль и язык говорят: буду любить, а сердце идет наперекор этим словам и помышлениям, и когда представляются дела любви, оно отказывается от них, даже в минуты увлечения филантропическими идеями. Отчего это? Оттого, что сердце такое закалено эгоизмом, гордостью, чувственностью, корыстью, которых не прогонишь одними новомодными фразами. Потому-то апостол, когда пишет о любви, говорит: "Гоните любовь" (1 Тим. 6,11) - то есть усиленно стремитесь к любви, или: "Стяжите любовь" (Кол. 3,14) - употребите то есть напряженный труд к приобретению ее и молитесь, чтобы Бог даровал вам дух любви (2 Тим. 1,7), потому что "любовь от Бога есть" (Иоан. 4,7), изливается в сердца наши Духом Святым (Рим. 5,5); а дар Духа надо заслужить и привлечь: одними словами этого не достигнешь.

В 1995 году я впервые увидел книгу Сатсварупы даса Госвами «Вступление в молитвенную жизнь». Помню, книга глубоко потрясла меня, и я пытался следовать ей около года. Но так как я был совершенно одинок в своих попытках, а о самой книге ходили различные противоречивые мнения, моя практика постепенно зачахла. Однако Кришна очень милостив к такой падшей душе. Совсем недавно в поезде я встретил преданного, который практикует глубокую молитву уже много лет. 

Сейчас я понимаю, как много потерял, поставив книгу Сатсварупы Махараджа на полку. Я также вижу, как много потерял ИСККОН, упустив внутреннюю (и главную) составляющую своей деятельности. Но молчать об этом больше уже нельзя. В своем подавляющем большинстве мы превратились в тех самых «внутренне пустых проповедников», о которых упоминал Сатсварупа Махарадж. «Другие, возможно, этого и не делают, но я должен сделать это, пока еще не слишком поздно…» 

Лишь ничтожному количеству счастливцев удалось раскрыть свой внутренний мир и найти там прекрасного Господа. Их опыт бесценен для нас. Мы не должны упускать даже мельчайшую крупицу такого опыта, иначе — просто погибнем… Беседа с этим преданным в поезде вернула мне жизнь, и я спросил его: «Почему бы вам не написать об этом статью?» Он смущенно улыбнулся: «Я не писатель. Ни малейших литературных способностей!» «А хотите, я напишу? Ведь это так важно». Он ответил, что это всего лишь его собственный интуитивный путь. Он сказал: «Я не хочу выглядеть так называемым великим учителем. Пусть мои ментальные спекуляции останутся со мной». Его можно понять. На самом деле, он много раз пытался заговорить об этом с разными преданными, но встречал именно такую оценку — «ментальные спекуляции». 

Этот преданный не читал книгу Сатсварупы Махараджа, но почему-то пришел к этому же самому пути. Поразительно, не правда ли! Скорее всего, Путь именно таков. А настольной книгой для него стала «Шри Харинама Чинтамани» Бхактивиноды Тхакура. 

В конце концов, мой попутчик позволил мне рассказать о нем, но с оговоркой: «Я не хочу стать всеобщим посмешищем». 

Хорошо, я придумал ему другое имя, суть ведь от этого не меняется. Так или иначе, я считаю своим долгом рассказать подробно об этом необычном преданном. Я уверен, что его путь сможет помочь многим. А отделить спекуляции от неспекуляций предоставляю вам, дорогие читатели. 



ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ 

Зимним вечером, зайдя в вагон нашего поезда, мы сразу же обратили внимание на молодого человека, по некоторым признакам — преданного. Он сидел один, прикрыв глаза, и, казалось, был далеко отсюда. Мы заметили на нем бусы из туласи, поэтому подошли и поздоровались. Попутчик сказал, что его духовное имя Нитья Пантха дас, но ужинать с нами отказался. Нам так и не удалось втянуть его в нашу веселую беседу. 
Было впечатление, что его здесь просто нет. Очень скоро на него перестали обращать внимание. Попутчик сильно заинтересовал меня, так как резко отличался от моих духовных братьев. Когда все улеглись спать, я продолжал наблюдать за ним. 

Была уже полночь, а он все сидел на том же месте и в той же позе. Глаза его были закрыты, а в руках он держал книгу «Нектар Преданности». Вскоре я уснул. 

Утром мое любопытство взяло верх, и я сел рядом с ним. Сперва Нитья Пантха не хотел разговаривать со мной. Когда же я начал приставать, он раскрыл книгу и показал мне. Я прочитал: «Когда человек тем или иным способом устанавливает в уме непрерывные отношения с Кришной, эти отношения называются памятованием». Мы разговорились. Он очень обрадовался, что меня интересует молитвенная жизнь. Он сказал: «На данном периоде развития для ИСККОН это редкость». 


ИСТОРИЯ НИТЬЯ ПАНТХИ ДАСА (ЕГО РАССКАЗ) 

С самого детства мне казалось, что этот мир устроен неправильно. Я измучил своих родителей, задавая им странные вопросы. Что именно неправильно, я не мог тогда объяснить, но я чувствовал, что все должно быть не так. 

Когда я пошел в школу, ощущение бессмысленности обострилось. Интересы моих сверстников были настолько далеки от меня, что я совсем не имел друзей. 

Учился я хорошо, но без малейшего интереса к изучаемым предметам. Все это казалось какой-то одной большой глупостью. Я не понимал, почему другие не видят этого. 

В то время родители стали замечать, что очень часто я разговариваю сам с собой. Они думали, что я делаю это от одиночества, и в каком-то смысле это действительно было так. Однако во время таких разговоров я подсознательно чувствовал чье-то присутствие. Этот кто-то постоянно находился рядом со мной и был очень добр. Задавая ему свои вопросы, я находил облегчение. 

Повзрослев, я начал считать это игрой воображения и вскоре забыл. Но ощущение бессмысленности не проходило. Детство кончилось. Я стал реалистом. Снова и снова получая пощечины, я все больше отдалялся от этого мира, лживого, жестокого и совершенно непонятного мне. В конце концов, я твердо решил уйти в лес, поселиться в какой-нибудь глухой тайге. 
Много раз я ночевал в загородном лесу, чтобы подготовиться к предстоящему путешествию. В такие моменты я чувствовал неодолимый зов леса. Жизнь на природе была чем-то родным. 

Весной 1990 года, когда я уже был готов к отъезду, Кришна нашел меня. Это была «Бхагавад-гита», которая ответила на все мои вопросы. Как безумный, я читал все новые и новые книги дни и ночи напролет. Я забросил все свои планы, связанные с лесом, а также увлечения, которыми жил в своем одиночестве. Это произошло естественно под давлением новых необычных знаний. Меня захватил поток сведений о жизни после смерти, о тонкостях кармы, описания планет вселенной. Я наслаждался грамматикой санскрита и начал считать себя великим ученым. Новые знания, новые обычаи, новые одежды, новая пища, новый язык — мой восторг нарастал. Так продолжалось около трех лет. 

За это время я перепробовал все, что только мог. Постепенно новые атрибуты стали естественными для меня. Интерес начал иссякать. Очень скоро мне надоело все это, и я снова оказался в жуткой пустоте. 
Это было еще более худшее состояние, чем то, когда я хотел уйти в лес. Тогда я надеялся, что, изменив свою жизнь, я смогу найти хоть какое-то счастье. Теперь же новые знания разрушили последние иллюзии, связанные с этим миром, но так мало дали взамен. Теоретические сведения о том, что где-то существует духовный мир, полный счастья и вечной радости, не удовлетворяли меня, ведь я по-прежнему оставался здесь. Я узнал, что Бога зовут Кришна, но не имел ни малейшего представления, как приблизиться к Нему. 
Цветочный корабль с посланцами Кришны почему-то не прилетал за мной, хотя я совершенно искренне сжег все мосты и от всего отрекся. 

Однажды во время проповеди женщина сказала мне, что я, призывая всех к счастью, сам далеко не выгляжу счастливым. Я ничего не смог возразить. 

Видя, что я что-то делаю не так, я обращался к очень многим преданным. В ответ получал одну и ту же формулу: «Повторяй 16 кругов, соблюдай 4 регулирующих принципа, занимайся практическим служением и ты станешь счастлив!» Я видел, что говорящие так сами не верят в то, что говорят. Пустоту ощущали, в основном, все, но терпели, так как «аскеза — богатство брахмана». 

Шрила Прабхупада неоднократно предостерегал нас от подобной ситуации: «Тот, кто попытается отказаться от всех привязанностей, в конце концов, просто сойдет с ума. Человеку обязательно нужно дать что-либо взамен… Отказываясь от чего-то одного, мы должны получить взамен нечто другое, гораздо лучшее. Насилие и принуждение ни к чему не приведут. Все должно происходить естественно». («Учение Господа Капилы», стр. 226) 
Сейчас с высоты времени я вижу, что в Обществе просто не было знаний, как же действительно надо практиковать бхакти-йогу. «Просто следуй и однажды ты получишь…» — таков был девиз. Поэтому я, как и многие другие, наивно ждал скорого результата. Однако время шло, а результат все не приходил. 

Я продолжал повторять маха-мантру на своих четках, хотя уже давно потерял всякий интерес к ней. Мое положение было плачевным. 

В это время я вдруг снова стал разговаривать с кем-то невидимым, как в далеком детстве. Я делился с ним своей болью, и это спасало меня. Но теперь я уже знал, что этот кто-то — Кришна. 

Я могу сказать про себя, что начал молиться, просто чтобы избежать постоянных депрессий и невыносимой тоски. Я просил Господа дать мне хоть что-нибудь, чтобы не сойти с ума от пустоты. Хотя в моих молитвах не было ничего, кроме эгоизма, а их цель заключалась лишь в избавлении от скуки, Верховный Господь, который есть сама доброта, внезапно ответил мне! 

Ответ заключался в том, что вдруг я реально почувствовал Того, о ком столько читал, но не воспринимал серьезно. Неужели это все правда?! Открытие потрясло меня. Я будто ощутил себя на коленях нежной, заботливой матери, всегда готовой помочь. 

Это было особенное чувство… 

Какое же могущество заключено в молитве! 

Даже на незначительные усилия, если они совершаются с искренностью, Господь может ответить лавиной своей любви. 

С этого момента моя жизнь наполнилась смыслом. Оказывается, можно совершенно реально прогрессировать в осознании Бога! 

Но скоро ощущение блаженства ушло… 

Как! Разве это не будет теперь всегда? Кришна! Куда же Ты исчез? 

Увы… На меня снова накатила тоска. Я помнил это радостное чувство близости Бога и начал снова молиться, чтобы вернуть его. Это не было так легко, как в первый раз. Через несколько дней Кришна ответил, а затем снова пропал. 

Господь давал мне опыт и осознание необходимости серьезного труда. Так начался мой интуитивный путь. 

«Господи! Кришна! Пожалуйста, прими меня. Пожалуйста, войди в мой истерзанный ум и позволь почувствовать Тебя! Я хочу одного, чтобы вся моя жизнь наполнилась Тобой, и только Тобой!» Но как же это тяжело! Ум пытается вырваться, использует любой повод, чтобы утащить меня неизвестно куда. 

Ведя эту битву, я понял, что ничего не могу сам. Я целиком завишу от Твоей милости. Если Ты сжалишься надо мной, я буду кататься по земле, заливаясь слезами любви к Тебе, но если Ты отвернешься, я исчезну во мраке иллюзии. 

Кришна! Я слышал много раз, что Ты — величайший из обманщиков. Разными уловками Ты заманил меня на этот прекрасный, но полный напряжения путь. Теперь мне нет уже дороги назад, но смогу ли я вести такую напряженную битву? 

Я хочу все больше и больше познавать Тебя, прекрасного Господа, живущего в моем сердце! Я хочу научиться любить Тебя. 

Прости мне эти беспорядочные фразы и повторяющиеся просьбы. Но это все, что я способен сделать. 

Ты заставил меня понять, что это — единственный путь. И теперь, пожалуйста, помоги мне! 

Первое время я спрашивал себя, действительно ли правильно я поступаю? Может быть, я просто выдумал себе это общение и лишь купаюсь в болоте своего ума? Но на помощь приходили шастры, в которых звучали слова Кришны: 

«Всегда думай обо мне»; 

«Что бы ты не делал, всегда полагайся на Меня и действуй всегда под Моим покровительством. И так осознай же Меня полностью!»; 

«Вручи себя Мне одному. Я избавлю тебя от всех грехов, ничего не бойся!»; 

«Любому, кто всегда помнит Меня, не уходя мыслями, легко Меня достигнуть, ибо этим он постоянно служит Мне! Поэтому, Арджуна, ты должен всегда думать обо Мне в облике Кришны». 

Это разрушало мои сомнения и придавало сил. О, Кришна, я обращаюсь к Тебе, просто исполняя Твое же указание. Ты сказал: 

«Сосредоточь на Мне свой ум и обрати ко Мне весь свой разум! Так, вне всяких сомнений, ты будешь вечно пребывать во Мне!» 

Когда я заставляю свой ум постоянно помнить Тебя, Ты бываешь так благодарен за это, что даешь мне маленькое чудо. Внезапно исполняется какое-то мое желание или происходит что-то удивительное. И тогда я понимаю, что это Ты! 

Какое счастье знать, что Ты слышишь меня! Ты — самое родное, что у меня есть. Все другое рухнет однажды подобно ледяному дворцу под лучами весеннего солнца. И останешься только Ты и тот, кого Ты прислал за мной. Вы оба — единственная вечность, которая есть у меня, а потому — единственная реальность. 

Вокруг меня все мелькает и меняется, манит и исчезает, подобно миражу. Но я в отчаянии хватаюсь за Ваши стопы. Тут я могу любить, не боясь обмана. Вы никогда не уйдете от меня. 

Всякий раз, когда захочу обнять Вас, я смогу это сделать. И руки мои не прорвутся в пустоту иллюзии, ибо Вы всегда в моем сердце! 

Так. мысленно беседуя с Господом, я ходил по городу. Вокруг гремели машины и суетились люди, но я старался быть внутри, в глубине моего сердца. Там, где живет Кришна! 

Иногда я замечал, что люди оглядываются на меня. Наверное, я выглядел очень странно. Но желание быть с Господом затмевало все. Однажды меня задержали и поинтересовались, не наркоман ли я. Мне сказали, что я похож на ненормального. 

— Нет, просто я пытаюсь всегда думать о Боге! 

— А-а, кришнаит, что ли? Ладно, иди. 

— Но ведь вокруг все безумны. Почему вы выбрали именно меня? 

Со временем я научился вести себя так, чтобы внутренние эмоции не отражались на лице. Есть два принципа духовной жизни, о которых я слышал сотни раз: 
1) Всегда помнить о Кришне. 
2) Никогда не забывать о Нем. 

К этому сводятся все наставления. Однако, моя ошибка заключалась в том, что я не принимал эти принципы буквально и потому не следовал им. Всегда — означает каждый миг, каждую секунду, днем и ночью, даже во сне. Если не выполняются эти два принципа, остальные усилия превратятся в пустую трату времени. Я полностью в этом убедился на примере своей собственной жизни. 

Одним промозглым октябрьским утром 93 года я сидел дома и повторял свои круги. За окном монотонно стучал дождь, меня клонило в сон. Я помню, что читал десятый круг, когда вдруг произошло нечто необычное. 

В голове, в верхней части лба, внезапно возникло ощущение неописуемого блаженства. Я будто погрузился в чудесный свет. В один миг мой ум стал чистым и ясным. Какая-то необычная сладость наполнила весь мой рот и увеличивалась от каждого повторения. Я очень удивился, ведь такого никогда не было со мной прежде. Святое Имя впервые ответило мне. Я жадно пил этот нектар еще несколько кругов, а затем все исчезло. 

Вдохновившись первыми успехами молитвы, я с огромным энтузиазмом продолжал ее в течение нескольких месяцев, Я погрузился в совершенно иную реальность, наполненную Богом. Нечто, невообразимо прекрасное, казалось совсем рядом, и любопытство гнало меня вперед. 

Однако сладчайшие моменты, когда Кришна отвечал мне, не давались дешево. Эти состояния не зависели от меня в том смысле, что я не мог вызывать их в любое время по своему желанию. 

Бывало, что я безрезультатно мучился несколько дней, пытаясь почувствовать Господа. Когда же я совсем терял надежду, и мой ум, не выдержав напряжения, наполнялся всяким мусором, Господь неожиданно отвечал мне. 

Постепенно я начал осознавать, какой тяжелейший труд ожидает меня. Разочаровавшись в кажущейся легкости, мой ум внезапно восстал. Возникло отвращение как к молитве, так и к повторению мантры. Я перестал прилагать усилия, и вскоре — Господь ушел из моего сознания. 

Я оказался перед выбором. Либо со всем терпением и смирением снова встать на этот путь, либо вернуться назад, к тихой, бессмысленной жизни. С одной стороны, теперь у меня был ценнейший опыт сладости, которую давали молитвы и воспевание. С другой стороны, меня пугали трудности. Так началась борьба. 

Тогда у меня еще не было этой совершенно необходимой книги — «ШРИ ХАРИНАМА ЧИНТАМАНИ». Даже спросить мне было не у кого. Я делал все интуитивно, полагаясь лишь на свой практический опыт. 

Возникла догадка, что мне необходимо наращивать повторение. Я вставал в час или даже в полночь и брался за свои четки. Сперва было очень трудно, я засыпал с четками в руках. Каждый раз ум преподносил мне новый сюрприз: то отвращение, то радость, то метания, то сонливость. Я отчетливо начал ощущать свое отличие от ума. Это была какая-то чужеродная, механическая конструкция, которая только мешала мне. 

Однако упорно и терпеливо, независимо от меняющихся состояний ума, я продолжал мой великий труд повторения Святого Имени. Иногда я в отчаянии падал на пол и молил Господа о милости. Иногда мне приходилось брать книгу и минут десять читать, чтобы успокоить беснующийся ум. 

Так продолжалось всю зиму и всю весну. В течение дня я постоянно молился и думал только о воспевании, почти не замечая окружающего мира. Я искал лишь одиночества и молитвы. Остальное совершенно перестало интересовать меня. Постепенно возвращалось блаженство Святого Имени. Когда на улице достаточно потеплело, я начал уходить в мой знакомый загородный лес и пропадал в нем целыми днями. С невообразимой силой я снова почувствовал этот зов, зов леса. Не было никаких сомнений в том, что такая жизнь мне очень знакома. 

Иногда я уходил в лес на несколько суток, взяв с собой лишь «Бхагавад-гиту» и мои четки. Мой ум совершенно привык к воспеванию. Даже стал чувствовать потребность в этом. Только голод заставлял меня возвращаться домой, где с причитаниями меня встречали обеспокоенные родители. А осенью Кришна наконец-то послал мне эту прекрасную книгу — «ШРИ ХАРИНАМА ЧИНТАМАНИ». 


ПОСТОЯННАЯ МОЛИТВА (ТЕХНИКА) 

Я слушал попутчика внимательно, затаив дыхание, жадно ловя каждое слово. То, что он говорил, было очень важно для меня. По мере его рассказа я находил ответы на многие свои вопросы, главным из которых был: «Почему мне так пусто?» Наконец, он замолчал и посмотрел на меня. 

— Все. что вы говорите, очень интересно, — сказал я, — я много раз читал о смаранам и ванданам, по только теперь начал представлять, как это выглядит практически. 

— Heт, это не совсем смаранам. В классическом смысле «смаранам» — это техника памятования ашта-калия-лилы, восьмичастных игр Кришны. Это вовсе не то, что я делал. Для меня максимальная цель — просто почувствовать, что Кришна рядом. 

— В любом случае, я очень далек от этого. Да, я много раз пытался молиться, используя книгу Сатсварупы даса Госвами, но никогда не ощущал таких эффектов, как вы говорите. Скорее всего, я делал что-то неправильно. 

— Да. — ответил попутчик и улыбнулся. — Ты говоришь, что пытался «много раз», а я говорю о ПОСТОЯННОЙ молитве. 

— Постоянная молитва, — задумчиво произнес я. — Но ведь это же очень трудно. Тем не менее, слушая вас, я вдруг вспомнил, что тысячу раз встречал подобные наставления. И у Прабхупады и у Сатсварупы Махараджа. Каким-то образом я до сих пор пропускал их мимо ушей. Даже теперь мне очень трудно представить, как я смогу начать. 

— Начать очень просто, — сказал Нитья Пантха. — Сама по себе методика проста. Ты применяешь методы бхакти-йоги, которые хорошо известны. Целью является достижение состояния, когда ты чувствуешь присутствие Господа и Его любовь к тебе. Это чувство делает повторение Святого Имени внимательным, так как оно становится личностным. Но начнем по порядку. Сейчас я подробно опишу тебе как это делать. 

Когда ты идешь куда-нибудь, не позволяй глазам блуждать по пестрым витринам. Надо сосредоточить внимание в области сердца. Именно там живет твой самый дорогой Друг. Попробуй почувствовать его. Просто пойми, что Он находится здесь, рядом. И внимательно смотрит на тебя… Пытайся снова и снова. Добейся яркого чувства его присутствия. Это не самовнушение. К самовнушению прибегают, когда пытаются убедить себя в том, чего нет. Ты же имеешь дело с реальностью. 

Если это ЧУВСТВО не приходит, попробуй вспомнить все, что ты слышал и читал о Нем. Помни о Его играх, постарайся понять, насколько прекрасен твой Друг, живущий в сердце! Каков же Он? Он как сто тысяч любящих матерей! Что еще можно сказать? Так говорил Прабхупада. 

Все беды происходят именно от того, что ты не осознаешь Его. Ты подобен слепому младенцу, которой потерял свою мать, сидя у нее на коленях. 

Ведь рядом находится Друг, всегда готовый помочь. Тем не менее, ты тонешь в океане проблем. Это и называется иллюзия! 

Господь говорит: «Гьятва мам, шантим риччхати». («Те, кто познали Меня, становятся блаженными!») Вникни в эти слова. Какой прекрасной правды они исполнены! 

Если и эта практика не вызовет у тебя яркого ощущения реальности Бога и чувство благодарности Ему, попробуй поговорить с Ним. 

В каком бы состоянии ни находился твой ум в данный момент, просто начни говорить вслух или мысленно. Постепенно ум настроится на то, что ты говоришь. 

Чтобы научиться молиться, используй молитвы ачарьев и великих святых, таких как Бхактивинода Тхакур, Шрила Вишванатха Чакраварти Тхакур и Харидас Тхакур Намачарья. Старательно изучай эти молитвы, попробуй почувствовать их настроение. 

И о чем же надо молить Господа? Лишь о том, чтобы он позволил Тебе воспевать Его имя с искренностью! Ведь все 8 методов бхакти-йоги — лишь слуги Святого Имени. Во время молитвы концентрируйся не на изяществе выражений, а на Том, к кому она обращена. Иначе ты станешь прекрасным поэтом, но так и не почувствуешь Господа. Не столько важен стиль произносимых гобою слов, сколько СТРЕМЛЕНИЕ, твой порыв к собеседнику, ощущение, что Он реально слушает тебя. 

Если и это не помогает, попробуй вспомнить яркие случаи, произошедшие с тобой. Это самый простой метод, ведь для человека важнее всего он сам. Если твой ум не принимает деяния Господа как реальные, или не верит, что во время молитвы Господь слышит тебя, просто вспоминай о себе самом. Но — в связи с Господом. Вспомни, как Кришна вел тебя, как оберегал, вспомни все чудеса, которые произошли с тобой. В твоем уме мелькнет мысль: «А ведь это был Кришна?» Для начала — это очень хорошо. 

Так или иначе, ты должен прикрепиться умом к Господу, живущему в твоем сердце и не отходить от Него ни при каких условиях. В этом вся суть практики. 

И однажды из твоего сердца вдруг хлынет поток ответной любви. Это значит, что Господь, видя твое усердие, ответил тебе. 

Такое ощущение очень трудно описать. Оно настолько яркое и реальное, что делает душу безумной от счастья. Нe почувствовав этого, ты никогда не сможешь представить, как же любит тебя Господь! 

Он любит тебя всегда, независимо от того, сознаешь ты это или нет. И Его ответ заключается в том, что Он даст тебе возможность почувствовать эту любовь! Будто открываются какие-то створки. В обычный мрак твоего сознания внезапно врывается яркий свет. 

Тогда, заливаясь слезами в лучах Его любви, ты вдруг понимаешь, как прекрасно твое положение. 

Да, реальность прекрасна. Она заключается в бесконечной любви Верховного Существа. Однако обычно мы не видим реальность из-за иллюзии своего ума. Мы живем в жутком мире своих снов. Но все это искусственно. А ведь совсем рядом находится настоящий прекрасный мир, в котором живет Кришна! 

Итак, ответ Господа заключается в том, что Он вдруг разрешает тебе почувствовать Его любовь. У тебя возникает ответное чувство глубочайшей благодарности, настолько сильное, что слова начинают путаться в голове. Ты хочешь выразить Ему свой порыв, но это состояние выше слов, выше какого-либо ментального смысла. 

Ты устремляешься вперед, чувствуя, как ум остается где-то далеко позади, и взываешь к Имени, вкладывая всю свою душу: «ХАРЕ! КРИШНА!» 

В этом состоянии не может быть никаких слов или формул. Это песнь Святого Имени. 

Как же прекрасна эта Личность, в разлуке с которой гопи несколько месяцев недвижно лежали на поле в озерах из своих слез! 

Как же прекрасна эта Личность, в разлуке с которой Нанда Махарадж упал в углу своего дома, забыв про еду, сон и про саму жизнь! 

До какой же степени я падший, если эта Личность не вызывает у меня даже интереса. 

О, горе этому глупцу. Неужели я не смогу хотя бы слабо привязаться к такой Личности! 

Попутчик замолчал и сделал вид, что смотрит в окно. Он отвернулся очень быстро, но я успел заметить, как его глаза наполнились слезами. 


КАК МОЛИТВЕННАЯ ЖИЗНЬ ПОМОГАЕТ ВОСПЕВАНИЮ

Я молчал. Осознание глупо потраченного времени сковало меня. Ведь до сих пор я вел обычную, поверхностную жизнь, почему-то называя это духовной практикой. Я взглянул на своих друзей. Они завтракали и что-то весело обсуждали. Мне стало очень плохо. 

— Невнимательное воспевание — это мой бич, — наконец сказал я. — Я знаю, что это ужасно, но ничего не могу поделать. Я стараюсь, но ум все равно уходит. И так продолжается уже много лет. Пожалуйста, объясните мне подробнее, каким образом помогает молитва и как мне увеличивать количество кругов? Что должно произойти вперед: увеличение кругов или достижение внимательности за счет молитвы. Что от чего зависит и что является чьим следствием? 

Нитья Памтха ответил: — Воспевание — вершина бхакти-йоги. Оно включает в себя остальные восемь методов, является их целью и наивысшим уровнем исполнения. Таким образом, воспевание — это наивысший уровень молитвы. 

Молиться можно личности. Однако, горе тому, кто не понимает, что Святое Имя — это Личность. Именно такое непонимание перечеркивает все усилия. 

Ты говоришь о своей невнимательности. Но что это означает? Именно то, что Господь до сих пор остался для тебя абстракцией, не существующей в реальности. Поэтому маха-мантру ты воспринимаешь всего лишь как набор из трех непонятных слов. Они ничего не говорят твоему уму, подобно однообразному шуму, вроде шума вентилятора. Ум привыкает к этому шуму и перестает обращать на него внимание. 

В этом случае, как наращивание количества кругов, так и воспевание само по себе, совершенно бесполезны. Если ты находишься рядом с Личностью, но не обращаешь на нее никакого внимания, это — пренебрежение. Повторяя механически, без осознания, даже если ты будешь делать это сутки напролет, ты не достигнешь Господа и за тысячу лет. Ведь подобное игнорирование — тяжелое оскорбление Святого Имени. 

А теперь давай обратимся вот к этой книге и посмотрим, к чему приводит пренебрежительное повторение. Эта книга — «ШРИ ХАРИНАМА ЧИНТАМАНИ» Шрилы Бхактивиноды Тхакура. Более точного руководства к воспеванию не существует. Здесь приводится беседа самого Господа Чайтаньи с Харидасом Тхакуром. Шрила Харидас Тхакур признан Господом намачарьей, то есть тем, кто дает изначальные наставления и учит своим примером. 

Нитья Пантха раскрыл небольшую книгу, лежавшую перед ним, и начал зачитывать из разных мест, время от времени объясняя мне смысл. 

«Невнимательность и пренебрежение — синонимы. 
Отвлечение при воспевании создает определенного рода иллюзию, под действием которой человек начинает совершать и другие серьезные оскорбления Святого Имени, от которых очень трудно избавиться. Эта иллюзия вызывает стремление к богатству, сексу, положению в обществе, успеху и даже к обману. Когда такие устремления покрывают сердце, новичок постепенно утрачивает интерес к воспеванию». 

— Каким же образом это происходит? — спросил я. 

— Это очень просто понять. Сперва человек слышит о прекрасных плодах, которые приносит воспевание. Желая получить их, он начинает воспевать. Но результат не приходит дешево, и постепенно его энтузиазм падает. Чем более длительное время он воспевает без малейших признаков прогресса, тем слабее становится его вера в эффективность воспевания. Наконец, он полностью разочаровывается и, чтобы заполнить пустоту, возвращается к прежним привычкам. Пренебрежение сеет семена анартх. Они скоро всходят и увеличивают стремление к материи. 

Несмотря на все убеждения и доводы о великой славе Святого Имени, он уже не верит им, так как его личный опыт показывает, что воспевание полностью бесполезно. Такой человек обречен. 
Поэтому, прежде всего, необходимо понять, что Святое Имя — это Личность. Но достичь этого возможно лишь по милости Кришны. Вот, что говорит об этом Харидас Тхакур: «Без осознания того, что Святое Имя и Личность Кришны суть одно, невозможно начать духовную практику!» 

«Сама джива не может ни избежать, ни преодолеть иллюзию отвлечения. Но это легко по милости Господа. Поэтому важно в великом смирении горячо молить Господа о милости. Это единственное средство спасения для дживы. 

Те. кто пытаются достичь чистого воспевания, полагаясь лишь на свой собственный разум и искушенность своего ума, увидят, что попытки их бесплодны». 

И далее Харидас Тхакур показывает пример молитвенного умонастроения. 

«О Господь, у меня совершенно мирские мысли и разум, поэтому я лишь проговариваю Твои Имена. Я слишком неудачлив, чтобы ощутить действие трансцендентного волшебного камня Святого Имени. О. Господь, я молю тебя милостиво явиться Святым Именем и танцевать на моем языке. Припадаю к Твоим лотосным стопам с молитвой. Если хочешь, оставь меня в материальном мире, лишив духовного неба. Ты волен поступать, как пожелаешь. Но, будь милостив, дай мне вкусить божественного Нектара Святого Имени. 

О, Господь Чайтанья! Ты — океан сострадания. Мое сердце в беспокойстве взывает к Тебе. Если не пробудится моя совесть, и я не стану молить Тебя о милости, значит, нет никого несчастнее меня». 

Нитья Панхта продолжал: 

— Таким образом, мольба о милости — единственная возможность осознать, что Имя — это Личность. Молитвенное общение с Господом должно продолжаться постоянно. Очень скоро возникнет яркое ощущение присутствия Господа. А когда ты совершенно реально чувствуешь твоего Родного Господа, разве может воспевание остаться невнимательным! Например, я говорю с тобой. Ты реален для меня. Именно такое ощущение возникает в результате молитвы. 

Куда бы ты ни шел, чем бы ты ни занимался, просто старайся, чтобы Кришна всегда находился в твоем уме. Первое время твой ум будет оставаться во мраке. Не пугайся этого. Просто продолжай славить Господа и молить о милости. Параллельно с этим пытайся воспевать с глубоким вниманием и с чувством любви. Медленно, по мере тренированности, наращивай количество кругов, а оставшееся время непрерывно моли Господа о милости. 


О КОЛИЧЕСТВЕ КРУГОВ 

— Вся суть бхакти-йоги заключается в постепенном наращивании искреннего воспевания, пока оно не станет постоянным. Только в этом случае ум отрывается от внешних объектов и полностью погружается в Святое Имя. Таков классический подход. 

Господь Чайтанья говорит, что до тех пор, пока человек не повторяет хотя бы 64 круга, он не сможет оторвать свой ум, привязанный к внешнему. Это минимальное (рекомендованное) количество кругов Господь назвал нир-бандха, что означает «без узла» («Чайтанья Бхагавата», Мадхья, 23.650). 

Если человек не способен постоянно и искренне взывать к Господу, повторяя Его Имя, он никогда не достигнет высших ступеней бхакти, таких как асакти, бхава и према. И это «единственно правильное воспевание», как утверждает Бхактивинода Тхакур во введении к «Шри Харинама Чинтамани». Такова точка зрения классического вайшнавизма наших ачарьев. 

В этом мире душа находится в иллюзии и совершенно беспомощна. 

Единственное, что оставлено в твоей власти, это приложение усилий, количество этих усилий и мольба о милости. Делай то, что можешь, но старайся изо всех сил, выкладывайся полностью. Нет иного способа доказать Господу, что ты действительно хочешь достичь Его. Господь — не мальчик на побегушках, Он не отдаст Себя дешево! 

По мере продолжения этой практики, среди мрака иллюзии начнут появляться просветления. Временами ты будешь чувствовать присутствие Бога в твоем сердце, а затем снова погружаться во тьму. Во время воспевания начнут возникать сладостные ощущения, но они не будут долгими. Сперва полкруга, затем круг, два круга… 

Остальное время ум будет продолжать блуждать. Но теперь это уже не будет оскорблением, так как ты изо всех сил стараешься улучшить свое воспевание и молишь Господа о милости. Сама по себе невнимательность не является оскорблением. Оно заключено в пренебрежении. 

— Другими словами, наращивание воспевания приводит к его качеству? 

— Харидас Тхакур указывает два основных момента. Первый: воспевание машинальное, без усилий, полностью бесполезно при любом количестве. И второй: искреннее воспевание с попытками концентрации при наращивании вызывает милость Господа, которая и дает постоянную концентрацию. «Сама джива не может ни избежать, ни преодолеть иллюзию отвлечения…» 

— Шрила Прабхупада сказал, что если мы просто повторяем 16 кругов и соблюдаем 4 принципа, мы обязательно вернемся к Богу. Как с этим быть? 

— Да, Прабхупада сказал такое. Он — океан милости! Однако мы не должны паразитировать на милости. Это гуру-бхога — использование духовного учителя для оправдания собственной лени. Прабхупада не сказал: «Воспевание 16 кругов как попало…» Он всегда хотел видеть нас совершенными преданными. Ни для кого не секрет, что сперва он требовал от учеников повторять 64 круга. Только их духовная (и моральная) слабость заставила его понизить стандарт. Есть огромное количество его цитат, где Прабхупада просит учеников воспевать больше, воспевать постоянно… Но мы хотим быть гуру-бхоги, лежать на диване и ждать милости… 

Поэтому мы потеряли веру, долгие годы не видя никаких результатов своей садханы. Преданные постепенно превращаются в угрюмых людей, лишенных смысла жизни, и лишь терпеливо ждущих смерти. К чему стремиться? Прабхупада и так заберет нас! Зачем напрягать мозги и изучать эту великую науку, нама-таттву? 

Зачем нам Бхактивинода Тхакур, зачем нам ачарьи? Все и так гарантировано. Нужно только тупо повторять свои 16 кругов, следовать принципам и… побыстрее бы умереть. Это и есть гуру-бхога. И результатом ее будет наш крах! 

— Как появляются просветления? Что это за ощущения? 

— Ты просыпаешься рано утром и начинаешь воспевать, с первого же круга стараясь делать это внимательно. Ты пытаешься понять смысл каждого слова. Харе — это Радха, Рама — это Тот, Кто наслаждается любовными играми. Ты стараешься понять, что Господь сейчас присутствует здесь, зовешь Радху и Кришну. 

Однако, первый час ум может оставаться в тама-гуне. Это следствие сна. Или ум будет ругаться с кем-то, вспоминая вчерашний день. Сам ты не можешь обуздать его, но ты можешь продолжать. Теперь только жди милости и продолжай. Никогда не ставь целью вычитывание определенного количества кругов. Стремись дождаться милости. Может быть, она придет на пятом круге, а может — на тридцатом! Когда милость приходит, ты вдруг начинаешь чувствовать вкус, сначала во рту. Мышцы рта, язык наливаются сладостью. Потом вкус перемещается в ум, вернее в голову. По мере практики вкус становится все сильнее и сильнее. В уме возгорается «огонь». Вкус переходит на все тело, от головы к шее, затем к плечам. Тебе хочется покачивать головой, извиваться всем телом. Это неописуемое блаженство. В таком состоянии можно повторять огромное количество кругов. Об усталости и речи нет. Наоборот, ты не можешь остановиться. Вкус возникает, только если есть милость. 

Без нее ты лишь смертельно устанешь и вымотаешь себя. 

Но это низший, мышечный вкус. Выше него эмоция любви, а она возникает в сердце… 

Вера основа всего. Преданный должен твердо поверить, что Святое Имя может сделать его безумно счастливым! Это правда! Это реально! Даже «мышечный» вкус с лихвой перекроет все материальные наслаждения. И это возникает быстро. Харидас Тхакур говорит «быстро». Я спрашивал у преданных, очень многие ощущали этот вкус, но лишь на миг, не придавали ему значение. Искусство в том, чтобы достичь постоянного вкуса. Вкус забирает тебя полностью. Теперь отвлечение невозможно. Даже всего одна неделя воспевания при правильном подходе дает очень много! Это правда. 

Постепенно, с наращиванием кругов, просветления будут все чаще и чаще. Господь, удовлетворенный тобой, войдет в твой ум силой Святого Имени. 

Со временем ты достигнешь постоянного ощущения присутствия Бога, иногда сопровождаемого любовным восторгом. Состояние, когда ты отчетливо чувствуешь Кришну, и называется «Сознанием Кришны». С этого момента твое воспевание станет внимательным (ништха) и полным блаженства (ручи). Когда это произойдет, рекомендуется начать медитировать на образ Кришны. 

Существует пять уровней совершенства в воспевании. 

Первый — оскорбительный. Он называется нама-апарадха, человек еще не имеет знаний об Имени и несерьезно относится к своей практике. Хоть он и воспевает, его нельзя назвать вайшнавом. Он — вайшнава-прайха, подобие вайшнава. Такой человек принимает Кришну как Бога, но сохраняет материальные мотивы своего служения. Он слишком занят собой, чтобы интересоваться Святым Именем. Для него Имя — пустой звук. 

Второй уровень — нама-абхаса или Имя, проявленное в незначительной степени. Человек осознает свое несовершенство и начинает прилагать усилия. Он страдает от неудач и молит Господа о милости. Такой человек с жадностью ищет знаний о Святом Имени, чтобы улучшить свое повторение. В ответ на его мольбы, Господь постепенно проявляет Себя в Имени. 

Третий уровень — когда человеку после долгого труда удается один раз произнести Имя чисто. С этого момента он считается вайшнавом, и «домохозяева должны склоняться перед ним». Хотя он пока не может постоянно оставаться на этом уровне, Святое Имя, произнесенное один раз чисто, сразу сжигает до тла все грехи такого человека. 

Четвертый уровень — когда человек постоянно повторяет чистое Имя, шуддха-нам. Его служение устойчиво — ништха, и с этого уровня он считается мадхйама-адхикари. Человек, находящийся на трех предыдущих уровнях, называется ка-ништха, то есть не достигший уровня ништхи. Мадхйама-адхикари развивает в себе любовное чувство к Кришне. Он дружит с преданными, помогает невинным и избегает общества атеистов. С уровня ручи человек должен во время джапы медитировать на образ Господа. Он может делать это, представляя форму Господа в уме или сидя перед мурти в храме. Со временем его воспевание автоматически начнет вызывать облик Господа в уме. Имя станет неотличным от формы. После этого необходимо медитировать на 64 качества Господа, сверяясь с писаниями. Когда преданный осознает, что и они неотличны от Имени, он должен начать медитацию на развлечения Кришны (ашта-калия-лила-смарана). Постепенно, с помощью гуру, преданный, воспевая, входит в эти игры и осознает свою вечную роль в них. 

Это — пятый уровень воспевания. Человек достигает высшего совершенства и становится уттама-адхикари. Экстаз любви к Богу поселяется в его сердце. Один только вид такого преданного вдохновляет других на повторение Святого Имени. 


КАК ПРОПОВЕДЬ СОЧЕТАЕТСЯ С УВЕЛИЧЕНИЕМ КОЛИЧЕСТВА КРУГОВ (Беседа уже после знакомства в поезде, при дальнейшем общении) 

Я сказал: 

— Мне кажется, что увеличить количество кругов будет очень трудно. По крайней мере, мне. Я проповедник, а это занимает столько времени! 

Попутчик улыбнулся: 

— Проповедник чего? Славы Святого Имени, не так ли? Духовный учитель дал тебе Святое Имя. С этого момента оно должно стать твоей жизнью и душой. Однако, ты говоришь, что сам повторяешь очень плохо. Какой же тогда смысл в твоей проповеди? Ведь ты сам не следуешь тому, чему учишь других! 

— И как же мне быть? 

— Найти время. Харидас Тхакур повторял 300.000 Имен в день, и в то же время Господь Чайтанья называет его выдающимся проповедником. И это правда! Кто еще может проповедовать с такой невероятной силой, как это делал Харидас Тхакур? Ведь именно воспевание дает силу проповеди! Посмотри, что здесь говорится! 

«Воспевание смягчает сердце и пробуждает сострадание ко всем обусловленным душам. Воспевающий постоянно предпринимает усилия ради их духовного благополучия. Он не может вынести страданий обусловленных душ и старается любыми средствами помочь им». 

Таким образом, успешное воспевание вдохновляет человека на проповедь. И, в то же время, никакая проповедь невозможна без успеха в воспевании. Иногда люди начинают мнить себя великими проповедниками и перестают уделять должное внимание Святому Имени. К чему это приводит? Постепенно умирает их проповедь. 

Часто по невежеству люди путают духовный прогресс с эрудицией. Однако Харидас Тхакур говорит, что о чистоте вайшнава нужно судить единственно по тому, насколько сильно в нем рати — влечение к Святому Имени. У тебя есть надежный критерий. Если остальное служение не увеличивает твой вкус к воспеванию, значит, ты делаешь что-то неправильно. 

Если внутри у тебя пусто, красноречие и артистичность не помогут слишком долго обманывать людей. Возможно, тебе удастся вызвать у них отвращение к материальной жизни, которой они живут, ибо это не трудно. Но ты не сможешь указать им путь к Богу, так как сам не идешь по нему. Таким образом, ты ввергнешь их в пустоту, в которой находишься и сам. Очень скоро они разочаруются и уйдут. Я видел это много раз. Такая проповедь — преступление против Бога! 


УВЕЛИЧЕНИЕ ПОВТОРЕНИЯ НЕОБХОДИМО 

Нитья Пантха сказал: 

— Требование постоянства имеет строгое научное обоснование и связано с природой ума. 

Совокупность представлений о реальности, существующая в уме, является причиной следующего тела. Таким образом, причина и рабства и освобождения заключена только в уме. Ум, привязанный к Кришне, приводит душу в Царство Бога. Однако, не так-то легко добиться того, чтобы ум привязался к Личности Кришны. 

Картины ума строятся на основании информации, поступающей через пять искусственных чувств. Эти чувства материальны и ни при каких условиях не могут воспринять духовную реальность. Поэтому живое существо, созерцающее ум, получает ложное представление о себе и находится в ложном мире. Обратить ум к Господу можно только насильственно. Пока у души не пробудится ее естественное влечение к Кришне, необходимо систематически воздействовать на ум с помощью девяти методов бхакти-йоги. Этот процесс регулярного воздействия на ум называется садхана. Следуя садхане, человек должен за время этой жизни настолько одухотворить свой ум, чтобы в момент смерти, или даже раньше, ум перенес душу в царство Бога. 

Ум так устроен, что стремится к наслаждению чувств и впитывает в себя из окружающей среды все. Обуздать его очень трудно. Кришна специально создал ум таким, чтобы проверить нашу искренность. Цена, за которую можно обрести Господа, — это тяжелейшая битва за чистоту ума. 

С одной стороны, человек пытается сосредоточить его на Боге, с другой — иллюзия, проникая из вне и изнутри в ум, хочет удержать его в рабстве. Каждое новое воздействие, не несущее информацию о Кришне (асат-санга), разрушает твой внутренний мир и погружает в иллюзию. 

Потому прогресс в духовной практике возможен, только если положительное воздействие на ум значительно превышает разрушающее воздействие иллюзии. 

Повторять два часа в день — очень хорошо, но это только начальный уровень. Как только ты отложишь четки в сторону, майа войдет в твой ум через чувства и уничтожит все, чего ты достиг! 

Ты говоришь, что повторяешь по два часа уже многие годы и до сих пор не способен слушать Святое Имя. Неужели такой плачевный опыт ничему не научил тебя? Если ум круглые сутки наполнен асат-сангой, жалкие два часа усилий ни к чему не приведут. 

Чтобы асат-санга не могла проникнуть в ум, необходимо постоянно удерживать его на Господе. Старайся повторять внимательно и как можно больше. Чем больше ты будешь повторять, тем легче тебе будет концентрироваться на Святом Имени. Пока ты не можешь повторять постоянно, все оставшееся время удерживай ум на Господе с помощью искренней молитвы и остальных методов бхакти-йоги. Ум сосредоточен на Боге, если человек помнит о Нем, слушает о Нем, говорит о Нем и молится Ему. Не оставляй свой ум ни на секунду свободным. Если ты хоть на миг перестанешь думать о Кришне, иллюзия сразу же наполнит твой ум. Не пытайся найти оправдание, что ты якобы великий проповедник. Безусловно, во время самой проповеди ум надежно защищен, так как ты говоришь людям о Кришне. Но как только ты закончил говорить и вышел за дверь, майа сразу же набрасывается на твой ум. 

Если твои руки что-то делают, пусть даже для Бога, но ум неизвестно где, не называй это служением, ведь в это время майа властвует над тобой! 

Отвоевывай у майи час за часом, пока полностью не изгонишь ее из своей жизни. И другого пути нет. 

Именно поэтому Харидас Тхакур снова и снова утверждает, что для достижения совершенства необходимо увеличивать свое повторение. Спорить с намачарьей глупо. 


КЛАССИЧЕСКИЙ ПУТЬ БХАДЖАНА 

Вот как он описывает весь процесс воспевания. Слушай очень внимательно: 

«С полной верой в то, что Святое Имя и Личность Кришны все одно и то же, человек должен в глубоком сосредоточении и без нама-апарадх воспевать в уединенном месте. Он должен тщательно избегать каждого оскорбления, ощущая глубокое раскаянье, если когда-нибудь совершит одно из них. Он должен искренне молиться лотосным стопам Святого Имени и воспевать с решимостью».… «Человек должен начать с одного часа воспевания (что соответствует 8-ми кругам), потом перейти к двум часа (16 кругов), затем увеличить до четырех часов (32 круга), и, в конце концов, повторять не менее трех лакхов Святых Имен в день (три раза по 64 круга). Это поможет ему вскоре порвать все связи с материей. 

Медленно будет развиваться влечение к Святому Имени. Апатия и невнимательность постепенно пройдут». 

«Оскорбления Святого Имени Господа устраняются единственно посредством постоянного воспевания. Разрушенные этим способом, они уже никогда не возвращаются. Постоянное воспевание означает, что за исключением того минимального времени, которое отводится сну и прочим неустранимым физическим надобностям, человек весь день должен воспевать. Когда оскорбления разрушены, в сердце расцветает чистое Святое Имя. Чистое Святое Имя дает бхаву, и, в конце концов, прему». 

Таково описание пути нама-бхаджаны. Разумеется, мы не можем воспевать круглосуточно. Кали-юга вряд ли позволит нам это делать. Но данные наставления показывают, к чему мы должны стремиться. По крайней мере, некоторые дни, такие как экадаши и дни явления Господа, мы должны полностью посвящать Святому Имени. 

Однажды иллюзии дешевого успеха рушатся, и человек вдруг видит, как труден этот путь на самом деле. Сперва это пугает его и успех кажется невозможным, но постепенно он начинает трезво смотреть на вещи. 

Человек оказывается перед выбором: вступить на этот путь или вернуться к материальным наслаждениям. Иначе его ждет ужасающая пустота. Правда, можно еще привыкнуть к пустоте, но это уже не жизнь. 

Я полагаю, что ты достаточно разумен, чтобы выбрать путь вперед. Тогда тебе придется стать очень серьезным в своей духовной практике. Как только ты начнешь пытаться контролировать свой ум, ты сразу же поймешь, насколько это трудно. Особенно первое время, пока ты не научился чувствовать Господа в твоем сердце. Ты увидишь, что в твоей жизни мешает этому, а что способствует. Ты должен будешь старательно избегать всего неблагоприятного и стремиться к тому, что помогает. 

Ты станешь очень разборчив в своем общении. Тебе придется многое, многое изменить. 

Все это очень трудно. Но нужно сразу настроить себя, что это единственный путь к Богу. 


ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

Итак, я попытался описать путь одного искреннего преданного. У каждого этот путь свой, но существуют основные моменты, которые нельзя игнорировать… 

Что же касается меня, то я вернулся к забытой было книге Сатсварупы даса Госвами «Вступление в молитвенную жизнь». 

* * * 

О. Господь! Почему Ты так долго терпишь меня? Ведь я ни во что не ставлю Твое Святое Имя. Когда же я. наконец, осознаю, что, поступая так, я, спасенный Тобою, вместо благодарности, плюю Тебе в лицо. 

Крипта! Как мне захотеть достичь Тебя? Я настолько туп, что даже не понимаю, зачем нужно молить о милости. Если Ты не сжалишься надо мной, я выброшу эту жизнь и потеряюсь в бездонном океане иллюзии…